Поднять перископ - Сергей Лысак

Спустившись из рубки в центральный пост, Михель оглянулся по сторонам. Никого не было. Вахтенный матрос стоит на палубе лодки возле трапа. Открыв железный ящик, где находился арсенал, он взял один автомат с запасом снаряженных магазинов и направился в свою каюту. Его никто не видел, весь экипаж находился наверху. Ну что же, тем лучше. Не хватало, чтобы сейчас кто-нибудь заявился и помешал. Михель зашел в каюту и открыл сейф…

Ветка хлестнула по лицу, но Михаил только устало отмахнулся. Он чертовски устал, бродя по лесу. И понес же его черт «побродить с ружьишком»! Возомнил себя великим охотником, а ведь раньше никогда в одиночку в лес не совался. Как ни стыдно было признаться самому себе, но факт оставался фактом — он заблудился. Сначала ориентировался по солнцу, но вскоре небо затянули тучи и временами начал накрапывать дождь. По всем писаным и неписаным правилам следовало повернуть назад, но глупое упрямство погнало вперед. Как же, захотелось добыть глухаря! Глухари если и были поблизости, то никак себя проявлять не хотели. А обнаружить их неопытному охотнику не удавалось. Под ногами хлюпало, и холодная влага попадала за воротник куртки, слетая с веток. Лямки рюкзака оттягивали плечи, а двуствольная «тулка» казалась неподъемной. Михаил понял, что придется ночевать в лесу. Брести в темноте через лес не было смысла. Сама ночевка его не пугала, какой-никакой опыт у него уже был, но раньше он всегда ходил в лес только с бывалыми охотниками. Теперь приходилось вспоминать все, чему научился раньше. Неожиданно лес стал редеть, появились значительные просветы между деревьями, и вскоре он вышел на большую поляну.

На поляне стоял большой дом с окружавшими его хозяйственными постройками. Михаил обрадовался, но вскоре радость сменилась разочарованием. Было видно, что дом заброшен и здесь давно никто не живет. А он-то надеялся попроситься на ночлег и спросить дорогу, как выбраться из леса. Но в любом случае ночевать в старом доме все же лучше, чем в лесу под открытым небом, да еще и под дождем. А то, что дождь будет, в этом он не сомневался. Подойдя к дому, покричал для очистки совести, но никто так и не отозвался. Поднявшись по ветхим ступенькам, вошел внутрь. Дверь еле держалась на старых петлях, стекол в окнах не было, и ветер гулял по комнатам. Внутри было полное запустение. Старая немудреная мебель потемнела от времени, и во многих местах все было покрыто толстым слоем пыли. Было ясно, что люди давно покинули этот дом. Пройдя к столу, Михаил с огромным облегчением скинул рюкзак и устало опустился на лавку. Окликнув хозяев еще раз, решил обследовать дом. Ружья, на всякий случай, из рук не выпускал. Дом был большой, но все комнаты оказались пусты. Кроме старого хлама, больше ничего не было. Неизвестно, почему хозяева покинули дом, но сделали это много лет назад. Пока солнечные лучи еще проникали в окна, Михаил решил разжечь печь. Все теплее будет, да и дверь на ночь надо будет как-то заделать. Зверья тут хватает…

Выйдя из дома, Михаил обошел вокруг и, к своему удивлению, нашел поленья дров под навесом. Было видно, что лежат они тут не первый год. Некоторые уже превратились в труху и рассыпались у него в руках, но кое-что набрать все же удалось. Натаскав дров и настругав топором щепок, разжег огонь в печи, и вскоре стало теплее. Разбитые окна в этой комнате удалось закрыть старыми холстинами, и сквозняк больше не беспокоил. Печь весело гудела, и Михаил подумал, что все не так уж и плохо. Переночует в этом заброшенном доме, а утром будет искать, как отсюда выбраться. Никто не будет строить дом в глухом лесу, обязательно должна быть хоть какая-то дорога. Иначе как же хозяева сюда добирались? Судя по внешнему виду дома, хозяева были справные и деньги у них водились. А это значит, что лошади у них были, да и бричка тоже. А бричка по лесу не пройдет. Вытерев стол старыми тряпками, Михаил собрался ужинать. Снаружи уже стемнело, и выходить из дома на поиски приключений в ночной лес не хотелось. Поэтому, подперев входную дверь поленом и поставив поперек прохода еще одну лавку, он успокоился. Если, не приведи господи, пожалует медведь, то шум будет очень сильный. А то, что мишки в этих местах есть, его предупредили. Хоть и маловероятно, чтобы медведь полез в дом, но… Кто его знает, топтыгина, что у него на уме…

Банка тушенки уже открыта и греется на печке. В железной кружке заваривается чай и его аромат плывет по старому дому. С удовольствием поужинав, Михаил сбросил сапоги и растянулся на широкой лавке, подложив под голову рюкзак. Заряженное ружье, на всякий случай, оставил рядом с собой. Печь, несмотря на свой древний возраст, грела очень хорошо. Приятное тепло разлилось по телу, усталость взяла свое, и вскоре Михаил задремал.

