Поднять перископ - Сергей Лысак

— Обер-лейтенант, вам сколько лет?

— Двадцать четыре.

— А мне шестьдесят два. Уважайте старшего по возрасту и по званию. Нам двоим тут делать нечего. Мы с Отто справимся сами. Если бомба все же рванет, то она разрушит только рубку. Корпус может и пострадает, но торпеды не детонируют. И тогда вы единственный, кто сможет принять командование лодкой. Второй и третий офицеры еще зеленые. Повреждения будут таковы, что погрузиться, скорее всего, вы уже не сможете. Поэтому постарайтесь достичь Азорских островов. Они принадлежат Португалии, это ближайшая нейтральная территория. Добраться до Лорьяна или других французских портов не пытайтесь. Английская авиация обнаружит и утопит вас очень быстро. Лодку интернируете у португальцев на Азорах. Нейтралы вас не выдадут англичанам. К испанским берегам в Гибралтарском проливе тоже не ходите, там полно кораблей и авиации противника. Думаю, никто здесь не хочет угодить в плен. Все, господа. Нам надо работать…

Отто вернулся с инструментами, а первый офицер с главмехом покинули мостик. Командир с торпедистом склонились над бомбой.

— Английская MK-VII. Сто тридцать шесть килограммов взрывчатки, если мне не изменяет память. И если эта бочка ахнет, всем тошно будет…

— Герр капитан… А зачем вы сказали, чтобы если что… шли к Азорским островам? Ведь если рванет, могут уже никуда не дойти…

— Нельзя отнимать у людей надежду, Отто… Все сейчас на взводе. Не хватало, чтобы у кого-нибудь истерика началась. А там и до паники недалеко. Если хотим выжить, надо собрать всю волю в кулак и действовать, как на учениях.

— Герр капитан, простите, можно еще один вопрос? А то… Вдруг потом не смогу…

— Можно, Отто. Сейчас все можно.

— Герр капитан, а это правда, что вы русский? И воевали в прошлую войну против Германии?

— Правда, Отто. Только не совсем русский. Мать русская, а отец немец. Потомок тех, кто приехал в Россию еще во времена Петра Великого. И в прошлую войну я воевал против Германии, так как был офицером Российского Императорского флота и присягал своему императору. И не пожелал присягать большевикам после октябрьского переворота в семнадцатом году. И за это вся моя семья была уничтожена комиссарами, а я сам чудом уцелел. Это чтобы тебе было понятнее, почему я здесь.

— Простите, герр капитан…

— Ладно, Отто… Что ворошить прошлое… Давай лучше английским «гостинцем» займемся…

Время шло, мерно стучали дизеля, и лодка двигалась в ночной темноте. Сигнальщики напрягали зрение, вглядываясь в ночную темень, но океан был пустынен. Волны догоняли лодку, приподнимали ее на гребень и уходили вперед. Небо было ясным, над горизонтом взошла Луна и осветила все вокруг призрачным светом. Одинокая «волчица» скользила по поверхности, все дальше и дальше удаляясь от того места, где ее очередная охота чуть не стала последней. Вахтенный офицер поглядывал время от времени на командира и старшину торпедистов, возившихся возле бомбы, но не лез с вопросами и советами. Он, как и все остальные на лодке, верил, что Старик обязательно справится и с этой проблемой. Потому что иначе просто не может быть…

Шумела вода за бортом. Лунный свет придавал какую-то нереальность всему происходящему. Блестели гребни волн, вода накатывалась на палубу; лодка, как призрак, вынырнувший из морских глубин, неслась вперед. Курс строго по волне избавил от заметной бортовой качки, но работа все равно не двигалась. Бомба лежала в довольно неудобном положении. Утешало только то, что это все-таки не мина, где можно нарваться на какой-нибудь сюрприз, специально установленный для затруднения разминирования. В глубинных бомбах устанавливать подобные вещи нет смысла. Провозившись больше часа, Отто развел руками.

— Нет, герр капитан, ничего не получается. Чтобы добраться до взрывателя, надо развернуть бомбу. А трогать ее опасно.

— Ясно. Значит, будем действовать русским способом.

— Это как?

— Ломом и кувалдой.

— Герр капитан, вы что?!

— Шучу, Отто, шучу. Давай, неси ножовку, нож и хороший крепкий трос. Растительный, разумеется. Диаметр не меньше двадцати миллиметров. Захвати еще двоих человек. И пусть принесут десяток спасательных жилетов.

Когда Отто вернулся с подмогой, командир разъяснил план действий.

