Алиса под землёй - Льюис Кэрролл

— Ну, хватит! — строго приказала она себе немного спустя. — Слезами горю не поможешь. Советую тебе сию же минуту перестать!

Она всегда давала себе хорошие советы, а порой нещадно ругала себя так, что глаза ее наполнялись слезами; однажды она даже попыталась отшлепать себя по щекам за то, что была к себе слишком сурова, играя в одиночку партию в крокет. Эта глупышка очень любила притворяться двумя разными девочками сразу. «Но сейчас это уже при всем желании невозможно! — подумала бедная Алиса. — Меня и на одну-то едва хватает!»

Вскоре она заметила под столом маленькую коробочку из черного дерева; она открыла ее и увидела крошечный пирожок, на котором лежала карточка со словами, красиво выписанными крупными буквами: «СЪЕШЬ МЕНЯ!»

— Я так и сделаю, — сказала Алиса. — Если при этом я вырасту, я достану ключик, а если уменьшусь — пролезу под дверь. Мне бы только попасть в сад, а как — все равно!

Она откусила от пирожка и с тревогой промолвила:

— Расту или уменьшаюсь? Расту или уменьшаюсь?

Руку Алиса при этом положила на макушку, чтобы чувствовать, что с ней происходит, но, к величайшему ее удивлению, она не стала ни выше ни ниже. Конечно, так всегда и бывает, когда ешь пирожки, но Алиса успела привыкнуть к тому, что вокруг происходит одно только удивительное; ей показалось скучно и глупо, что все опять пошло по-прежнему.

Она откусила еще кусочек и вскоре съела весь пирожок.

— Все страньше и страньше! — вскричала Алиса. От изумления она забыла, как нужно правильно говорить. — А теперь я раздвигаюсь, словно огромная подзорная труба. Прощайте, ноги!

(В эту минуту она как раз взглянула на ноги и увидела, как стремительно они уносятся вниз. Еще мгновение — они и вовсе скроются из виду.)

— Бедные мои ножки! Кто же вас теперь будет обувать? Кто натянет на вас чулки? Мне же до вас теперь, мои милые, не достать. Мы будем так далеко друг от друга, что мне будет совсем не до вас… Придется вам обходиться без меня.

Тут она призадумалась.

«Все-таки надо быть с ними поласковее, — сказала она про себя. — А то еще возьмут и пойдут не в ту сторону. Ну ладно! На Рождество буду посылать им в подарок новые ботинки».

И она принялась строить планы.

«Придется отправлять их с посыльным, — думала она. — Вот будет смешно! Подарки собственным ногам! И адрес какой странный!

ГОСПОЖЕ ПРАВОЙ НОГЕ,

НА КОВЕР,

С ПРИВЕТОМ ОТ АЛИСЫ».

— Ну что за вздор я несу!

В эту минуту она ударилась головой о потолок — ведь она вытянулась футов до девяти, не меньше, — схватила со стола золотой ключик и побежала к двери в сад.

Бедная Алиса! Разве могла она теперь пройти в дверцу? Ей удалось лишь заглянуть в сад одним глазком — и то пришлось лечь для этого на пол. Надежды на то, чтобы пройти в нору, не было никакой. Она уселась на пол и снова расплакалась…

— Стыдись, — сказала себе Алиса немного спустя. — Такая большая девочка (тут она, конечно, была права) — и плачешь! Сию же минуту перестань, слышишь?

Но слезы лились ручьями, и скоро вокруг нее образовалась большая лужа дюйма в четыре глубиной — вода разлилась по полу и уже дошла до середины зала. Немного спустя вдалеке послышался топот маленьких ног. Алиса вытерла глаза и стала ждать. Это возвращался Белый Кролик. Одет он был парадно, в одной руке держал пару лайковых перчаток, а в другой — букетик цветов.

Алиса готова была обратиться за помощью к кому угодно. Когда Кролик пробежал мимо, она робко прошептала:

— Простите, сэр…

Кролик подпрыгнул, глянул на потолок, откуда, как ему показалось, раздался голос, уронил перчатки и букетик, метнулся прочь и тут же исчез в темноте.

Алиса подняла букетик и перчатки; букетик был такой милый, что она не переставая нюхала его, пока говорила:

— Нет, вы только подумайте! Какой сегодня день странный! А вчера все было как обычно! Может быть, это я изменилась за ночь? Дайте-ка вспомнить: сегодня утром, когда я встала, я это была или не я? Кажется, уже немножко не я. Но если это так, то кто же я в таком случае? Вот загадка!

И она принялась перебирать в уме подружек, которые были с ней одного возраста, — уж не превратилась ли она в одну из них?

