Круги превратностей судьбы - Александр Алексеевич Борискин

предупреждала, что встречать её не надо, сама на трамвае доберётся. Тут всего три остановки от Сенной площади, где автобусный вокзал. А от трамвая — сто метров до дома.»

— Ну, прости, проспал. Выпускной в школе отмечали, мою золотую медаль. Аттестат выдали, а за медалью велели в июле прийти — ещё из Москвы не поступила, — быстро перевёл стрелки Макс.

— Ой, сыночка, поздравляю! Совсем с этими командировками закрутилась, да и у родителей сложа руки не сидела: на сенокосе вкалывала. Всё из головы вылетело!

«Мать не меняется: такая же взбалмошная, резкая, тут же всё забудет, потом вспомнит, отругает и сразу прощения попросит. Недаром проводником в поездах дальнего следования уже пятнадцать лет работает. Как отец на третий год после окончания войны помер от ран, так всё одна — никого не нашла, хотя ухажёры захаживали, на ночь, правда, не оставались. Да и где оставаться? В нашей восемнадцатиметровой комнате в коммуналке на шесть семей? Буду посмотреть, что надо сделать, чтобы хоть в ближайшее время жильё улучшить. Мать-то ещё молодая совсем. Меня в восемнадцать лет родила. Жизнь, можно сказать, в тридцать пять только у неё начинается.»

Пока Макс рассказывал о сдаче экзаменов, выпуском вечере, мать достала подарки от деда с бабкой: отрез на костюм, белую рубашку, галстук и чёрные ботинки.

— Это тебе от моих родителей подарки на успешное окончание школы. Ещё и деньги на пошив костюма дали: чтобы не охламоном в институте выглядел, а настоящим студентом. Ты уже решил, куда пойдёшь учиться после школы? С золотой медалью тебя куда угодно примут!

— Нет ещё. Много чему хочется поучиться: и новейшей электроникой заняться, и иностранные языки изучать, а медицина, биология и химия — какие интересные науки, сколько пользы людям могут принести. Вот я два года проработал в лаборатории автоматики и телемеханики по разработке и внедрению средств управления безопасным движением поездов, куда ты меня устроила. Тоже очень интересная и нужная работа. Так что ещё пока не решил, куда пойду дальше учиться. Ничего, время ещё есть. Весь июль можно выбирать — в августе только приёмные экзамены в ВУЗах. Ленинград — город большой, много разных институтов. Не беспокойся, выберу и получу высшее образование, как тебе очень хочется.

— Конечно хочется! Я сама всегда мечтала не простой проводницей в поездах работать, а чем-то важным и нужным заниматься. Жаль, только семилетку смогла окончить, потом ты родился, послевоенное время — тяжёлое, Пётр умер… Так хоть ты чего-нибудь в жизни добьёшься, когда высшее образование получишь.

* * *

Дни шли за днями, а определиться со своей дальнейшей судьбой у Макса никак не получалось. Уже и комплект нужных документов для подачи в институт давно подготовлен, и костюм новый пошит, и мать чуть ли не ежедневно торопит, боится, что сын опоздает и в армию служить пойдёт, а важнейшее решение — куда пойти учиться — никак не выкристаллизовывалось.

«Повторить тот путь, что я прошёл в прошлой жизни — можно, но зачем? Да, добился многого. Стал в тридцать лет известным режиссёром, много чего написал и издал, но больших высот не достиг: тёмные черты характера тут верх взяли. Если опять по этому пути пойду, то смогу намного большего в материальном плане добиться. И значительно раньше. Только это едва ли: мир в котором я сейчас оказался, хоть и похож на старый, в котором я восемьдесят лет прожил, но не тот же самый. Параллельный мир Земли.

Также как вспомню, насколько моя жизнь ограниченной была различными запретами — тошно становится: всё нельзя. Туда не ходи, с тем не встречайся. Эта пьеса для постановки не годна — политически не выдержана. За границу на гастроли с театром нельзя, и т. д. и т. п. На такие темы книги писать тоже невместно: не соответствуют духу времени. Единственно, в чём проблем не было, так это в условиях существования: квартира, дача, отдых в санаториях, отличное питание… Однако в девяностых годах и в этом отношении значительные ухудшения начались.

Считай, последние тридцать пять лет кроме как оттачивать свои тайные способности в манипулировании людьми и чародействе — заниматься ничем не мог. Были в ранние годы приглашения на работу в театры за границей — не пустили, всё обещали, что и в России скоро это дело наладится. Не наладилось. А как стало мне под шестьдесят, так и за границей никому нужен не стал.

Понимаю — не многие меня поймут, скажут: с жиру бесится. Всё у него есть, а всё ноет: это не так, то не нравится… Но люди все разные! У всех желания и потребности различные. Одним есть нечего, с голоду пухнут, у других — алмазы мелкие. Мне же, как оказалось, свобода действий больше всего была нужна. Теперь, задним умом это хорошо понимаю. А к ней и все остальные материальные блага присовокупятся, если голова на плечах, а не кочан капусты имеется. Да и знаю я сейчас много такого, что ранее не знал и даже не догадывался. Надо только всё хорошо припомнить и решить, как этими знаниями лучше распорядиться, чтобы жить достойно, а не просто существовать.

Отсюда какой вывод? Моя деятельность должна быть такой, чтобы способствовала свободному развитию личности, обеспечивала материальный достаток, предоставляла свободу передвижения по миру и не ограничивала мои желания заниматься интересующими меня проблемами. Ну вот как-то так, приблизительно.

Исходя из сделанных выводов мне осталось только определить, какая первоначально выбранная сфера деятельности позволит всё это обеспечить в кратчайшие сроки и с большой вероятностью?

Не надо забывать, что я уже имею такой багаж знаний, что любой позавидует. Знаю в совершенстве три иностранных языка: английский, немецкий и французский и ещё два: испанский и шведский, но похуже. И это в семнадцать то лет! Во многих сферах культурной жизни страны: в литературе, театре, кино отлично разбираюсь. Представляю, как пойдёт дальнейшее развитие окружающего меня мира. Вот тут не всё так однозначно. Уже понял, что проживаю я не в своём мире, а в параллельном, очень близком моему родному. Поэтому полностью прогнозировать будущее я бы поостерегся. Но даже перечисленные мои возможности дают мне такую потенциальную фору в планировании дальнейшей жизни, какую, предполагаю, не имел ни один человек в этом мире, если он не такой же вселенец, как и я. Но я умный человек, поэтому понимаю разницу между планом и реальной жизнью. Любая случайность — и всё может пойти наперекосяк. Значит, ещё нужна удача, а вот её-то только счастливчики притянуть к себе могут. Отношусь ли