Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сунберг

Когда друзья покинули ее комнату, Марта вернула морошковый ликер в гардероб, в самый дальний его угол, радостно напевая себе под нос. Сон, казалось, придал ей новые силы. Ничего невозможного нет, подумала она. Но чтобы преуспеть со своим планом, ей требовалось постепенно подвести их к новой, крайне радужной альтернативе. Этим она и собиралась заняться сейчас. А потом пусть думают, что они всё решили сами.

2

Когда они вышли из лифта и встали перед офисом фирмы «Диамант», Марта подняла руку и шикнула на остальных. Потом обследовала шкафчик с ключами и выбрала среди них один, с трехгранной головкой, из тех, что обычные кустари не умели копировать. Она вставила его в замок, повернула, и дверь открылась.

– Всё, как я думала. Главный ключ. Замечательно, тогда мы входим, но не забывайте соблюдать тишину.

– Спасибо, что напомнила, – проворчал Грабли, который считал, что Марта всегда говорит слишком много.

– Ой, а если нас поймают? – заволновалась Стина.

– Мы же не будем шуметь, – сказала Анна-Грета излишне громко. Как все слабослышащие, она не замечала этого греха за собой.

Роляторы заскрипели вразнобой, когда вся пятерка медленно и осторожно проникла в комнату, которая оказалась обычным кабинетом с традиционным набором офисной мебели и одним письменным столом с аккуратно разложенными на нем папками.

– Хм, здесь у них, похоже, контора; кухня наверняка там, – сказала Марта и показала на дверь в дальней стене. Она угадала и, когда они вошли в кухню, первым делом задернула занавески на окнах.

– Сейчас можно включить свет.

Лампы на потолке загорелись, и они увидели, что находятся в просторном помещении с холодильником, морозильником и большим настенным шкафом. Посередине стоял кухонный стол на колесиках, а у окна – большой обеденный стол с шестью стульями.

– Настоящая кухня, – вздохнул Гений и погладил дверь холодильника.

– Здесь наверняка есть приличная еда, – сказала Марта и открыла его. На полках теснились цыпленок и говяжье филе, баранье жаркое и множество сортов сыра. А в ящиках под ними лежали пучки салата, помидоры, свекла и фрукты. Морозилка сдалась после недолгого сопротивления.

– Лосиное жаркое и омар! – воскликнула Марта и открыла дверь шире, показывая друзьям, что находится внутри. – Здесь есть все, кроме торта безе. Хорошо они живут тут, наверху.

Довольно долго все таращились на представшие перед ними яства, не в силах произнести ни слова. Гений гладил свои подстриженные ежиком волосы, Грабли взялся за сердце и вздохнул, Стина запыхтела, а Анна-Грета тихо застонала.

– Это же, наверное, стоит кучу денег! – пробормотала она.

– Никто и не заметит, если мы возьмем немножко, – сказала Марта.

– Но мы же не можем воровать их еду? – заметила Стина.

– При чем здесь воровство. На чьи деньги, по-твоему, они купили все это? Мы возьмем только то, за что заплатили.

Марта выудила из холодильника цыпленка, и вечно голодный по ночам Грабли сразу же подхватил его.

– И еще нам понадобятся рис, приправы и молоко, чтобы сделать соус, – сказал деловито Гений, который уже успел прийти в себя. Он не только в свое время владел мастерской, но и был талантливым поваром. Поскольку его супруга готовила просто из рук вон плохо, ему пришлось научиться и этому ремеслу. Поняв потом, что она не только никуда не годится на кухне, но и смотрит на семейную жизнь, как на одну большую проблему, он развелся с ней. До сих пор его иногда навещали кошмары, где она стояла у его кровати со скалкой и хныкала. Однако она подарила ему сына, чему он был ужасно рад.

– Нам необходимо хорошее вино для соуса. – Он огляделся и остановил свой взор на прикрепленной к стене полочке для вин. – Тут есть несколько бутылок. Боже праведный…

– Их мы не можем взять, тогда нас сразу раскроют, – сказала Марта. – А если никто не увидит, что мы здесь побывали, у нас будет шанс прийти еще не раз.

– Нет, нет. Еда без вина – это как машина без колес, – провозгласил Гений. Он подошел к полке с алкоголем и взял с нее две бутылки самой приличной марки. И, увидев мину Марты, ласково положил руку ей на плечо. – Мы откроем их, выпьем и нальем свекольного сока взамен, – сказал он.

