Рыжие волосы, зеленые глаза - Звева Модиньяни

Нужные слова вертелись у него на кончике языка, его распирало желание крикнуть прямо в лицо авторитетному собранию, что единственным настоящим чемпионом является он, Рауль Ромеро. Конечно, он бы всех шокировал, нарушив законы «конюшни», окружавшие защитной броней первого пилота, но в действительности оберегавшие прежде всего огромные капиталовложения спонсоров, многомиллиардные прибыли, которые они делили между собой по окончании каждого спортивного сезона.

Раулю надоело подбирать объедки, которые сотрапезники на пиру бросали ему из милости. Теперь, когда он догадался о намерении Мистраля оставить спорт, ему больше не придется ждать. Можно попытаться отнять первое место у товарища по команде прямо здесь, в Монце. Если это удастся, его личная заслуга будет особенно велика: ведь он вечно вынужден соревноваться в невыгодном для себя положении, ему никогда не дают машины, отрегулированной в точности так, как ему бы хотелось. Он победит, сделав ставку именно на свою отчаянную смелость, которую Мистраль постоянно высмеивает. Ему хотелось крикнуть: «Я вам покажу, кто чемпион!»

Вместо этого он одарил Мистраля вежливой улыбкой:

— Я не хочу и никогда не смогу опередить тебя, Мистраль. И ты это прекрасно знаешь.

Но никто ему не поверил.

В это жаркое и душное утро в середине сентября автодром в Монце напоминал растревоженный улей.

Тысячи разгоряченных болельщиков толпились у трассы и на трибунах в ожидании старта. Повсюду продавались разноцветные флажки, майки и каскетки с эмблемами знаменитых клубов. Все чаще и чаще громкоговорители повторяли оглушительные предупреждения насчет мер безопасности для зрителей и участников. Молодежь, протанцевавшая всю ночь под гром рок-ансамблей прямо на параболической кривой автодрома, теперь занимала места поближе к трассе, надеясь полнее насладиться выступлением своих кумиров. В боксах и трейлерах царило бурное оживление. Механики и техники хлопотали вокруг «болидов», доводя их до полной кондиции. Телекамеры всего мира вели прямой репортаж о подготовке к соревнованиям, то и дело демонстрируя телезрителям несметную толпу собравшихся на автодроме болельщиков.

Мистраль был фаворитом. Во время хронометрированных тренировок он завоевал для себя первую стартовую позицию. Рауль Ромеро был вторым. Эксперты полагали, что команде «Блю скай» победа практически гарантирована.

Мистраль и Мария прибыли на автодром на вертолете. Как всегда, она сопровождала его до самого бокса, а затем уединилась в жилом отсеке громадного трейлера и следила за гонкой по телевизору. Она предпочитала одиночество, не желая стоять в гудящей толпе и выслушивать чужие комментарии и болтовню. В последние дни перед состязаниями Мария старалась не отходить от Мистраля, избегала общества друзей. В доме на колесах их поджидал Анджело, слепой физиотерапевт, долгие годы готовивший чемпиона к гонкам. Перед каждым заездом он делал Мистралю массаж, чтобы снять напряжение прежде всего в шейных мышцах, наиболее подверженных вибрации. Под руководством Анджело Мистраль буквально изнурял себя особыми упражнениями для укрепления плечевого пояса.

Маттео Спада, врач команды, измерил давление Мистраля после массажа и прослушал сердце. Маттео знал Мистраля еще с того времени, когда чемпион был простым механиком, доводчиком гоночных автомобилей. Маттео и Анджело, как и Мистраль, были родом из Романьи. Вместе с некоторыми другими земляками, членами команды, их окрестили в кругах «Формулы-1» «романьольским кланом».

Официантка предложила Марии ячменного кофе, а Мистралю по распоряжению врача — большую порцию специального напитка, насыщенного витаминами.

Чемпион надел новенький, с иголочки, огнестойкий комбинезон «Спарко» небесно-голубого цвета: это была фирменная расцветка клуба «Блю скай». Было десять часов утра. Через полчаса начнется разминка, свободные тренировки на трассе. Мистраль подошел к Марии, нежно погладил ее по щеке и сказал:

— Все в порядке, не волнуйся.

Это были первые слова, обращенные к ней с тех пор, как они вылетели на вертолете. Она молча кивнула в знак согласия и закрыла за Мистралем дверь. В окно она видела, как он шел к боксам своей характерной упругой походкой.

Потом Мария поднялась на второй этаж большого дома на колесах, где располагалась кухня. Повар был занят приготовлением обеда. Перед гонками они всегда обедали здесь, прячась от назойливых репортеров.

— Почему-то ужасно хочется есть, — призналась Мария. — Это, наверное, на нервной почве.

Повару Примо было под шестьдесят. Земляк самого Энцо Феррари[4], он был настоящим кудесником диетической кухни и умел готовить вкусно, не злоупотребляя при этом тяжелыми и жирными соусами.

— Как всегда, — заметил он шутливо, приветствуя ее понимающей улыбкой.

Всякий раз перед началом гонок Марию одолевал зверский голод: это была нервная реакция на стресс, и Примо прекрасно ее понимал. Он хорошо изучил гастрономические вкусы и пристрастия всех членов команды. Мистраль не выносил чеснока и лука, Джордано и его жена Сара в огромных количествах поглощали салат, приправленный оливковым маслом, Мария питала слабость к пирожным со взбитыми сливками, инженер Сориа ел только отбивные на вертеле.

Жилой трейлер «Блю скай» уже много лет был для Примо родным домом. Ему прекрасно жилось в двенадцатиметровом караван-сарае на колесах, с белыми по голубому полю надписями по бокам. Помимо ультрасовременной кухни и бара, сверкающего медью и зеркалами, здесь были еще комната отдыха и гостиная темного дерева с бархатной обивкой, отделанная стеклопластиком ванная и, наконец, кабинет дирекции с телефонами и компьютерами, где проводились совещания.

Повар поставил перед Марией тарелку с многослойным бутербродом. Она проглотила его вмиг, словно разрешаясь от длительного поста.

— Спасибо, Примо, очень вкусно, — улыбнулась Мария.

— Все будет хорошо, Мария. Как всегда, — успокоил ее повар.

Мария взглянула на часы. Десять. Мистраль уже на треке вместе с остальными. Она надеялась, что при разминке в машине не обнаружатся неполадки, не выявленные во время техосмотра.

С годами Мария приобрела знания и чутье настоящего механика. Она знала, что четыре часа, отделяющие окончание свободной тренировки от начала соревнования, можно использовать для устранения мелких неполадок, например, для регулировки давления в шинах. Если же обнаруживаются более серьезные отклонения, времени на их исправление не остается. Но знала она и то, что механики и техники трудились всю ночь напролет, проверяя в машинах каждый винтик.