Injectio платины 3 (СИ) - Анфимова Анастасия Владимировна

Вряд ли составит большого труда выяснить, кого именно намерен удочерить начальник уезда. Вот только губернатор ясно дал понять младшему брату, что его скорейшее возвращение в Хайдаро крайне нежелательно. Следовательно, торопиться не надо, и придётся себя чем-нибудь занять в этом дремучем захолустье.

— Вы здесь, господин? — послышался из-за двери голос Жбана.

— Да, — отрываясь от дум, отозвался чиновник по особым поручениям. — Заходи.

С треском распахнулись створки, и в комнату ввалились слуги с большим дорожным сундуком.

— Куда его ставить, господин? — отдуваясь, спросил Кубвань.

— В угол, — распорядился молодой человек. — Лошадей расседлали?

— Да, господин, — пятясь задом, отозвался Жбан и, хорошо зная, с каким трепетом хозяин относится к своему любимцу, пояснил: — Конюшня тут справная. Тепло, сухо и конюх — вроде не совсем дурак. Обещал, как Снегирь охолонёт, напоить и дать ему овса.

— Всё равно проверь, — проворчал младший брат губернатора. — Угробишь мне мерина, я тебя самого мерином сделаю. И узнай, где в этом городишке уездная канцелярия.

— Да, господин, — опустив сундук на пол, облегчённо выдохнул слуга, давно привыкший к подобным угрозам.

— И передай хозяину, пусть жаровню с углями принесёт, — добавил чиновник по особым поручениям, выходя из комнаты.

Спустившись в зал по скрипучим ступеням, от уселся за свободный столик, возле которого тут же появился гостиничный слуга.

— Что желает господин?

— Чаю джангарского принеси, — распорядился постоялец.

Время обеда давно прошло, а ужинать вроде бы ещё рано. Однако недовольно заворчавший желудок явно возражал против столь категоричного утверждения.

Появившийся подавальщик поставил перед Рокеро Нобуро поднос со стоявшей на блюдечке фарфоровой чашечкой.

Приподняв крышечку, молодой человек принюхался. Он не считал себя таким знатоком чая, как его старший брат, однако кое-что понимал в этом благородном напитке, без труда определив далеко не лучший сорт.

"Хорошо хоть, вместо джангарского не подсунули какую-нибудь гадость из Фамлао", — раздражённо подумал чиновник по особым поручениям, делая осторожный глоток.

К несказанному удивлению, вкус оказался не столь уж отвратительным и вполне подходящим, чтобы утолить первую жажду после долгой дороги.

Когда он почти опустошил чашечку, с галереи спустился его спутник, уже успевший переодеться в синий форменный халат с широкими рукавами. За ним семенил слуга, держа в руках небольшую корзину с плотно прикрытой крышкой.

Отыскав взглядом младшего брата губернатора, служащий Палаты налогов и податей направился к нему, невольно привлекая внимание ещё редких в этот час посетителей.

— Прошу прощения, господин Нобуро, за то, что заставил себя ждать.

— Да я вас и не ждал, господин Фунадо, — удивился чиновник по особым поручениям, но, видя, что лицо собеседника вытягивается от удивления, радушно предложил. — Присаживайтесь. Я закажу вам чаю. Конечно, он здесь не такой, как у нас в Хайдаро, но для уездного захолустья вполне приличный.

Он огляделся и призывно махнул рукой. Заметивший сигнал подавальщик тут же поспешил в их сторону.

— Принеси ещё чаю на двоих.

— Да, господин, — поклонился слуга.

Дождавшись, когда тот отойдёт, служащий Палаты налогов и податей поинтересовался:

— Разве мы не идём в уездную канцелярию?

— Сегодня нет, — решительно заявил молодой человек и снисходительно пояснил: — Вы и я устали после дальней дороги. Нам надо отдохнуть, привести в порядок тела и мысли. Завтра со свежими силами и пойдём.

— Но даже четвёртый час дневной стражи ещё не закончился, — робко заметил собеседник.

Скорее всего, ему не терпелось поскорее покончить с проверкой и покинуть Букасо. Вот только у младшего брата губернатора были свои планы на этот счёт, поэтому он добродушно усмехнулся.

