Честное хулиганское! - Наталья Александрова

– Только утром поймали! – усмехнулась официантка.

– Пусть будет осетринка, – неуверенно согласился Леня. – А вот коньячок французский как-то не вызывает доверия. Слишком далеко от Франции. Так что лучше уж армянский, оно как-то надежнее. А кофе позже, а то остынет! И можно ли включить в наш счет несколько минут тишины?

– Пожалуйста, – фыркнула официантка.

Она проследовала к стойке и выключила радио. В зале наступила тишина.

Маркиз проследил за ней глазами и негромко произнес:

– Итак, чем могу быть вам полезен? Только сразу хочу предупредить: за неверными женами мы не следим и пропавших собачек не разыскиваем – ни за какой гонорар.

– К счастью, я никогда не был женат, – усмехнулся старик. – Собаки у меня тоже нет. Но с такими мелкими вопросами я бы не стал обращаться к серьезному специалисту. Моя задача несколько сложнее.

Он замолчал, потому что к столику подошла официантка с двумя бокалами коньяка. Дождавшись, когда она удалится, господин в золотой оправе продолжил:

– Мне нужно найти одного человека. Он кое-что мне задолжал. Кое-что, чем я очень дорожу.

– Выбивание долгов тоже не по моей части, – забеспокоился Маркиз.

– Нет-нет, – успокоил его старик, – вам не придется этим заниматься. Нужно только найти его. Да я и сам не буду из него ничего выбивать. Мне бы с ним только потолковать.

– Допустим, – Маркиз кивнул. – А что вы о нем можете сообщить? Возраст, портрет, особые приметы?

– К сожалению, ничего подобного, – вздохнул заказчик. – У меня был один след. К моему человеку должен был привести связной, но… с ним вчера произошел несчастный случай.

Если Леня Маркиз до сих пор находился на свободе и пользовался несомненным авторитетом в узких кругах специалистов по отъему денег, то только потому, что достиг изрядных высот в умении связывать между собой неочевидные вещи. Стоило его пожилому собеседнику упомянуть вчерашнее происшествие, как Леня вспомнил: с утра во всех газетах появилось сообщение о странном событии в океанариуме, в результате которого погибли двое людей и две акулы. Один из погибших испустил дух в тот момент, когда его перекусила акула.

– Этот несчастный случай произошел не в городском океанариуме? – Леня внимательно следил за лицом собеседника.

Нет, тот не побледнел, не покраснел, не уронил на пол рюмку с коньяком. Если он и испытал взрыв эмоций, то постарался его тщательно скрыть. Должно быть, этот пожилой господин был неплохим игроком в покер. Но и Леня поднаторел в психологии: излишне долгая пауза, отвердевшие щеки и застывший взгляд собеседника подтвердили его правоту.

– Вижу, что попал прямо в точку, – удовлетворенно кивнул он.

– Ваша проницательность только убеждает, что я не ошибся, обратившись к вам, – дипломатично улыбнулся господин в золотых очках. – Увы, эта неудачная встреча в океанариуме сорвала все мои планы.

– Убийство? – Маркиз отшатнулся. – В таком случае я не согласен. Я принципиальный противник насилия.

– Целиком разделяю ваши принципы, – оживился заказчик. – Я тоже не люблю насилие! Но мне пришлось нанять людей, которые гм… не оправдали мое доверие.

– Увы, – вздохнул Леня, – нам с вами лучше разойтись, пока не поздно. Не собираюсь исправлять чужие ошибки, тем более такие серьезные. Рад был познакомиться. За обед, так и быть, заплачу.

– Прошу вас, – старик понизил голос и сложил руки в умоляющем жесте, – я надеялся только на вас! На ваши выдающиеся способности! Неужели вы оставите меня без помощи?

– Поймите меня правильно. – Маркиз откинулся на спинку стула и сцепил пальцы. – Я много лет занимаюсь любимым делом и ни разу не попал за решетку. Даже на короткий срок. И только по одной-единственной причине: я крайне осторожен в выборе заказов и впредь не собираюсь отказываться от этого правила. Так что вынужден повторить: нет, нет и нет.

