Зов Морского царя - Екатерина Неволина

А проснулся он уже на Руси-матушке, на берегу речки неподалеку от Новгорода, что Чернавою прозывается.

Перекрестился Садко, поблагодарил Бога за спасение и пошел домой, где уж его живым увидеть не чаяли, а к пристани как раз его корабли подходили, целые да невредимые.

И зажил с тех пор Садко в богатстве и радости. И жену себе взял человеческую, девушку ласковую да добрую, что первой ему на родном берегу встретилась.

–Вы заметили один интересный факт?..– Саша подняла голову от книги и оглядела друзей.– Когда Садко прыгал с корабля, у него были гусли. Фигурируют они и в сцене на морском дне, а вот на берегу их, похоже, уже нет. Какой делаем вывод?

–Ты хочешь сказать, что они так и остались в море?– Северин– высокий, светловолосый парень с пронзительными синими, как море, глазами, даже подался вперед.– И нам опять, как в Китеже, придется лезть под воду?

При упоминании Китежа Динка невольно передернула плечами. Если бы не Ян, все они так и остались бы при дворе княгини, поддавшись воздействию Китежской иконы, позабыв о собственном прошлом. Воспоминание, в целом, не из приятных.

–Возможно,– уклончиво ответила Александра.

Динка подозревала, что и Саша вовсе не в восторге от перспективы отправиться на морское дно. У нее были свои причины не доверять воде, ведь родные девушки погибли при крушении яхты, выжила только Александра. Как-то, на заре обучения в школе, Динка ради спортивного интереса залезла в электронную базу, прочитала личные дела учеников и узнала, что у Саши после трагедии была серьезная водобоязнь. С ней случались нервные припадки, стоило только увидеть текущую воду, какое-то время она даже не желала становиться под душ или залезать в ванну. Теперь, конечно, лучше. Когда вся команда ездила в летний лагерь, Александра даже купалась, правда, у самого берега.

–Мы справимся,– сказал Ян непривычно серьезно.

Динка заметила, что парень положил руку на плечо Саши, показывая что девушка не одна, что он не бросит ее в беде. Ян мог сколько угодно насмехаться, паясничать и даже задевать чувства Александры, но как только доходило до серьезных неприятностей, он оказывался рядом и без колебаний отдал бы за нее собственную жизнь. Это чувствовалось, такие вещи всегда видны, хотя их никогда не выставляют напоказ. Глядя на Александру и Яна, становилось даже завидно. Почему саму Динку все воспринимают как ребенка, относятся несерьезно. Ей бы, может, тоже хотелось, чтобы рядом находился кто-то надежный и умный… Ей, в конце концов, уже почти пятнадцать, в то время как Джульетте, когда она влюбилась в своего Ромео, было только тринадцать. Можно сказать, старость на носу, а в жизни ничего не происходит.

Девочка покосилась на сидевшего неподалеку Северина, единственного свободного парня из их компании. Светловолосый, мужественный, красивый, но надежды на него вообще нет. Конечно, он возится с ней, но при этом воспринимает как младшую сестру, готов вытирать нос и варить манную кашу.

–Главное, чтобы нам опять не помешали,– проговорил Глеб и окинул всю компанию внимательным взглядом.

Все замолчали. Глеб затронул очень опасную тему.

Об этом в группе не говорили.

После неувязок с прошлым заданием все члены команды сочли, что среди них есть предатель, сливающий информацию конкурирующей организации. Разумеется, проводилось расследование. У Динки при воспоминании о нем до сих пор немели кончики пальцев. Да, расследование было, и после него Евгений Михайлович, директор школы, официально заявил, что предателя в команде нет, что информацию сливал один из охранников, напарник Сереги, а захваченный в подвале Брюсова дома маг сбежал сам, ловко освободившись от веревок.

Никто из «русичей» не оспорил слова директора– да и как их оспоришь, чтобы показать свое доверие к команде, их тут же отправили на новое задание, и все же… все же в голосе и во взгляде Глеба читалась настороженность. Он словно намекал, что имеет собственное мнение, отличное от мнения руководства.

Динка выдержала его взгляд спокойно и лишь чуть заметно презрительно улыбнулась, вспоминая беседы с Евгением Михайловичем. Беседами их называл сам директор, ранее служивший в весьма определенных структурах, которыми до сих пор пугают доверчивых и впечатлительных иностранцев. Члены организации, носившей название КГБ– иначе: Комитет государственной безопасности,– умели добывать информацию. Сомневаться в их профессионализме глупо.

