Суд народа. Тайны Великой чистки - Петр Фролов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из рукописи этого человека я взял вторую, третью и четвертые главы: «Служба на границе», «В центральном аппарате» и «Правда о «врагах народа»«и переделал их в пять глав, разбив при этом на подглавки. Все заголовки (глав и подглав) пришлось придумывать заново. Это единственное серьезное вмешательство в авторский текст.
Глава 1. С погранзаставы в камеру Лубянки
В середине июня 1938 года на заставу «Пакшекори» 59-го Посьетского погранотряда, где я служил заместителем начальника заставы, прискакали двое всадников. Их появление сразу привлекло внимание свободных от несения службы немногочисленных пограничников. Уже три месяца мы ожидали нападения японцев. Вокруг нашей заставы были вырыты окопы полного профиля и оборудованы замаскированные огневые «точки». Несколько раз в неделю проводились учения по действиям личного состава заставы в случае использования противником химического оружия. Бойцам раздали боеприпасы. С застав семьи офицеров были отправлены вглубь страны.
Если одетый в перетянутую портупеей гимнастерку цвета хаки и зеленую фуражку начальник 5-го отделения штаба погранотряда старший лейтенант Аргунов Виктор ничем не выделялся на фоне других офицеров — пограничников, то его спутник сразу стал объектом повышенного внимания со стороны свободных от охраны границы солдат. Ведь им каждый день напоминали о том, что враг затаился где-то рядом и может принять любое обличье. А тут подозрительный тип в нелепом для приграничной полосы наряде.
На голове гостя красовалась светло-синяя фуражка офицера НКВД, а в петлицах на гимнастерке — три ромба — комиссар госбезопасности 3-го ранга (соответствовало армейскому званию генерал — майора — прим. ред.). Хотя в тридцатые годы погранвойска входили в состав НКВД, но они были относительно автономной структурой, так же как и милиция или пожарные. Каждое из этих ведомств занималось решением своих узких задач. Милиция обеспечивала общественный порядок и боролась с уголовной преступностью. Пожарные тушили пожары. А пограничники охраняли государственную границу и ловили нарушителей. Крайне редко руководители краевых и республиканских органов внутренних дел посещали погранзаставы.
Меня насторожило еще и то, что высокопоставленного офицера НКВД сопровождал человек, который отвечал за организацию разведки в погранотряде. 5-ое отделение штаба занималось вопросами пограничной разведки и не подчинялось разведотделу УНКВД по Дальневосточному краю или штабу Дальневосточного военного округа. Это нам еще в училище объяснили.
Аргунов и раньше появлялся у нас с кем-либо из проживавших в приграничной зоне советских корейцев. Правда, не на самой заставе, а в ее окрестностях. Там, где укажет начальник нашей заставы. Туда подходил я или другой заместитель начальника заставы — Самохин Виктор, а потом кто-то из нас вел гостей к самой границе — к тому месту, где было организовано «окно», через которое агент должен был тайно проникнуть на территорию Маньчжурии. Там старший лейтенант прощался с лазутчиком, часа два внимательно наблюдал за происходящим на чужой территории, а потом мы вдвоем возвращались на заставу. Доложив начальнику заставы о проведенной операции, он уезжал в штаб пограничного отряда. Иногда мы, наоборот, ждали прихода агента с сопредельной территории — часами лежа в секрете. Бывали дни, когда мы уходили с границы, так и не встретив разведчика. Когда это случилось впервые, я, видя мрачное лицо Аргунова, предположил:
— Может он завтра придет. Я ребят предупрежу, что бы они если нарушителя обнаружат, то поаккуратнее его задерживали.
— Нет, — глухо ответил спутник, — он уже не вернется. Либо его японцы схватили или он пока еще скрывается от них… Он знает, что «окно» для него только сегодня открыто или через три дня. Не будет он просто так рисковать. Три «ходки» успешных и четвертая… Жалко парня. У него здесь подруга осталась.
— Так зачем он рисковал тогда? — удивленно спросил я.
— Зачем, — машинально переспросил собеседник, — Он родился и вырос здесь. И это не только наша с тобой, но и его Родина. И ради нее мы все трое жизни рискуем. Ты здесь давно служишь?
— Второй месяц пошел, — гордо заявил я.
— А я уже три года. И много чего повидал. Тишина на границе — она обманчива. Японцы еще с Гражданской войны все пытаются наш Дальний Восток захватить. Силы копят, что бы на нас напасть. Неясно, правда, где они нанесут первый удар. Вот для этого советские граждане из числа корейцев по заданию штаба нашего погранотряда тайно проникают на территорию Маньчжурии. Хотя и враг не дремлет и сам регулярно засылает к нам шпионов и диверсантов. Обычно корейцев. Их очень много живет по обе стороны границы. И очень сложно понять, кто из них, а кто враг…
Комментарий Александра Севера:
«Иосиф Сталин решил эту задачу просто. В сентябре 1937 года 172 тысячи этнических корейцев были выселены из приграничных районов Дальнего Востока на новое место жительства, в Среднюю Азию. Это были некоторые районы Казахстана и Ташкентская область Узбекистана. Это мероприятие было проведено на основании совместного постановления Совнаркома и ЦК ВКП(б) № 1428–326 «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края». Процитируем данный документ:
«Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП(б) постановляют:
В целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край провести следующие мероприятия:
1. Предложить Дальневосточному крайкому ВКП(б), крайисполкому и УНКВД Дальневосточного края выселить все корейское население пограничных районов Дальневосточного края: Посьетского, Молотовского, Ханкайского, Хорольского, Черниговского, Спасского, Шмаковского, Постышевского, Бикинского, Вяземского, Хабаровского, Суйфунского, Кировского, Калининского, Лазо, Свободненского, Благовещенского, Тамбовского, Михайловского, Архаринского, Сталинского и Блюхеровского и переселить в Южно-Казахстанскую область, в районы Аральского моря и Балхаша и Узбекскую ССР.
Выселение начать с Посьетского района и прилегающих к Гродеково районов.
2. К выселению приступить немедленно и закончить к 1-му января 1938 года.
3. Подлежащим переселению корейцам разрешить при переселении брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность.
4. Возместить переселяемым стоимость оставляемого ими движимого и недвижимого имущества и посевов.
5. Не чинить препятствий переселяемым корейцам к выезду, при желании, за границу, допуская упрощенный порядок перехода границы…
11. Увеличить количество пограничных войск на 3 тысячи человек для уплотнения охраны границы в районах, из которых переселяются корейцы.
12. Разрешить Наркомвнуделу СССР разместить пограничников в освобождаемых помещениях корейцев.
Председатель Совета Народных Комиссаров Союза ССР В. Молотов
Секретарь Центрального Комитета ВКП(б)
И. Сталин».
Можно предположить, что решение о проведении депортации было принято весной 1937 года. Именно тогда со страниц советских газет зазвучали обвинения в адрес проживавших на территории Дальнего Востока корейцев. Так, газета «Правда» в номере от 23 марта 1937 года рассказывала о задержании корейцем-колхозником засланного японцами на советскую территорию шпиона-корейца. В статье, в частности, сообщалось:
«Шпион-кореец. Он «работает» на
