Молодой маг Хедин - Ник Перумов

Вместо этого, оседлав Слейпнира (а Локи вновь одолжил у Фрейи её волшебное оперенье), они помчались далеко на восток, оставив позади всю страну великанов.

Там, где Тор и Локи повстречались со Скримиром, конечно, никого не было. Здесь кончались привычные тропы, сюда забредали лишь редкие ётуны-охотники.

– Нас вела магия, – бог огня постоянно озирался, не спуская руку с эфеса. – Утгард появился словно бы ниоткуда…

– Вам открыли тропу, подобную той, что ведёт к источнику Урд, – отозвался Отец Богов. Было холодно, колючий жёсткий снег летел в глаза, зима, казалось, обосновалась в этих краях навечно.

– Почему ты так уверен? – Локи продолжал оглядываться, словно огромный и мрачный замок должен был вот-вот свалиться им на головы.

– Что ещё позволит оставить за спиной множество поприщ за ничтожный срок? – Старый Хрофт ответил вопросом на вопрос. – Готов отдать свой последний глаз, что никакого Утгарда здесь, у нас, в Хьёрварде, никогда не было. Ты прав, вас вели чары, и вели они прочь из нашего мира.

– Очень хорошо. Что же нам делать теперь, старший брат?

– Искать, – Отец Дружин взял наперевес Гунгнир, словно собираясь сражаться. – Надо найти след того чародейства. Тогда отыщем и сам Утгард.

На висках бога огня блестел пот.

– Мне страшно, Один. И я не стыжусь. По-моему, нас с Тором ясно предупредили в прошлый раз – не суйте нос в наши владения.

– Если это «их владения», то не худо бы убедиться в том, – хмыкнул Старый Хрофт.

– Убедимся, не сомневайся, – мрачно бросил Локи.

Глухая чаща, кружащийся снег, пар от дыхания двух названых братьев-богов. Тишина, безмолвие вечной зимы.

О́дин застыл, вскинув Гунгнир наперевес. Он единственный сейчас видел и чувствовал сокрытое даже от изворотливого и хитрого бога огня – след того, что называлось вслух словом «Утгард».

Тяжкое «бу-ум-м!» разнеслось по чаще. Ломая деревья, взметая облака снежной пыли, с небес тяжело грянулась наземь огромная рукавица, впору лишь настоящему великану ростом с десяток гримтурсенов. Самая настоящая рукавица, слегка поношенная, с меховой опушкой и расшитая чуть выцветшим узором.

– Это, наверное, вместо приветствия? – попытался съязвить Локи, но получилось у него это не слишком убедительно.

– Асы! Здорово, коль пожаловали! – загремело над верхушками деревьев. Из внезапно сгустившегося снега выступил гигант, чья голова поистине «подпирала тучи». Был он румян, светловолос, на усах и бороде лежала изморозь.

– Скримир, – прошептал бог огня; судя по виду, Локи очень хотелось оказаться сейчас где-нибудь в совсем ином месте, однако он держался. – А ты ничуть не изменился, старый приятель! – крикнул он уже во весь голос.

– Маленькие преимущества, мелкие радости, – не без самодовольства поведал гигант, осторожно опускаясь на колени. – Приветствую тебя, могучий О́дин. Тебя, хитроумный Локи. Вижу, вы на сей раз без носителя неотразимого Мьёлльнира?

– Приветствую столь же могучего Утгарда-Локи, – Отец Дружин заставил себя кивнуть. – Благодарю, что не заставил нас долго блуждать по сиим негостеприимным местам.

– Я знал, что вы вернётесь, – кивнул великан. – И догадывался, что на этот раз свижусь с тобой, владыка Асгарда. Что ж, приглашаю в гости. Хитроумный Локи подтвердит, что пировать в моём замке умеют, и гостей я потчую на славу.

– Да, только если не вспоминать о всяческих состязаниях, – проворчал самолюбивый бог огня. Скримир – или, вернее, Утгард-Локи, неведомый чародей, – весело расхохотался.

– Прости меня, о Находчивый Ас. Я больно ранил твою гордость. Но что поделать, не говори, что силён, встретишь более сильного. Идёмте, я открою короткий путь. Это за пределами твоих владений, могучий О́дин, как ты легко догадаешься, конечно же. Прошу! – и великан небрежно взмахнул огромной ручищей, взметнув целую тучу снежной пыли. Заблистала алмазными огнями высокая стройная арка, белые колонны увиты невозможным среди ледяной зимы плющом; изменился и сам Скримир. Вместо подпирающего небеса русоволосого исполина О́дину и Локи предстал хоть и высокий, но не выше их самих человек с острым, хищным лицом, горбоносый и с пронзительным неприятным взглядом.

– Прошу, – повторил он, кланяясь не без лёгкой усмешки.