Ребята молчали. Саша раскрыла книгу и демонстративно погрузилась в чтение. Ян заглядывал в текст из-за ее плеча, и порой до Динки долетало фырканье, когда на глаза магу попадалось уж слишком смешное слово или красочное описание. Глеб, словно ни в чем не бывало, снова склонился к документам, которые изучал, а Северин со скучающим видом листал какой-то потрепанный том.

Девочка встала с дивана и подошла к окну.

Небо было беспросветно-серым и, словно тетрадка, расчерченным косыми линейками дождя. Весь школьный сад промок до последнего листика и блестел, переливался под тугими струями. Прижав ладонь к стеклу, Дина задумалась.

Сразу после возвращения из Монино ее пригласили на беседу.

–Проходи, садись, где удобно.– Школьный психолог Светлана, правая рука Евгения Михайловича, дружелюбно улыбнулась застывшей на пороге Дине.

Девочка деловито оглядела комнату с диванами и мягкими пуфами, приглушенный свет лампы падал на причудливой формы дизайнерский столик. Пахло ладаном и еще чем-то холодным, от чего Дина внутренне поежилась.

–А где же все?– поинтересовалась она.

–Что именно?– Светлана вопросительно подняла бровь.

–Ну, там дыба, клещи, раскаленная жаровня– все, что нужно для допроса.

Школьный психолог улыбнулась:

–Нам это ни к чему, ведь у нас не допрос, а беседа. Ты знаешь, что все мы оказались в очень сложной и неприятной ситуации. Да-да, все мы: и вы, и я, и Евгений Михайлович– ведь в случившемся есть доля нашей вины, и изрядная. Вобщем, боюсь, без вашей помощи не справиться.

Динка настороженно опустилась на пуфик.

–Я, конечно, могу еще раз проверить наше программное обеспечение на предмет взлома и уязвимостей. Но это же глупо. Я тоже подозреваемая. А если я и вправду шпион, то не только не найду ничего серьезного, но только хуже сделаю,– сказала она с деланой серьезностью.

Но Светлана как будто не заметила насмешки.

–Мы все здесь подозреваемые в каком-то смысле,– сказала она с грустью.– Но это по-своему справедливо. Очень хорошо, что ты склонна к техническим, точным наукам. Ты по-другому видишь мир, замечаешь то, на что другие не обратят внимания. Это может очень помочь нам всем.

–Ну что же, я готова, спрашивайте,– Динка уселась, по-турецки скрестив ноги, и внимательно посмотрела на психолога.

–Ну, сначала самое простое: не замечала ли ты в последнее время что-то странное? Изменилось чье-то поведение, у кого-то появились посторонние интересы в городе?..

Девочка пожала плечами.

–Вроде бы нет. Но, наверное, только глупый шпион ведет себя подозрительно. Умного заподозришь в самую последнюю очередь. И на самом деле сливать инфу может кто угодно. Все отлучались по своим делам, и достаточно надолго, чтобы встретиться с кем-то или передать что-нибудь. Мы же не сидим тут как привязанные.

–Ну, в этом случае ты как раз вне подозрений,– Светлана улыбнулась.– Почти все время проводишь в школе. И значит, не можешь быть шпионом.

–Это утверждение ошибочно,– торжествующе сказала Дина.– Как раз, если рассуждать логически, то могу. Евгений Михайлович пару раз давал мне доступ к нашим системам безопасности. Просил проверить, нет ли там каких-нибудь маленьких дырочек для маленьких жучков, ну в компьютерном смысле.

Психолог кивнула, показывая, что понимает, о чем речь.

–Конечно, с тех пор доступы менялись, и не раз. Но будь я шпионом, то наверняка оставила бы для себя лазейку.

–А зачем тебе быть шпионом?– вдруг спросила Светлана.

–Ну как же,– обиженно протянула девочка,– а бесчеловечное обращение: литературой и физкультурой мучают, пытают овсянкой.

–А как насчет предательства?– спросила она снова.

–Что?– переспросила Дина.

–Тот, о ком мы говорим, не шпион, а предатель,– сказала Светлана серьезно и убежденно.– Потому что предал своих друзей и чуть не убил их. По-настоящему, а не как в компьютерных играх. Ты же помнишь Арину. И то, чем завершился штурм у озера, тебя как раз тогда похитили [3]. Иничего веселого или романтичного в этом нет. Это подло и больно. Для всех остальных, конечно. Я, как и ты, хочу, чтобы все это поскорее кончилось и никогда не повторялось.

Дина смотрела на нее притихшая, как мышка, лишь глаза девочки посверкивали в сумерках, окутавших комнату.