Марта одарила Гения восхищенным взглядом. Он всегда находил выход из любой ситуации и отличался дьявольским оптимизмом, считая, что нет неразрешимых проблем. И этим напоминал ей родителей. Когда она и ее сестра надевали наряды отца и матери и устраивали хаос повсюду, те, конечно, ругали их, но потом смеялись. Лучше беспорядок в доме и радостные лица, чем идеальный двор и зажатые дети, считали они и жили под девизом: «Все образуется». Марта была солидарна с ними. Все ведь всегда так и получалось.

Они быстро достали разделочную доску, кастрюли и сковородки и принялись за дело. Марта отправила цыпленка в духовку, Гений готовил изысканный соус, Грабли смешивал чудесный салат, а Стина пыталась помогать по мере возможностей. Она, конечно, окончила курсы домоводства в молодости, но, поскольку у нее всегда было кому работать на кухне, все накопленные знания выветрились из ее головы. Единственное, в чем она чувствовала себя как рыба в воде, так это в нарезании огурцов.

Анна-Грета взялась накрыть на стол и сделать рис.

– Она хороша, когда действует по чьему-то приказу, – заметила Марта и кивнула в сторону подруги. – Но слишком длинная и просто помешана на своих цифрах.

– Только бы она не начала считать рисовые зерна, – сказал Гений.

Скоро по кухне распространился волшебный аромат, а Грабли ходил по кругу в своем синем пиджаке, с гладко отутюженным платком на шее и наливал всем вино. Он был свежевыбрит, и от него приятно пахло парфюмом. Стина обратила внимание, что он разоделся как петух, и незаметно достала пудру и губную помаду. Пока никто не видел, она подкрасила губы и слегка припудрила нос.

Разговоры и смех смешались с шумом тарелок и кастрюль. И, естественно, прошло немало времени, прежде чем еда была готова. А как же иначе, ведь они постоянно прикладывались к бутылке. Наконец они сели за стол, возбужденные и радостные, как дети.

– Еще бокальчик? – Грабли добавил всем вина и будто вернулся в те старые времена, когда трудился официантом на круизном лайнере в Средиземном море. Конечно, руки потеряли былую ловкость, но стать осталась прежней, да и поклоны столь же величественными.

Время от времени они откладывали в сторону вилки и ножи, чокались и пели вслух песни из репертуара своего хора, а когда Гений нашел бутылку отличного старого шампанского, она тоже пошла по кругу. Стина подняла свой бокал, откинула голову и опустошила его до дна.

– Хорошо пошло, – сказала она, явно вспомнив выражение, которому недавно научилась от своих детей. Бывшая модистка старательно впитывала все новое и не хотела выглядеть старухой. Она отставила бокал в сторону и обвела всех взглядом. – А теперь, дорогие друзья, теперь нам надо потанцевать!

– Давай начинай, – сказал Гений и сложил руки на животе.

– Танцевать, конечно! – воскликнул Грабли и поднялся, но его так шатало, что Стине пришлось танцевать в одиночестве.

– Лучше смело сыграть в рулетку с судьбой, чем угасать в тишине и забвении, – процитировала она и развела руки в стороны. Даже если Стине так никогда и не удалось воплотить в жизнь свою мечту и стать библиотекаршей, она вполне реализовала собственный интерес к литературе. А если ей не было известно о Хейденстаме, Сельме и Тегнере, так оно и не стоило того.

– Сейчас она начнет цитировать старых классиков снова. И, не дай бог, будет декламировать «Илиаду» вслух, – пробормотала Марта.

– Или доставать всех сагой о Йёсте Берлинге… – вставил свое слово Гений.

– Лучше услышать треск рвущейся тетивы, чем никогда не натягивать лук, – продолжила Стина.

– Хм, точно подмечено. Мы могли бы сделать это нашим девизом, – размышляла Марта.

– Да что там треск тетивы, – перебил ее Грабли. – Не-а, лучше услышать грохот ломающейся кровати, чем всегда спать одному.

Раскрасневшаяся Стина резко остановилась на полушаге, не доведя движения до конца.

– Грабли! Неужели нельзя обойтись без твоих глупых шуток? Успокойся, пожалуйста! – воскликнула Анна-Грета и поджала губы.

– Да, но сейчас мы уже натянули лук, не так ли? – сказала Стина. – И отныне будем подниматься сюда по меньшей мере раз в неделю. – Она подняла свой бокал вина. – Выпьем! За полезное начинание!

Они чокнулись, и так продолжалось до тех пор, пока у них не стали слипаться глаза и они не начали немного заговариваться. А Марта перешла на сконское наречие, что с ней случалось, только когда она очень уставала. То был сигнал тревоги, и она поняла опасность.