Андрейка - Григорий Свирский

Следующий перекресток оказался Пекином. Ни одного европейца. Одни "косоглазые". А боковая улочка вся в иероглифах. Вывеска на вывеске, а ничего не поймешь. Пекин!

В Пекине попахивало чем-то прелым, застоявшимся, почти тухловатым, и Андрейка заспешил к европейцам. Город -- куда больше, чем он думал. "Не может быть, чтоб больше Москвы!"

На огромных окнах магазинов висят картонки с надписью: "Help wanted" -требуется работник. Значит, не пропадет.

Андрейка остановился на углу одной из улиц и увидел цирк.

Приблизился к циркачам почти вплотную. Стоят вдоль тротуара ребята и девчонки, раскрашенные, как цирковые клоуны. Волосы зеленые, синие, красные. Один подпоясан цепью. Затылок у него желтый, пол-головы зеленые. Торонтский цирк!

Огромный магнитофон у стены ревел на всю улицу. Музыка совсем другая, вовсе не негритянская. Но тоже тревожная, будоражащая. И совсем нет мелодии. "Камнедробилка", говорила бабушка о такой музыке. О чем крик? Андрейка прислушался к высокому, как у скопца, голосу. Певец выговаривает четко, по слову: "Арабы дерутся между собой, Кадаффи стреляет в кого вздумает... Душат друг друга, а кричат, что ненавидят евреев. Мы ниспровергаем старый хлам... " -- И снова все потонуло в грохоте барабанов и взбесившихся электрогитар.

-- Может, это выборы! -- сказал Андрейка самому себе. Он еще в Москве слышал, что выборы в Америке вроде карнавала.

И вдруг увидел двух полицейских в черных кепках, которые медленно вышагивали по тротуару. Вот уже прошли сквозь толчею беснующихся ниспровергателей, словно тех и не было.

Андрейка метнулся за спины раскрашенных парней, засновал от одной спины к другой, чтоб черные кепки его не заметили.

-- Эй, ты от кого прячешься? -- миролюбиво спросил его парень с желто-зеленой клоунской головой. -- От полицейских? Что ты натворил?

-- Я ушел от родителей. А меня хотят отловить, как обезьяну, и обратно в клетку.

Ниспровергатели засмеялись.

-- А мы от кого?! -- воскликнула девушка с синими волосами.

А желто-зеленый добавил весело:

-- От предков?! Всего-то!.. Тогда иди к нам! Мы тебя так разукрасим, не то, что полиция, мать родная не узнает...

-- А кто вы?

-- А ты откуда свалился? Панка от фараона отличить не можешь?

Панки?.. Панков он видел. На Арбате. Они были одеты совсем не так. На них были рваные гимнастерки, лохмотья, и они читали стихи, которые тогда запомнил, чтоб продекламировать бабушке.

Откуда ты взялся, козел?

Из помойки!

Я -- грязный панк,

Я -- дитя перестройки!

-- Панка от фараона я отличу! -- возразил Андрейка с достоинством... -Только почему-то вы слишком чистые. Как ненастоящие...

В полемику с ним не вступили. Подхватили под руки и посадили в "вэн" -разрисованный микроавтобус, стоявший на боковой улочке. Машина остановилась у длинного сарая с распахнутой настежь дверью, от которой тянулась длинная очередь парней и девчонок.

-- И у вас очереди? -- сказал Андрейка веселее.

Его провели в сарай, и никто из парней, терпеливо ждавших снаружи, не встрепенулся, не возразил.

Оказалось, здесь -- огромная парикмахерская. Но не совсем обычная. Именно здесь красили волосы во все цвета радуги, выстригали полголовы, как у каторжан, хочешь -- вдоль, хочешь -- поперек...

Андрейку усадили в кресло, завернули в простыню; голову с боков остригли наголо, а середину собрали в пучок и склеили каким-то лаком в петушиный гребень... Пожалуй, даже не петушиный. Волосы потеряли эластичность, стали жесткими и очень острыми. Торчали иглами во все стороны... "Петух-дикобраз", -- сказал про себя Андрейка, взглянув в зеркало одним глазом.

"Ну, это уж слишком!" -- Он всплеснул руками: его тонкий, с горбинкой, нос прокололи булавкой. Правда тут же успокоился: прокололи без боли и кровотечения. Вторую булавку проткнули сквозь ухо, на булавке висел небольшой железный череп.

Парикмахер оказался разговорчивым. Узнав, что клиент из России и скрылся из дому, протянул успокоенно:

-- Обы-ычное дело... В нашей благословенной Канаде каждый третий мальчишка в побеге...

Андрейка парикмахеру не поверил, но, чтоб не спорить, кивал согласно...

В конце концов он устал и от спертого воздуха, и от бесконечной возни с его волосами, пытался вздремнуть, но тут его приподняли за плечи и сказали победно:

-- Ну, вот, теперь ты настоящий панк!

