Соперницы - Джессика Мэннинг

– А ведь мы так и не выяснили, к кому он направляется, Анриетта, – задумчиво сказала мадам Мартино.

Туман мало-помалу рассеивался, и пароход смог продолжить плавание с нормальной скоростью. «Прекрасная креолка» величественно проплывала мимо тихих заводей, прибрежных болот, залитых вечерним солнцем островков и скрытых в мангровых зарослях буев, отмечающих пройденный путь. Цапли и белоснежные аисты временами взлетали с насиженных мест, недовольно кружа над пароходом. Аллигаторы, сторожа и корифеи здешних мест, лениво провожали судно тяжелыми взглядами.

Прогуливаясь по палубе, Ройал заметил капитана корабля, направляющегося к нему. Капитан Бартоломи Калабозо был весьма необычным человеком. Его низенькая, но очень крепкая фигура была облачена в яркую униформу бирюзового цвета с огромным количеством всевозможных золотых аксельбантов и прочих декоративных изысков. Будучи скорее талантливым организатором, нежели капитаном речного парохода, Калабозо относился к своим обязанностям очень серьезно, следя за тем, чтобы у его пассажиров – по крайней мере у тех, в чьих кошельках водились звонкие монеты, – было все необходимое. Несомненно, он был свидетелем разговора Ройала с мадам Мартино и герцогиней Дювалон.

– Обитатели Пристани Магнолий не жалуют американцев, – полувопросительно сказал он, подходя к Браннигану.

– Я привык к подобным предрассудкам, – спокойно ответил Ройал.

– Я полагаю, ими двигало любопытство, и, учитывая ваш визит в их обитель, я не могу винить их в этом!

Ройал широко улыбнулся опешившему капитану. Конечно, откуда Бартоломи мог знать, что игроком двигало то же чувство любопытства. Ему очень пригодится информация, которую он получил от дам. Но поскольку он не собирался обсуждать свои планы с капитаном, Ройал решил сменить тему:

– Хороший корабль.

– Хороший?! – обиженно воскликнул Калабозо, сразу становясь выше. – «Прекрасная креолка» – великолепный корабль! Лучший к северу от Нового Орлеана! – Он нежно дотронулся до блестящих поручней, словно лаская женщину. – Я сам назвал ее. Она мой дом и мой хлеб. Она, может, и не так велика, как океанские суда, но прекрасна и очень требовательна. Я отдаюсь ей шесть дней в неделю, и лишь по воскресеньям, когда мы швартуемся в Новом Орлеане… – он заговорщически подмигнул Ройалу, – я ей изменяю.

– Кто же вторая счастливица? – спросил Бранниган.

– Признаться, я предпочитаю Одалиску.

Ройал уважительно вскинул брови. Калабозо упомянул самое дорогое место в Новом Орлеане, где можно было найти лучших женщин, лучшее вино и зеленое сукно игорных столов. Именно там два дня назад произошли события, которые привели его на эту палубу.

– Туман почти рассеялся, – сказал Калабозо. – Мы будем в Пристани Магнолий до заката. – С этими словами капитан внимательно посмотрел на Ройала, словно ожидая от него чего-то.

– Не волнуйтесь, – тихо сказал Бранниган, – я останусь на судне до тех пор, пока не сойдут все пассажиры, затем ваши люди могут выгрузить мой… груз.

Капитан заметно расслабился. Он с благодарностью протянул Ройалу руку.

– Вы благородный человек, мистер Бранниган. Я вам весьма признателен. – Сказав это, Калабозо удалился.

– Надо же, – пробормотал Ройал, когда капитан отошел на приличное расстояние, – никогда бы не подумал, что я благородный человек.

Он спустился на главную палубу. Под лестницей стояли двое молодых людей. Сначала Ройал принял их за родственников, но, подойдя ближе, понял, что они просто одеваются у одного портного. Обоим было чуть за двадцать, оба были симпатичны и богаты, что выдавало их принадлежность к высшему свету, а соответственно они почти наверняка плыли туда же, куда и Ройал.

Впрочем, несмотря на их оживленный разговор, они не производили впечатления друзей. Скорее общались друг с другом в силу обстоятельств. Ройал предположил, что один из них, видимо, и есть племянник Марго Мартино.

Молодые люди, несмотря на снедаемое любопытство, удостоили Браннигана лишь коротким взглядом – сказывалось их воспитание.

На главной палубе, куда попал Ройал, лежал уголь, закрепленный в специальных контейнерах, здесь же находились машинное и багажное отделения и каюты второго класса. Шум от работающих двигателей и жара, исходившая от них, делала пребывание в этой зоне почти невыносимым. Пассажиры второго класса, преимущественно рабочие с плантаций и посыльные рабы, жались к деревянным поручням, пытаясь игнорировать шум и жару.

Ройал прошел в багажное отделение. Капелька пота скатилась на бровь Браннигана, но он нетерпеливо смахнул ее тыльной стороной ладони и закрыл за собой дверь.

Всюду лежали закрепленные веревками чемоданы, коробки, ящики. Ройал внимательно вглядывался в полутьму помещения, стараясь разглядеть свой собственный груз. Он с наслаждением вдохнул тягучий воздух, проходя мимо бочек с испанским бренди. Дерево не могло удержать пьянящего аромата алкоголя. Он нагнул голову, чтобы не удариться о ритуальные индийские колокола, с полдюжины которых были закреплены на потолочной балке. Большая картина, обернутая в плотную бумагу с французскими таможенными печатями, была закреплена у стены.

Он повернул налево к стеллажам с керамикой и мешками с провиантом. Пакеты с кофе и бобами, по центнеру в каждом, лежали друг на друге аккуратной стопкой, точно подушки на перине. Связки бананов с Карибского моря свисали с бамбуковых шестов, напоминая уродливые руки с необычайно толстыми пальцами.

Ройал прошел через двери, явно украденные из какого-то китайского храма, и вступил в темный проход, по стенам которого были развешаны клетки с тропическими птицами. Птицы загомонили, недовольные вторжением. Бранниган вошел в большое помещение, с потолка которого свисала массивная хрустальная люстра. Свет, проникая через единственный иллюминатор, преломлялся в многочисленных кристаллах и призрачными тенями метался по стенам. На бронзе крепления люстры виднелись четкие буквы, безошибочно узнаваемые даже в полутьме. «СТЕКОЛЬНЫЙ ЗАВОД БРАННИГАНА» – надпись, словно немой, укоризненный взгляд отца, чье произведение украшало потолок каюты, вызвала у Ройала горькую усмешку. Молодой человек осмотрел багажную каюту и увидел наконец свой груз. Огромный черный ящик был накрыт сверху парусиной, чтобы не мозолить глаза случайным посетителям.

Гроб из палисандра с серебряными ручками и позолоченной оторочкой мог служить последним пристанищем лучшему другу или члену семьи. Но этот гроб не скрывал никого, хоть сколько-нибудь близкого или дорогого Ройалу. Здесь лежало тело молодого человека, которого Бранниган знал лишь несколько часов, но его смерть резко изменила курс жизни Ройала.