— Слушайте внимательно, камрады. Сейчас обвязываем бомбу тросом. Делаем из жилетов подобие поплавка и привязываем к бомбе. Черт его знает, что там случилось с взрывателем. Обносим трос вокруг станины зенитки. Отпиливаем участки леера, которые держат бомбу. После этого вы двое спускаетесь на палубу, а мы вываливаем бомбу с мостика и начинаем осторожно потравливать трос. Ваша задача — придерживать бомбу руками и не давать ей биться о рубку. Когда она будет на уровне палубы, направить ее за борт. Только пристегнитесь к леерам на рубке, чтобы за борт не смыло. Задача ясна?

— Так точно, герр капитан!

— Вперед. Теперь ваша задача, лейтенант. Предупредите машину, чтобы были готовы дать полный ход. Перед сбросом бомбы стоп-машина и только удерживать лодку строго по волне, чтобы не было сильной бортовой качки. Задача ясна?

— Так точно, герр капитан!

— Выполняйте. Ну а мы давайте снова займемся нашим гостинцем…

Как ни странно, но этот способ сработал. Когда Отто отпилил часть леера и бомба пошевелилась, она была уже прочно обвязана манильским тросом и к ней надежно прикреплены спасательные жилеты. Михель сам держал конец троса, обнесенный вокруг станины зенитки, а Отто, взяв в помощники еще двух сигнальщиков, находившихся здесь же, осторожно вывалил бомбу за пределы мостика. Потравливая трос, бомбу опускали все ниже. Двое матросов, стоящих на палубе возле рубки, придерживали опасный «подарок» руками, не давая ему раскачиваться. Вахтенный офицер уже остановил машины и только небольшими толчками вперед удерживал лодку на курсе, не давая ей развернуться бортом к волне. Вот бомба коснулась палубы и пошла дальше, скользя по округлому корпусу субмарины. Все, кто находился наверху, замерли. Наконец бомба вошла в воду. Жилеты, связанные вместе и выполняющие роль понтона, почти полностью скрылись под водой, но не дали бомбе утонуть.

— Лейтенант, внимание! Отто, обрезать трос!

— Готово!!!

Поплавок из жилетов с бомбой внизу начал смещаться вдоль борта в сторону кормы.

— Лево на борт!!! Правая машина полный вперед!!!

Правый дизель, глухо ворчавший до этого момента, взревел на максимальных оборотах. Корма U-177 рванулась вправо, стремясь как можно быстрее уйти от такого опасного соседства. Поплавок из жилетов отошел от борта и вскоре исчез в темноте.

— Прямо руль! Левая машина полный вперед!

Михель стоял на мостике и глядел за корму, отсчитывая секунды. Время шло, но взрыва не было. Значит, им действительно сказочно повезло. Скорее всего, взрыватель бомбы, попавшей прямо в лодку, имел какой-то дефект. Командир знал, что порядка полутора процентов бомб этого типа не срабатывали. Значит, им удалось нарваться именно на эти полтора процента. Есть все-таки военное счастье на свете. Не обманули его сорок лет назад…

— Все… Лейтенант, сбавляйте обороты до экономического хода. Курс на Лорьян. Камрады, благодарю всех за проделанную работу. Свободным от вахты отдыхать…

Спустившись вниз, командир первым делом составил радиограмму и отдал радисту. Хочешь, не хочешь, а сообщить об инциденте придется. Правда, во второй флотилии «Зальцведель», к какой имела честь быть приписана U-177, за ней уже давно закрепилась репутация удачливой лодки, которая выпутывается из самых безнадежных ситуаций. Так же, как и репутация счастливчика за ее командиром, Михелем Корфом, бывшим чем-то вроде местной достопримечательности. Рядом с другими командирами лодок, не говоря о прочих офицерах, он выглядел настоящим реликтом, свидетелем ушедшей эпохи. Те, кто видел его впервые, ничего особого не замечали, но когда узнавали, что седому, но подтянутому и подвижному, как электрон на орбите атома, корветтен-капитану больше шестидесяти лет и он успешно командует субмариной, то впадали в ступор. Михель, правда, относился ко всему спокойно, нос не задирал и со всеми старался поддерживать дружеские отношения.

Этому также способствовало то, что на подводных лодках Кригсмарине,[4] в отличие от надводных военных кораблей, нравы были более либеральные, но ни о какой расхлябанности речь не шла. Просто дисциплина в экипажах подводных лодок держалась в основном на самодисциплине самих подводников. И новички понимали это очень быстро, так как из-за одного разгильдяя могли погибнуть все. С командиром флотилии, корветтен-капитаном Виктором Шютце, у Михеля тоже сложились нормальные деловые отношения.

Несмотря на то что командир флотилии был значительно моложе его и находился в одинаковом звании, Михель сразу дал понять — он во флотилии простой командир лодки, как и все остальные. Не более того. И вести интриги за его спиной не собирается.