Андрейку снова доставили на тот же угол, где слушали нестерпимо громкий вблизи, возбуждавший тревогу магнитофон-камнедробилку, уличавший кого-то: "А вы, толстосумы, жирные крысы, мчитесь на своих дорогих авто и не замечаете нас... "

Андрейка впервые разглядел панков. На девочке с синими волосами белая майка с воинственно-непристойной надписью "Fuck the Government" . На другой -- зазывающая: "I am sexy, Punk" .

В кармане отглаженных твидовых брюк Андрейки лежал московский словарик. Он достал его. Отошел в сторону, полистал. "Punk -- гнилое дерево, гнилушка, гнилье, ненужное, никчемное, чепуха, неопытный юнец, проститутка... "

Слово "проститутка" его несколько шокировало, но девочка в очках и в белой майке с надписью "Fuck the Government" была, скорее, школьницей, студенткой. Да и остальные тоже...

-- "Fuck" имеет тоже политический смысл? -- спросил он парня с раскрашенной головой и железной цепью у пояса. В ответ раздался дружный хохот, кто-то показал ему средний палец руки, жест был и вовсе непонятен. Видно, какое-то ругательство. Однако все чему-то радовались, приплясывая в такт громкой и странно тревожной музыке. "Э, ладно! -- сказал себе Андрейка. -- Главное, полиция не узнает".

И он выбрался из пестрого круга пританцовывающих "панков", так и не решившись спросить их, чему посвящено сегодняшнее представление. Он двинулся дальше по боковой улице, где он видел в окне магазина "Help wanted". На его глазах плакатик сняли, значит, уже нашелся помощник. Он засмеялся без причины, уходя от пережитого, стараясь изгнать из памяти страшные минуты в аэропорту. Шел все медленнее, отдыхая уже только от одной мысли, что никому на свете нет до него никакого дела. Он в безопасности...

Заглянул в пирожковую на углу, где тоже висел плакатик "Help wanted", спросил, не нужен ли помощник. Толстая женщина взглянула на него неприязненно и сказала, что уже взяли.

Андрейка понял: надо отколоть булавку с черепом. По крайней мере... Тогда-то он заработает на хлеб... Вон сколько картонок "Help wanted".

... Он промахал квартала два-три, не более, свернул на широкую и по-российски грязную улицу с названием "SPADINA", которую пересекал, названивая, трамвай. И вдруг увидел желтую полицейскую машину, шофер которой что-то говорил в микрофон.

Андрейка бросился бежать, свернув на рынок -- узкую захламленную улочку с магазинчиками, пахнущими рыбой, с навалами яблок, апельсинов, помидоров, вынесенных на тротуар. Улочка забита машинами (сюда им не въехать). Но тут же услышал тяжелый топот сапог. Точно били в барабан. Бум! Бум! Вдруг барабан зачастил... Андрейка кинулся к двум оборванным парням лет семнадцати, которые тащили к своей машине большой ящик пива, пластиковые мешки с яблоками и прочей снедью.

-- Police wants to catch me! -- закричал он, показав в сторону приближающегося топота.

Один из парней быстро открыл дверь машины со ржавым и покореженным боком и втолкнул Андрейку в кабину.

-- Ляг! -- скомандовал он, так как из-за угла действительно показались бегущие полицейские.

Мгновение, и красно-рыжая от ржавчины, скрипящая машина двинулась, маневрируя в рыночной сутолоке, вырвалась, заезжая на тротуары, сбивая фанерные ящики, на большую улицу, на которой звенел трамвай, и помчалась, трясясь, как в ознобе, на выбоинах мостовой.

2. "МУЗЫКАЛЬНЫЙ ЯЩИК"

Лифт не работал. Ребята долго взбирались на верхний этаж, под самую крышу, хлопавшую полуоторванной железной кровлей.

Едва Андрейка просунул голову в двери, раздался негодующий бас:

-- Холи шит! Какого дьявола привезли панка? Гнать крашеных!

Ребята, спасшие Андрейку от полиции, объяснили:

-- Иммигрант! Прячется от полиции... Панки и обрадовались... Разукрасили...

-- Упс! -- удивился кто-то, невидимый в табачном дыму. -- Вот так штука! Спрятаться хотел от полиции?! Среди панков?! Да они ж криком кричат, чтобы их заметили... А этот схорониться решил! Среди панков?! Ну, осел... Ты как забрел к ним?

-- А я люблю ходить по улицам, -- настороженно ответил Андрейка. -Зоопарк далеко и дорог. Здесь -- самый интересный зоопарк.

Раздался хохот, парень с бычьей шеей и спутанными жирными волосами до плеч протянул Андрейке бутылку пива. Затем еще одну.

-- ... Из России? Никогда живого русского не видал... Давно из дома?

-- А что считать домом?

-- Где жрать дают.

-- Час с четвертью!

Снова засмеялись, парень с волосами до плеч сказал добродушно: "Русский! Пойди-ка отмой свои патлы".

-- Выгоните его к черту! -- воскликнули враждебно из глубины комнаты. -- Или отмойте шваброй!

Гривастый разразился по чьему-то адресу матерной бранью, затем схватил Андрейку за плечи, а кто-то с готовностью за ноги, и так, в твидовом костюме, швырнули его в ванну. И голову с острым гребнем окунули. "Чтоб не кололся!"