— Вы же не в Хайдаро, господин Фунадо. Здешние чиновники, небось, уже по домам разбежались. Придётся за ними посылать, ждать, когда соберутся, зря огорчать доброго господина Сабуро. К чему эти лишние беспокойства? Завтра утром, когда все будут на месте, мы придём и займёмся своими делами.

— Ну, если вы так считаете, господин Нобуро, — нерешительно пожал плечами мужчина, и тут и его желудок тоже издал весьма недвусмысленный звук, заставивший служащего Палаты налогов и податей смутиться.

— Давайте лучше поужинаем, господин Фунадо, — улыбаясь, предложил молодой человек. — Да, немного рано, но мы же с вами сегодня так скромно пообедали, что можем слегка отступить от правил.

После секундного колебания собеседник, согласно кивнув, обернулся к спутнику.

— Бэнку, отнеси бумаги в комнату. Сегодня я больше никуда не пойду.

— Да, господин, — поклонился слуга очень похожий на своего хозяина. Такой же худой и унылый, как сушёная рыба.

— Я тут взял с собой кое-какие записи из архива, — пояснил служащий Палаты налогов и податей, удобнее устраиваясь на табурете.

Подскочил подавальщик с подносом, на котором красовались две чашечки.

— Господа желают что-нибудь ещё?

— Да, — ответил чиновник по особым поручениям. — Мы хотим поужинать. У вас есть что-нибудь кроме чая?

— Конечно, благородные господа! — вскричал слуга, широко улыбаясь. — У нас вы можете плотно покушать в любое время!

И принялся перечислять названия блюд.

Не то чтобы предлагаемые кушанья сколько-нибудь впечатлили привыкшего к гастрономическим изыскам губернаторского родственника, но для убогой уездной гостиницы список выглядел весьма неплохо, а, главное, еду могли предоставить прямо сейчас.

Сделав заказ, он попросил принести ещё и бутылку вина.

Его спутник не мог позволить себе так шиковать и ограничился двумя блюдами.

Выслушав гостей, слуга заверил, что долго ждать не придётся, и поспешил в сторону кухни.

— А здесь не так плохо, как я опасался, — заметил молодой человек, лениво оглядывая всё ещё полупустой зал.

— Очень приличная гостиница, — охотно согласился служащий Палаты налогов и податей. — И цены скромные. У нас баклажаны с грибами в простой харчевне дороже стоят.

Они не успели толком обсудить достоинства и недостатки заведения, как появились подавальщики с уставленными мисочками подносами.

Рокеро Нобуро никогда не пил в одиночку, поэтому, несмотря на робкие возражения, господину Фунадо пришлось разделить с ним бутылку весьма неплохого вина.

Сероватые щёки пожилого служащего Палаты налогов и податей слегка зарумянились, глазки масляно заблестели, и разговор сделался гораздо оживлённее. Они обменялись мнениями о дороге, о Букасо, о наиболее значимых происшествиях, случившихся в Хайдаро до их отъезда, и даже коснулись некоторых слухов, гулявших по губернской канцелярии.

Разоткровенничавшись, собеседник признался, что не рассчитывает отыскать у здешних чиновников сколько-нибудь серьёзные нарушения, поскольку господин Бано Сабуро известен своей честностью и благонравием. Однако, видимо, сообразив, что сболтнул лишнего, тут же принялся уверять знатного собутыльника в том, что, несмотря на всё это, он лично проведёт проверку со всей тщательностью и не пропустит ни одного самого мелкого недочёта.

— Да, я убеждён в вашей добросовестности, господин Фунадо, — поспешил успокоить его молодой человек. — Вы обязательно сделаете всё как полагается!

Собеседник важно кивнул.

Рассудив, что тот пришёл в надлежащее состояние, младший брат губернатора подался вперёд.

— До ночи ещё много времени.

— Это так, — вновь согласился служащий Палаты налогов и податей.

— Так, может, сходим куда-нибудь? — напрямик предложил чиновник по особым поручениям. — Если в этом городе такие приличные гостиницы, значит, и другие заведения не хуже.

— Вы о чём это, господин Нобуро? — слегка протрезвев, встрепенулся собутыльник.

— Я о заведениях ветра и луны, — пояснил молодой человек, досадуя на непонятливость спутника. — Пойдёмте посмотрим на здешних гетер, выпьем хорошего вина и приятно проведём время.