Ни Старый Хрофт, ни бог огня ничего не ответили. Только молча поклонились, по извечному обычаю благодаря хозяина за приглашение. Точно так же они поблагодарили б любого, неважно, смертного или бессмертного, человека или бога, владыку роскошного дворца или хозяина маленькой лесной хижины.

За аркой их встретило тепло, ласковое весеннее солнце, щебет ярких птиц, шум недальнего водопада и ароматы готовых кушаний, теснившихся на столе, что накрыли на большой открытой веранде, нависавшей над уютной зелёной долиной, перечёркнутой в небольшом отдалении голубой речною лентой. За верандой поднимались ажурные фасады богатого особняка, ничуть не напоминавшего мрачную крепость, напротив – никакого намёка на крепостные стены, башни, рвы, подъёмные мосты и прочее. Наигрывали незримые арфы, аромат роз распространялся повсюду – а Отец Дружин лишь крепче стиснул древко Гунгнира.

Они лезли прямо в пасть Фенриру, как сказали бы скальды.

Кубки с вином. Над очагом сама собой крутится насаженная на вертел кабанья туша.

– Отведайте, – широко развёл руки Утгард-Локи. – Негоже беседовать, не утолив голод.

Бог огня присел на самый край вычурного сиденья, покрытого резьбой, и ни к чему не протянул руки.

– Досточтимый О́дин, – хозяин утвердил оба локтя на столе, сплёл пальцы, положил на них подбородок. – Чем обязан я сему посещению? Казалось мне, что посредством могучего Тора я передал послание, не могущее…

– Хозяин, – Отец Дружин взял как по волшебству появившийся перед ним кусок мяса, идеально прожаренного, источавшего густой, настоящий аромат, – я, бог О́дин, хотел бы знать, кто ты таков, какова твоя сила и чего потребно тебе в Хьёрварде? Никогда ещё обитатели Асгарда не сталкивались с подобными тебе. Храбрый Тор вернулся, однако не желает говорить о случившемся. Хитроумный Локи…

– Оказался даже смелее твоего старшего сына, хотя его не упрекнёшь в трусости, – перебил Утгард-Локи. – Но тебе не стоит тревожиться, бог О́дин, – мне не нужен ни твой мир, ни даже власть над ним. Хотя и то, и другое я мог бы заиметь играючи.

Взор Отца Дружин потяжелел.

– Благодарю за прямой ответ, достойный хозяин. Спрошу тогда также – кто ты есть?

– Истинный, – последовал немедленный ответ. – Истинный Маг, вершина творения, тот, посредством кого великое сущее познаёт себя. Наше Поколение раскрывает тайны бытия, через нас становится явью великий план неназываемых иерархий, незримых, но воплощённых…

– Темны слова твои, – Старый Хрофт заставил себя проглотить мясо. – Что есть «великое сущее»? И что такое «неназываемые иерархии»? Ибо никогда никто здесь не слыхал о них.

– Долог будет рассказ мой, – рассмеялся чародей, удобно устраиваясь в кресле и поднимая кубок. – Но внимайте и слушайте, ибо не в моих правилах отказывать взыскующим знания…

(Комментарий Хедина: этот маг мог оказаться из любого Поколения. Нашего в том числе. Узнаю этот тон, эту позу, эту уверенность в себе, переходящую в самодовольство. Отец Дружин, увы, ни в чём не погрешил против истины.)

Он говорил долго и красно, этот странный и пугающий маг из исчезающего Утгарда. И от услышанного начинала кружиться голова даже у самого Отца Богов.

Великое сущее было всегда. Ему благоугодно принимать различные формы и обличия, становиться видимым или же делать себя неощутимым для смертных. Великое сущее бессмертно, неуничтожимо, всеобще. Оно не имеет ни начала, ни конца. Не будучи неизменным, меняя облик, оно, тем не менее, везде, всюду и во всём.

– Мы – это оно, – напыщенно изрекал чародей. – А оно – это мы. Великие же иерархии – это последовательности восходящих к истине сознаний, способных мыслить, неважно, наделены они плотью или нет. Древние боги, смотрители миров, не приблизились даже к основанию этой необозримой, невероятной пирамиды. А что на вершине её – с трудом могут представить себе даже Истинные Маги. Слова слишком слабы и неопределённы, чтобы передать всю полноту понятий. Истинные Маги, великий предел меж всеми противоположностями мира…

– Это как? – перебил Локи. Богу огня явно наскучили высокопарные рассуждения, тем более не касавшиеся его, Локи, личной судьбы.

– Великий предел, – снисходительно пояснил чародей, элегантно поднеся к губам кубок и не забыв промокнуть их белейшей салфеткой, – есть граница. Меж светом и тьмой, днём и ночью, теплом и холодом, льдом и пламенем. Меж всем, где есть различие, есть и мы, Истинные Маги. Мы не добро и не зло, мы никому не служим, кроме лишь великого сущего. Когда нам нужна сила, мы вращаем миры…

– Это как? – вновь не выдержал бог огня. – Прости, хозяин, но поистине туманны твои слова, и я…