— Во всяком случае, я не Гертруда! — сказала она решительно. — У нее волосы завиваются в локоны, а у меня нет! И уж, конечно, я не Флоренс! Я столько всего знаю, а она совсем ничего! И вообще, она это она, а я это я! Как все непонятно! А ну-ка проверю, помню я то, что знала, или нет. Значит, так: четырежды пять — двенадцать, четырежды шесть — тринадцать, четырежды семь — четырнадцать… Нет, так я до двадцати никогда не дойду! Ну ладно, таблица умножения — это еще ничего не значит! Попробую географию! Лондон — столица Франции, а Рим — столица Йоркшира, а Париж… нет, все не так, все неправильно! Верно, я превратилась во Флоренс… Попробую прочитать «Как дорожит…»

Она сложила руки на коленях и начала. Но голос ее зазвучал как-то странно, будто кто-то другой хрипло произносил за нее совсем другие слова:

Как дорожит своим хвостом      Малютка-крокодил!Урчит и вьется над песком,      Прилежно пенит Нил!Как он умело шевелит      Опрятным коготком!Как рыбок он благодарит,      Глотая целиком!

— Слова совсем не те! — молвила бедная Алиса, и глаза у нее наполнились слезами. — Значит, я все-таки Флоренс! Придется мне теперь жить в их тесном домишке. И игрушек у меня совсем не будет! Зато уроки придется учить без конца. Ну что ж, решено, если я Флоренс, останусь здесь навсегда. Пусть тогда приходят, свешивают головы вниз, зовут: «Поднимайся, милочка, к нам!» Я на них только посмотрю и скажу: «Ответьте мне сначала, кто я! Если мне это понравится, я поднимусь, а если нет — останусь здесь, пока не превращусь в кого-нибудь другого!»

Тут слезы брызнули у нее из глаз.

— Почему за мной никто не приходит? Мне надоело сидеть здесь одной!

С этими словами Алиса глянула вниз и, к своему удивлению, заметила, что, пока говорила, натянула на одну руку крошечную перчатку Кролика. «Как это мне удалось? — подумала она. — Видно, я опять уменьшаюсь!»

Алиса встала и подошла к столику, чтобы выяснить, какого она теперь роста; судя по всему, в ней было не больше двух футов, и она продолжала стремительно уменьшаться; вскоре она поняла, что виной тому букетик, который она держит в руках, и тут же швырнула его на пол. И хорошо сделала — а то могла бы и вовсе исчезнуть! Теперь в ней было всего три дюйма росту.

— А теперь — в сад! — вскричала Алиса и подбежала к дверце, но дверца опять была заперта, а золотой ключик так и лежал на стеклянном столе.

«Час от часу не легче! — подумала бедная Алиса. — Такой крошкой я еще не была ни разу! Плохо мое дело! Хуже некуда…»

Тут она поскользнулась и — бух! шлепнулась в воду. Вода была соленая на вкус и доходила ей до подбородка. Сначала она подумала, что каким-то образом упала в море, но потом поняла, что упала в лужу слез, которую сама же и наплакала, когда была ростом в девять футов. «Ах, зачем я так ревела! — сокрушалась Алиса, плавая кругами и пытаясь понять, в какой стороне берег. — Вот будет странно, если я утону в собственных слезах. Впрочем, сегодня все странно».

Вскоре она услышала какой-то плеск неподалеку и поплыла туда, чтобы узнать, кто это там плещется. Сначала она решила, что это морж или гиппопотам, но потом вспомнила, какая она теперь крошка, и, вглядевшись, увидала всего лишь мышь, которая, видно, также упала в воду.

«Заговорить с ней или нет? — подумала Алиса. — Кролик меня очень удивил, да и со мной здесь что-то происходит, но, может, мышь умеет говорить? Во всяком случае, попытаться стоит!»

И она начала:

— О Мышь! Не знаете ли вы, как выбраться из этой лужи? Мне так надоело здесь плавать, о Мышь!

Мышь взглянула на нее с недоумением и легонько ей подмигнула (так, во всяком случае, показалось Алисе), но не сказала в ответ ни слова.

«Может, она по-английски не понимает? — подумала Алиса. — Вдруг она француженка родом? Приплыла сюда вместе с Вильгельмом Завоевателем…»

Алиса, конечно, знала историю, но не очень ясно представляла себе, что когда происходило. И она опять начала:

— Ou est ma chatte?[1]

В учебнике французского языка эта фраза стояла первой. Мышь подпрыгнула и затрепетала от ужаса.

— Простите! — быстро сказала Алиса, видя, что обидела бедного зверька. — Я забыла, что вы не любите кошек.

— Не люблю кошек? — взвизгнула пронзительно Мышь. — А ты бы их на моем месте любила?

— Наверно, нет, — попробовала успокоить ее Алиса. — Прошу вас, не сердитесь! Жаль, что я не могу показать вам нашу Дину. Если б вы только ее видели, вы бы, по-моему, кошек полюбили. Она такая милая, такая спокойная, — задумчиво произнесла Алиса, лениво плавая в соленой воде. — Сидит себе у камина, мурлычет и умывается. И такая мягкая — так и хочется ее погладить! А как ловит мышей!.. Ах, простите, пожалуйста!