Ночью он несколько раз просыпался, ему казалось, что вокруг дома кто-то ходит. Впрочем, это было неудивительно. Зверья в этих краях хватало, тем более дом давно заброшен и оно тут непуганое. Поэтому вполне вероятно, что местные обитатели обходят свои владения и очень удивлены столь бесцеремонным вторжением на свою территорию. Но внутрь дома никто проникнуть не пытался, Михаил успокаивался и снова засыпал.

Когда он проснулся, уже рассвело, и свет пробивался сквозь щели в холстине, закрывавшей разбитые окна. Несмотря на то что провел ночь на жесткой лавке, Михаил прекрасно выспался. Печь прогорела еще ночью, и утренний холодок забирался под куртку. Поднявшись и надев сапоги, Михаил снял «шторы» с окон, и солнечный свет хлынул в комнату. Глянул на часы — без четверти девять. Хорошо поспал, ничего не скажешь! Освободив входную дверь, вышел на скрипучее крыльцо и с удовольствием потянулся, вдохнув свежий утренний воздух. Тучи к утру рассеялись, и новый солнечный день — 1 октября 1902 года вставал над Россией…

Перед уходом решил, что неплохо было бы перекусить. Снова разведя огонь в печи, заварил чай и нагрел банку тушенки. Вместе с краюхой черного хлеба пошло очень даже хорошо. А то неизвестно, сколько еще придется бродить по лесу. Когда Михаил уже собирался покинуть так выручивший его дом, неожиданно снаружи донеслись детские голоса. Он очень обрадовался — здесь есть люди! Значит, можно будет с их помощью выбраться к цивилизации. Но неожиданно раздался детский крик, а потом рев. Бросив рюкзак, Михаил чисто машинально схватил ружье и бросился наружу. Выскочив на крыльцо, он остолбенел от ужаса. Метрах в тридцати от дома двое детей — мальчик и девочка пытались убежать от огромного медведя, который уже встал на задние лапы и надвигался на них. Девочка упала, очевидно, запутавшись в длинном платье, а мальчик пытался ее поднять. Расстояние между медведем и детьми неумолимо сокращалось. Повинуясь не разуму, а инстинкту, Михаил взвел курки на «тулке» и вскинул оружие. И только тут с ужасом вспомнил, что не перезарядил ружье! Пуля была только в левом стволе, а в правом — дробь на глухаря! Но перезаряжать некогда. Медведь был уже метрах в десяти от детей…

Поймав голову зверя на мушку, Михаил нажал на спуск, выстрелив дробовым патроном. Рисковать стрелять пулей — можно не попасть. Сейчас самое главное — отвлечь внимание атакующего хищника от детей. Михаил видел, как дробь хлестнула по морде зверя. Медведь взревел и повернулся в сторону неожиданно возникшей опасности. На то, что он испугается и убежит, Михаил особо не надеялся. В следующее мгновение страшная живая машина уничтожения бросилась на охотника…

Михаил стоял, приложив ружье к плечу. Вся надежда на то, что патрон в левом стволе не даст осечку. Перезаряжать ружье некогда. Когда до зверя осталось метров восемь, Михаил нажал на спуск. Грохнул выстрел; тяжелая пуля двенадцатого калибра, направленная прямо в грудь хищнику, остановила его и заставила упасть на задние лапы. Быстро открыв ружье, выбросил гильзы, вложил два пулевых патрона и еще двумя выстрелами пригвоздил зверя к земле. Только сейчас он почувствовал, как дрожат руки.

— Дяденька, дяденька, ты цел?

Михаил перевел взгляд с медведя на детей. Мальчик лет двенадцати, а девочка лет девяти-десяти. Смотрят на него с нескрываемым изумлением. Он перевел дух и снова, на всякий случай, перезарядил ружье пулями.

— Все хорошо, ребятки… А откуда вы взялись? Сами-то целы?

— Мы-то целы. А как увидели, что мишка прямо на тебя попер, здорово напугались. И зачем ты еще два раза стрелял? После такого выстрела он бы уже не встал.

— Испугался… Хотел, чтобы наверняка… Как вас зовут-то?

— Меня Федькой, а сеструху Аленкой. Дядя, а что ты тут делаешь? В эти края редко кто забирается.

— Да вот пошел на охоту и заблудился в лесу. Набрел вечером на этот старый дом и переночевал в нем. Вы мне дорогу покажете, как отсюда выбраться?

— А что, покажем…

— Вот вы где, пострелята!!! Сколько раз говорил, чтобы не ходили тут одни!

Михаил обернулся на голос и увидел старика, вышедшего из леса и направлявшегося к ним.