– Что ж, – старик развел руками, – если даже вы не в силах разгадать эту загадку, значит, она никому не по зубам. Разве что попробовать обратиться к Подкованному…

Эдик Подковкин, он же Подкованный, был довольно известным аферистом и мошенником. Конечно, не настолько известным, как Леня Маркиз. Но все же он входил в десятку самых удачливых специалистов узкого криминального профиля. От Маркиза его отличали крайняя беспринципность и нечистоплотность. Леня никогда не обирал людей малоимущих и помогал освободить карманы и банковские сейфы только тех граждан, у кого денег куры не клюют, да и тем всегда что-нибудь оставлял на черный день, зато Подкованный мог отобрать у человека последнее. Насилие его тоже не останавливало, и ничего удивительного, что ему нередко приходилось вступать в непримиримые противоречия с Уголовным кодексом. Словом, Эдик Подковкин натурально ходил по лезвию бритвы.

– Не советую, – процедил Маркиз. – Подкованный может наломать таких дров, что долго придется разбираться.

– Увы! – старик развел руками. – Вы наотрез отказались мне помочь, ничего другого не остается. Как сказали компетентные люди, в нашем городе только вы двое в состоянии разгадать эту загадку.

– Загадку? – Маркиз заинтересовался. – О какой загадке речь?

– Вот о какой. – С этими словами господин в очках положил перед Леней бумажник из мягкой коричневой кожи.

– Это все, что нашли у того субъекта, который погиб в океанариуме. Никаких документов, визитных карточек – ничего, кроме этого бумажника.

Леня раскрыл бумажник и ознакомился с его содержимым. Пара измятых купюр и дисконтная карта магазина бытовой техники «Эль-Радио».

– Негусто, – протянул он, возвращая бумажник.

– Именно это и заставило меня обратиться к специалисту такой высокой квалификации! – с жаром проговорил старик. – Меня уверяли, что вам достаточно самого незначительного следа, чтобы отыскать нужного человека. Только вы на основании этих ничтожных сведений можете установить, кем был погибший связной. Но если вы отказываетесь – что делать, я пойду к Подкованному!..

– Пустая трата времени.

Леня тяжело вздохнул. Да, он понимал, что его ловят на «слабо», и не собирался попадаться на эту примитивную уловку. Намерения заказчика были совершенно очевидны. Даже удивительно, что этим немудреным способом он надеялся склонить к сотрудничеству такого опытного и осторожного человека, как Маркиз.

Или этот старик вовсе не считает его таким уж опытным и осторожным?

Леня уже собрался высказать ему все, что думает о таком неизобретательном способе ведения переговоров, как вдруг застыл.

Старик протянул руку, чтобы забрать со стола бумажник, и Леня увидел на его безымянном пальце перстень.

Это был массивный мужской перстень из красноватого золота с крупным овальным камнем. Золотое обрамление было весьма своеобразным – по краю один за другим шли изящно вырезанные листья и плоды. Но самым необычным в этом перстне был камень. На первый взгляд почти черный, с густой полупрозрачной глубиной, под боковым светом он испускал густое зеленоватое сияние, каким иногда отсвечивают глаза кошки.

Леня видел такой перстень много лет назад, когда работал в цирке.

Этот перстень носил, не снимая, знаменитый укротитель Казимир Макульский.

Казимир был представительным мужчиной средних лет с густой гривой темных волос и властным, выразительным взглядом. Он работал с группой крупных хищников, тигров и леопардов, и казалось, что эти непредсказуемые звери видят в нем своего вожака и беспрекословно его слушаются. Иногда он даже обменивался с подопечными коротким выразительным рыком, как будто разговаривал на их языке. За всю цирковую карьеру у Макульского не было ни одной серьезной травмы, что для укротителя почти невероятно.

С людьми Казимир сходился труднее, чем с животными, по причине тяжелого характера, а еще из-за привычки мрачно молчать, глядя куда-то в сторону.

Впрочем, благодаря своей представительной внешности он неизменно пользовался успехом у женщин и всюду, где бывал на гастролях, обзаводился подругами. Увы, настоящую семью он так и не завел. Должно быть, он просто считал таковой своих тигров и леопардов.

Одновременно с Макульским в цирке работал клоун Малашкин, хитрый и оборотистый тип, постоянно чем-то приторговывавший. Малашкин всегда был при деньгах, и половина цирковых артистов все время была ему должна.

И вот этот-то Малашкин неожиданно положил глаз на перстень Казимира.

– Продай мне свой перстень! – повторял он при каждом удобном случае на цирковых застольях и общих посиделках. – Купишь другой, что тебе стоит! Я заплачу, сколько скажешь. Продай, а?

Казимир отмалчивался, только с неприязнью смотрел на клоуна и двигал желваками. Когда же Малашкин стал чересчур назойлив, он схватил его за грудки, встряхнул, как мешок картошки, и прорычал:

– Отвяжись, понял? Такие вещи не продаются! Может, тебе друга продать? Может, тебе жену продать?