Алиса под землёй - Льюис Кэрролл

— Наверно, нет, — попробовала успокоить ее Алиса. — Прошу вас, не сердитесь! Жаль, что я не могу показать вам нашу Дину. Если б вы только ее видели, вы бы, по-моему, кошек полюбили. Она такая милая, такая спокойная, — задумчиво произнесла Алиса, лениво плавая в соленой воде. — Сидит себе у камина, мурлычет и умывается. И такая мягкая — так и хочется ее погладить! А как ловит мышей!.. Ах, простите, пожалуйста!

Шерстка у Мыши стала дыбом — Алиса поняла, что оскорбила ее до глубины души.

— Я вас обидела? — спросила Алиса.

— Обидела?! — возмутилась Мышь. — У нас в семье всегда ненавидели кошек. Низкие, гадкие, вульгарные твари! Не говорите со мной о них!

— Хорошо, хорошо! — согласилась Алиса, торопясь перевести разговор. — А… собаки… вам нравятся?

Мышь промолчала.

— Рядом с нами живет такой милый песик, — радостно продолжала Алиса. — Мне бы очень хотелось вас с ним познакомить! Маленький терьер! Глазки у него блестящие, а шерстка коричневая, длинная и волнистая! Бросишь ему что-нибудь, он тотчас несет назад, а потом сядет на задние лапки и просит, чтобы ему дали косточку. Чего только он ни делает — всего не упомнишь! Хозяин у него фермер, он говорит: этот песик всех крыс в округе перебил и всех мыш… Ах, боже мой! — печально промолвила Алиса. — По-моему, я ее опять обидела!

Мышь изо всех сил плыла от нее прочь, по воде даже волны пошли.

— Мышка, милая! — ласково позвала ее Алиса. — Прошу вас, вернитесь. Если кошки и собаки вам не по душе, я о них больше ни слова не скажу!

Услышав это, Мышь повернула и медленно поплыла назад. Она страшно побледнела. («От гнева!» — подумала Алиса.)

— Вылезем на берег, — сказала Мышь тихим, дрожащим голосом, — и я расскажу тебе мою историю. Тогда ты поймешь, за что я ненавижу кошек и собак.

И в самом деле, надо было вылезать. Лужа была полна всяких птиц и зверей, упавших в нее. Там были Робин Гусь, Птица Додо, Попугайчик Лори, Орленок Эд и всякие другие удивительные существа. Алиса поплыла вперед, и все потянулись за ней к берегу.

ГЛАВА II

Общество, собравшееся на берегу, имело весьма неприглядный вид: перья у птиц взъерошены, шерстка у зверьков промокла насквозь. Вода текла с них ручьями, всем было холодно и неуютно. Прежде всего, конечно, нужно было придумать, как поскорее высохнуть; стали держать совет; Алиса почти не удивилась, что разговаривает с птицами так, словно знала их всех целый век. Она даже поспорила с Попугайчиком Лори, который надулся и только твердил:

— Я старше, чем ты, и лучше знаю, что к чему!

Алиса потребовала, чтобы он сказал, сколько ему лет, но Попугайчик решительно отказался; на том спор и кончился.

Наконец Мышь, к которой все относились почтительно, закричала:

— Садитесь, все садитесь и слушайте. Вы у меня вмиг высохнете!

Все, дрожа, послушно уселись вокруг Алисы, которая не отрывала от Мыши глаз — она знала, что, если быстро не высохнет, ей грозит сильная простуда.

— Гхе-гхе! — с важным видом откашлялась Мышь. — Все готовы? Тогда начнем. Это вас мигом высушит! Тишина!

Вильгельм Завоеватель с благословения папы римского быстро добился полного подчинения англосаксов, которые нуждались в твердой власти и видели на своем веку немало несправедливых захватов трона и земель. Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии…

— Д-да! — сказал Попугайчик и содрогнулся.

— Простите, — нахмурясь, но чрезвычайно учтиво, спросила Мышь, — вы, кажется, что-то сказали?

— Нет-нет, — поспешно ответил Попугайчик.

— Значит, мне показалось, — заметила Мышь. — Итак, я продолжаю.

Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии, поддержали Вильгельма Завоевателя, и даже Стиганд, архиепископ Кентерберийский, вместе с Эдгаром Этелингом почел за благо отправиться к Вильгельму и предложить ему корону. Поначалу Вильгельм вел себя очень сдержанно… Ну как, милочка, подсыхаешь? — спросила она Алису.

