Там, где рождается любовь. Нейронаука о том, как мы выбираем и не выбираем друг друга - Стефани Качиоппо

Чаще мы обращаемся к поэзии. Кто-то вроде Элизабет Барретт Браунинг[18] может всего лишь одной строкой выразить необъяснимое чувство, которое называется любовью: «Я люблю тебя дыханием, улыбками, слезами, всей своей жизнью». Вариаций не счесть. Майя Энджелоу[19] изящно описывает всех нас, ищущих любовь, как «изгнанников восторга», «свернувшихся в скорлупе одиночества» и ожидающих любви, которая «выпустит нас в жизнь».

Однако в определении любви поэты бывают слишком поэтичны. Возьмем, к примеру, французского поэта и романиста Виктора Гюго. Вместо того чтобы дать прямой ответ на вопрос «Что такое любовь?», он прибегает к литературным изыскам: «Однажды я встретил на улице влюбленного нищего. На нем была старая шляпа, пальто протерлось на локтях, башмаки его протекали, а в душе сияли звезды»[20]. А как насчет этого великолепия из романа Джеймса Джойса «Улисс»: «Любовь любит любить любовь»?[21]

Как изречения эти высказывания интригуют. Как определения — в лучшем случае неполны. В работе ученых нужна почти хирургическая точность. Чтобы изучить любовь, мы должны препарировать ее. Нам нужно определить не только то, чем является любовь, но и то, чем она не является. Это эмоция или рассудочное действие? Первобытный порыв или социальная концепция? Природный кайф или опасный наркотик? Иногда, как вы узнаете позже, и то и другое, а иногда — ничего из перечисленного. Когда невозможно дать четкие определения, хорошие ученые просто копают глубже.

Ученый должен не только выбрать терминологию, но и установить краевые условия — обстоятельства, в рамках которых его определение любви применимо. Остается ли любовь любовью, если она не взаимна? Остается ли любовь любовью при отсутствии вожделения? Можно ли по-настоящему любить двух людей одновременно? Когда у нас есть четкие границы для определения любви, мы можем изучить, как она действует, и даже научно обосновать некоторые наиболее древние представления о любви: правда ли, что любовь слепа? можно ли влюбиться с первого взгляда? действительно ли лучше любить и потерять, чем никогда не любить?

Положив любовь под микроскоп, мы начинаем задавать новые вопросы, которые не пришли бы раньше в голову, и получать на них ответы. Почему у влюбленных более высокий болевой порог? Почему они легче восстанавливаются после болезней? Почему они более творчески подходят к решению определенных задач? Почему они лучше читают язык тела или предугадывают действия окружающих? Помимо преимуществ любви, мы также можем изучить риски и опасности, которые она несет. Почему люди перестают любить? Почему так больно терять любовь? Как склеить разбитое сердце?

В этой книге, используя свои собственные исследования и исследования моих коллег в разных областях, от социологии и антропологии до экономики, я расскажу о взглядах современной науки на одно из древнейших чувств. Я раскрою дела сердечные, заглядывая глубоко в мозг. Я также поделюсь несколькими историями моих пациентов, родственников и знакомых пар, которые служат примером мощной силы любви.

Но главный пример в этой книге — мой собственный. Делиться этой историей в какой-то степени противоречит моей природе. Я застенчивый и закрытый человек. Некоторые факты, приведенные в этой книге, возможно, станут новостью даже для моих самых близких друзей. Долгое время моей единственной настоящей любовью была наука, и я полагала, что никогда не окунусь в романтику вне лаборатории. Как и Дирак, я встретила любовь неожиданно. Сначала она сбила меня с толку, но потом я не могла без нее жить.

Когда мне было тридцать семь, я нашла любовь всей моей жизни. Мы встречались на расстоянии, живя по разные стороны океана, поженились в Париже и стали как два голубя-неразлучника. Мы вместе путешествовали, вместе работали, вместе бегали, даже обувь покупали вместе. Если перевести наши семь лет брака на часы обычных пар, которые проводят вместе около шести часов бодрствования в сутки, то длительность нашего союза будет эквивалентна двадцати одному году. Мы наслаждались каждым мгновением. Мы были слишком счастливы вместе и не ощущали ход времени, пока часы не остановились.

Раньше я смотрела на любовь только через призму науки, но мой муж научил меня видеть ее и через призму человечности. После этого моя жизнь и мои исследования изменились навсегда. Поэтому в данной книге я попыталась рассказать как историю моей науки, так и науку, стоящую за моей историей, в надежде, что она поможет вам не только начать ценить природу связи между людьми, но и вдохновит на то, чтобы найти и сохранить любовь в вашей жизни.

Глава 1. Социальный мозг

Это было написано на небесах.

То, что увидишь лишь сердцем, а не глазами.

Слова из песни Эллы Фицджеральд

Что, если переписать обычную свадебную клятву с учетом научных данных? «Дорогая, с этого дня я обещаю любить тебя всем мозгом». Сделав эти слова анатомически верными, мы лишаем их романтики. Романтическая версия обещания, которое дают друг другу новобрачные, держась за руки, — «Я обещаю любить тебя всем сердцем».

Когда мы говорим о любви, речь идет именно о сердце, а не о мозге. Поменять эти слова местами — значит заменить язык любви («ты украл мое сердце») чем-то абсурдным и нелепым («ты украл мой мозг»). Сегодня мы знаем, что за эмоции, познания, способность влюбляться и оставаться влюбленным отвечает мозг. Тогда почему язык все еще не отражает эту действительность? Почему мы относим романтику и страсть к делам сердечным?

Я считаю, что, для того чтобы по-настоящему понять любовь, сначала нужно изгнать ее оттуда, где она обитала на протяжении большей части истории человечества. Другими словами, требуется разорвать древнюю связь между любовью и сердцем.

Однако это не так просто. В толковых словарях статьи, объясняющие понятие «сердце», содержат многочисленные примеры, как это слово используется для описания любви и других видов эмоций, чувств и мыслительных процессов. Потерять любимого человека — значит остаться с разбитым сердцем. Мы можем пересмотреть важное решение, если сердце требует перемен. Когда нас охватывает страх, сердце уходит в пятки. Быть добрым — значит иметь доброе сердце. Признаюсь, несмотря на свою профессию, я тоже использую многие из этих выражений. Может, в глубине сердца я поэт?

Подобные фразеологизмы существуют практически во всех языках. Они появились как минимум в XXIV веке до нашей эры, когда на египетской пирамиде было высечено выражение, означающее «раскрыть свое сердце в радости»[22]. Подобные выражения встречаются в «Эпосе о Гильгамеше» (около 1800 года до нашей эры) и в конфуцианских текстах (около 450 года до нашей эры). Едва ли в поэзии Древнего мира можно найти аналогичные упоминания о мозге.