Круги превратностей судьбы - Александр Алексеевич Борискин

материальных ценностей. По моим планам, мне хватило трёх лет для этого! И самое главное: я не успел определить местонахождение порталов в этих мирах, связывающих их между собой! Но, что сделано — то сделано! Время вышло, отступать — некуда!»

Мужчина молча выслушал ответ старика, ещё налил коньяк в свой бокал и выпил его до дна. После этого достал из кармана пистолет с глушителем и трясущимися руками направил его на старика. Тот смотрел на него с вызовом, не веря в его способность выстрелить. Мужчина зажмурился и выстрелил несколько раз. Не глядя на труп, упавший на пол, встал из-за стола. Прошёл в соседнюю комнату, где располагалась библиотека, и достал с нижней полки старую энциклопедию по сценическому искусству. Раскрыл её и вынул из-под переплёта ключ к сейфу.

«Не зря я помогал старику оборудовать его кабинет и подвал два десятка лет назад. Узнал несколько его секретов и тайн, теперь ими воспользуюсь.»

Он раскрыл сейф и вынул из него связку ключей. По лестнице спустился в подвал и открыл ключом железную дверь, ведущую в ещё одну комнату, уставленную стеллажами с коробками, заполненными старыми вещами. Скинул с верхней полки все коробки на пол и в открывшейся перед ним кирпичной стене выбил два кирпича лежащим здесь же топором. За ними скрывался ещё один потайной сейф. Далее выбрал небольшой ключ с очень хитрым узором на цевье и всунул его в замочную скважину. Сделал два поворота им по часовой стрелке — и вместо того, чтобы открылась дверца сейфа — раздался мощный взрыв. Человек был убит наповал. Далее события развивались по сценарию, заложенному стариком в систему охраны дома. По всему дому разбились сосуды, содержащие самовоспламеняющуюся жидкость, которая растеклась по помещениям дачи и немедленно загорелась. Пожар охватил весь дом.

Прибывшие через час пожарные констатировали, что дом сгорел дотла. Трупы не были обнаружены: температура горения была огромной. Плавилось даже железо.

Часть первая. Круг первый

Глава первая

Голова Максима Ивановича после пробуждения просто разламывалась от боли. Не хотелось ни двигаться, ни думать о чём-либо. Она была просто чугунной и в ней начисто отсутствовали какие-либо мысли. Удалось только по стеночке сходить, покачиваясь и почти не открывая глаз, в туалет и потом сразу улечься опять в кровать. Помучившись немного, он снова заснул.

Вновь проснулся Макс через несколько часов уже после пополудни и сразу отметил значительное улучшение самочувствия: хоть полностью головная боль не прошла, но способность думать вернулась.

«Неплохо мы с друзьями отметили вчера окончание школы! Домой я возвратился не ранее двух часов ночи. Хорошо хоть они не оставили меня одного в ресторане: сначала напоили, заставляя выпить с каждым из них отдельно за полученную золотую медаль, а потом дотащили до дома. Ещё хорошо, что к выпивке я совершенно не приспособлен: всегда пил мало и только вино, а тут пришлось и коньяк, и водку вперемешку, слава богу, что малыми дозами. Но возникшую боль в сердце и сильное сердцебиение я помню. Потом — сон.

Отдельные моменты путешествия домой начали всплывать в моей бедной голове. Хорошо хоть матери не было дома — уехала к родителям в гости, так бы досталось мне по первое число! Завтра должна вернуться. Надо сегодня обязательно восстановить здоровье, чтобы и следа от загула не осталось.»

Вставать с постели совершенно не хотелось. Тем более, что Макса стали одолевать какие-то странные воспоминания, никак не связанные с прежней жизнью. Чем больше он над ними раздумывал, тем больше и плотнее становился поток этой информации, вливающейся в его мозг. Опять резко заболела голова и Макс отключился.

* * *

Более-менее Макс, он же Максим Иванович, определился кто он на самом деле уже вечером, когда оба сознания слились воедино. Как для известного в узких кругах махинатора, мошенника и в некоторой степени чародея — Максима Ивановича Борисова, так и для выпускника десятого класса 1963 года золотого медалиста вечерней школы рабочей молодёжи N3 Ленинграда семнадцатилетнего Максима Петровича Борисова или попросту Макса стало совершенно понятно, что тело Макса приняло в себя сознание восьмидесятилетнего Максима Ивановича со всеми знаниями, убеждениями, предпочтениями, заскоками, недостатками и нравственными критериями и теперь ему предстоит существовать в этом новом теле неопределённое время.

Самое интересное, что оба сознания восприняли это положительно, хоть и чувствовалась их некая раздельность, более похожая на не одинаковое отношение разных по возрасту людей к одним и тем же вещам, событиям и константам мира, в котором пребывало тело Макса. Да и характеры двух различных личностей, слившихся воедино, были совершенно разными: хороший, домашний мальчик, воспитанный любящей матерью, умный, честный, верящий в добро и совершавший до сих пор только хорошие поступки, и старик — прожжённый мошенник, циник и тоже очень умный и образованный человек, несостоявшийся чародей. Что получится из такого «коктейля» — Максу предстояло ещё узнать.

Максим Иванович был рад тому, что смог на исходе жизни сотворить такое сложное чародейство, как посмертное трёхразовое перерождение с сохранением прежнего сознания. И сможет ещё прожить на белом свете три жизни, получая при этом весомые профиты, доделать то, что не успел или не сумел. Макс радовался одномоментному повышению своего интеллектуального потенциала, что открывало перед ним огромные перспективы, как использовать которые он пока даже не представлял.

В итоге Макс заснул вполне счастливым и, проснувшись утром, внезапно понял, что является единственным хозяином нового модернизированного сознания. Максим Иванович больше ему не мешал, не занимал место в его голове, а, значит, удалился на покой, оставив все свои интеллектуальные достижения преемнику. О лучшем Макс не мог и мечтать!

Единственно, что его настораживало — это какой-то провал в доставшейся ему памяти от восьмидесятилетнего старика о чём-то очень важном и значительном, над чем тот занимался в последние годы жизни. Однако, в голове Макса появилось столько дополнительной информации, в которой ещё предстояло разобраться, что он с лёгкостью отбросил возникшее чувство потери вместе с памятью о ней.

«Если жизнь заставит, то вспомню!» — решил он.

Его размышления прервал звонок в дверь.

«Мать приехала, а я ещё совершенно не подготовился предстать перед ней в „обновлённом“ виде.»

Он вскочил с постели и открыл дверь уже на второй нетерпеливый звонок.

— Всё спишь? Загулял? Забыл, что я предупреждала о своем приезде именно сегодня? — выговаривая претензии сыну мать быстро раздевалась в прихожей. — Хоть сумки на кухню отнести. Проспал? Не встретил! Вот подарки и не получишь!

«Ну, началось. Хотя ведь