Моя жизнь и прекрасная игра - Эдсон Арантес ду Насименто

Видимо, его неповторимую гениальность как футболиста объяснить так же трудно, как непросто разобраться в гениальности Моцарта. Наверное, гениальность имеет собственное, присущее лишь ей объяснение. Некоторые считают, что в мозгу Пеле имеется своеобразный природный компьютер, который мгновенно улавливает малейшие перемещения мяча и игроков и таким образом позволяет ему всегда оказываться в нужном месте и в нужное время для завершения комбинации. Если это так, то именно этим можно объяснить его гениальность. В любом случае, несомненно одно: если Пеле и обладает такого рода компьютером, то программа этого устройства отрабатывалась годами изнурительных тренировок, суровым спортивным опытом, всей жизнью, без остатка отданной совершенствованию футбольного мастерства.

Почти каждого журналиста, который беседовал с Пеле, удивляла его открытость. И все же каков он?

Смиренный?

Возможно.

Скромный?

Несомненно.

Может, простой?

Ну, нет. Что угодно, только не простой. Наверное, ни об одном человеке нельзя сказать, что простота — главная черта его характера, и это, пожалуй, меньше всего относится к Пеле. Думаю, что, познакомившись с его жизнью, такой, какой она виделась ему самому, мы сможем немного раскрыть для себя тайну этой исключительно сложной личности…

Роберт Л. Фиш

Я посвящаю эту книгу всем тем, кто

сделал прекрасной эту великую игру.

Глава первая

Гетеборг, Швеция — июнь 1958 года

На стадионе «Ню Уллеви» негде яблоку упасть. Зрители приготовились быть свидетелями того, как сборная Советского Союза разгромит сборную Бразилии, которая проводит свою третью игру на чемпионате мира за обладание высшим футбольным трофеем — Кубком Жюля Риме. Из шестнадцати команд-участниц четырнадцать вышли победителями в отборочных играх, проводившихся по всему миру год назад. Остальные две сборные — Западной Германии и Швеции — были освобождены от предварительных состязаний: первая как победитель прошлого чемпионата мира, вторая как представитель страны — организатора нынешнего турнира.

Многие полагают, чемпионат скорее всего выиграют русские, хотя признают, что и валлийцы (Уэльс) привезли сильную команду. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и чемпионов мира — футболистов Западной Германии, а также шведскую сборную — грозного соперника для любой команды.

Съехавшиеся со всего мира журналисты ждут появления русской команды. Им не терпится увидеть собственными глазами техничного центрального нападающего Симоняна, чудо-вратаря Яшина, левого полузащитника и капитана Нетто, исключительно интеллигентного футболиста, левого полусреднего Сальникова. Радио- и тележурналисты никак не дождутся начала игры, чтобы после ее окончания взять интервью у победителей — русских звезд из таких известных московских клубов, как «Динамо», «Спартак», «Торпедо».

Никто на стадионе (кроме разве самих бразильцев) не ожидает слишком многого от южноамериканской команды. Правда, первой игре она победила австрийцев со счетом 3:1, но тот, кто был на матче, видел, что счет не отражал соотношения сил на поле.

А в матче с ослабленной английской сборной самое большее, на что были способны бразильцы, — это нулевая ничья. Причем «англичане играли без таких футболистов, как неповторимый правый крайний Мэтьюз или коренастый, мощный центральный нападающий Лофтхаус, и заявили только двадцать игроков вместо разрешенных двадцати двух. Но даже эта нулевая ничья стоила бразильцам немалых усилий.

Вот русские — совсем другое дело. Футболисты «большой красной» команды, как их здесь называли, — крупные и крепкие парни, отобранные из тысяч спортивных клубов огромной страны, пользующихся финансовой поддержкой государства. Они впервые принимали участие в играх на первенство мира и без труда вошли в число шестнадцати лучших. Если бы русские участвовали во всех предыдущих турнирах такого ранга, они наверняка трижды одержали бы победу в чемпионатах мира и получили бы кубок на вечное хранение. А вот бразильцы не победили еще ни в одном чемпионате. И даже тогда, в 1950 году, один-единственный раз добравшись до финала, они, играя у себя дома, на собственном поле, перед своими болельщиками, с заведомо более слабым соперником, потерпели позорное поражение. А про выступление бразильцев в 1954 году лучше вообще не вспоминать. В общем, хвастаться нечем. Так что никакого чуда от Бразилии ждать не приходится.

Когда футболисты неторопливо выбежали из туннеля, зрители на трибунах вытянули шеи, стараясь рассмотреть худого невысокого темнокожего парня в составе бразильской команды. Форма национальной сборной только подчеркивала его небольшой рост. Худой невысокий темнокожий парень — это я, Пеле. Большинство людей на трибунах, наверное, считает, что меня взяли на игру просто как «талисман» или же я — сын одного из друзей тренера команды, так как сыном тренера я быть не могу, ведь тренер — белый. Зрители, присутствовавшие на матчах Бразилии с Австрией и Англией, наверное, помнят, как я, прихрамывая, уходил с поля, чтобы занять свое место на скамейке запасных, как подбадривал своих товарищей, наивно полагая, что вместе с другими запасными способен перекричать огромную массу людей, болевших за наших соперников.

Но сейчас среди игроков, выстраивающихся на зеленом поле стадиона, худой невысокий темнокожий парень — это я. Зрители видят на мне футболку с большой цифрой 10. Я уверен, что журналисты, представляющие разные газеты и журналы, радио-и телекомментаторы полезли в свои записи: это что еще, черт возьми, за «десятка»? И если все было на самом деле так или приблизительно так, то они прочли, что я — это Эдсон Арантис ду Насименту, семнадцать лет. Наверное, кое-кого из зрителей немного забавляло присутствие ребенка на футбольном поле во время матча на первенство мира. Кое-кто наверняка негодовал — такое значительное спортивное событие, как матч чемпионата мира, превращается в пародию из-за того, что по футбольному полю бегает какой-то мальчишка. Ну, а более сентиментальные зрители, по-видимому, искренне сочувствовали бразильской сборной, которая настолько оскудела талантами, что была вынуждена привезти на чемпионат мира детей.

После первых звуков Государственного гимна мы, бразильцы, ощутили в душе странное волнение. Я не способен его описать. Не думаю, что это мог бы сделать и кто-нибудь другой. Все мы чувствуем себя как во сне, но, наверное, больше всех я. Стараюсь не терять времени на анализ этого странного ощущения. Знаю, сейчас от меня потребуется предельная собранность. Пытаюсь подчинить все мысли предстоящей игре, но мозг сверлит только один вопрос: как могло случиться, что ты сейчас здесь, в Швеции, в составе бразильской сборной, представляющей страну на чемпионате мира? Скорее всего это сон, сон да и только.