— С меня так и льет, — ответила бедная Алиса печально. — Я и не думаю сохнуть!

— В таком случае, — провозгласил Додо, — я предлагаю принять резолюцию о немедленном роспуске собрания с целью принятия самых экстренных мер…

— Говорите по-людски, — сказала Утка. — Я и половины этих слов не знаю! Да вы и сами, по-моему, их не понимаете.

И Утка с довольной улыбкой закрякала. Некоторые птицы тихо захихикали.

— Я только хотел сказать, — обиженно проговорил Додо, — что знаю поблизости дом, где барышня и все остальные могли бы обсохнуть, а потом мы могли бы спокойно прослушать историю, которую, насколько я понимаю, вы любезно обещали нам рассказать.

И он торжественно поклонился Мыши.

Мышь не стала возражать, и все собравшиеся медленно пошли по берегу реки (к этому времени лужа уже стала вытекать из зала, и по бокам ее появились незабудки и камыши) под предводительством Додо. Спустя немного Додо заторопился и, поручив Утке вести остальных, поспешил вместе с Алисой, Лори и Орленком Эдом вперед, приведя их вскорости к небольшому коттеджу, где они уютно устроились у камина, завернувшись в одеяла и поджидая, пока подойдет все общество; вскоре все обсохли.

Тогда все снова уселись в круг на берегу и попросили Мышь рассказать им ее историю.

— Это очень длинная и грустная история, — начала Мышь со вздохом, обращаясь к Алисе.

Помолчав, она вдруг взвизгнула:

— Прохвост!

— Про хвост? — повторила Алиса с недоумением и взглянула на ее хвост, который чуть ли не окружал всех присутствовавших. — Грустная история про хвост?

И, пока Мышь говорила, Алиса все никак не могла понять, какое это имеет отношение к мышиному хвосту. Поэтому история, которую рассказала Мышь, выглядела в ее воображении вот так:

И сказала          мышь              дворняге:                  «Эта                      тяж-                         ба,                         сударь                         мой,                        без су-                      дьи и                   без при-              сяжных          будет        нудной      и пус-    той».     «Я су-       дья и         я при-             сяжный,                    что нам                        за море                         хо-                          дить?                         Я рас-                       смат-                 риваю             дело           и ве-          лю         те-          бя           каз-               нить».

— Ты не слушаешь! — строго сказала Алисе Мышь. — О чем ты думаешь?

— Извините, — ответила скромно Алиса. — Вы дошли уже до пятого завитка, не так ли?

— Глупости! — рассердилась Мышь. — Вечно всякие глупости! Как я от них устала. Этого просто не вынести!

— А что нужно вынести? — спросила Алиса. (Она всегда готова была услужить.) — Разрешите, я помогу.

— И не подумаю! — обиделась Мышь, встала и пошла от них прочь. — Болтаешь какой-то вздор — верно, хочешь меня оскорбить!

— Что вы! — возразила Алиса. — У меня этого и в мыслях не было. Просто вы все время обижаетесь.

Мышь в ответ только заворчала.

— Прошу вас, не уходите! — крикнула ей вслед Алиса. — Доскажите нам вашу историю!

И все хором поддержали ее:

— Да-да, не уходите!

Но Мышь только тряхнула ушами, побежала быстрее и вскоре скрылась из виду.

— Как жаль, что она не пожелала остаться, — вздохнул Попугайчик Лори.

А старый Краб сказал своей дочери:

— Ах, дорогая, пусть это послужит тебе уроком! Нужно всегда держать себя в руках!

— Попридержите-ка лучше язык, папенька, — отвечала юная особа с легким раздражением. — Не вам об этом говорить. Вы даже устрицу выведете из терпения!

— Вот бы сюда нашу Дину! — воскликнула Алиса, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Она бы вмиг притащила ее обратно!

— Позвольте вас спросить: кто эта Дина? — поинтересовался Лори.

Алиса всегда была рада поговорить о своей любимице.

— Это наша кошка, — отвечала она с готовностью. — Вы даже представить себе не можете, как она ловит мышей! А птиц как хватает! Раз — и проглотила, даже косточек не оставила!

Этот ответ произвел на собравшихся удивительное впечатление. Птицы заторопились по домам. Старая Сорока начала кутаться в шаль.

— Пойду-ка я домой! — объявила она. — Ночной воздух вреден моему горлу.

А Канарейка дрожащим голоском стала кликать своих детишек:

— Идемте-ка отсюда, мои дорогие! Она вам не компания!