Морское путешествие - Хильда Пресли

Прежде чем закрыть машину, она огляделась. Куда бы ты ни ехал в этом городе, миновать рыночную площадь было невозможно, а это требовало от водителя искусства и терпения. Дело в том, что в центре площади стояло оригинальное восьмиугольное здание рынка. Собственно говоря, это был скорее восьмиугольный тент из освинцованного железа, лежащий на деревянном основании в виде восьмиугольного креста, который опирался на огромные дубовые столбы, расположенные в каждом из острых углов восьмиугольника. Фреде казалось, что под крышей должна была бы стоять кафедра для проповедей на открытом воздухе, но сейчас там был только пожарный гидрант. Как бы то ни было, рынок ей нравился, как и выстроившиеся в ряд магазины, окружающие площадь. Даже ради удобства движения ей бы не хотелось, чтобы на площади что-либо изменилось, кроме одного… Старинное аббатство, от которого остались только главный храм и массивная башня, было некогда оттеснено с площади ничем не примечательными, почти трущобными домами. Фреде очень хотелось, чтобы их поскорее снесли и аббатство вновь засверкало во всем своем великолепии! Из недостоверных источников она знала, что разрабатывается план расселения этих домов.

Часы на башне аббатства зазвонили, прервав ход ее мыслей. Фреда быстро прошла три ярда вдоль мостовой и вошла в отель «Три петуха». Как только за ней закрылась входная дверь, она почувствовала, как ее обволокло тепло. Оно казалось здесь таким же естественным, как запах спиртного, доносящийся из бара в середине длинного коридора. Фреда наскоро посетила дамскую комнату и вошла в столовую. Из-за стола, придвинутого к камину, поднялся Боб.

— Ты опоздала на пять минут, а я голоден.

— Женщины имеют право опаздывать. Спроси меня, хочу ли я хереса, и я отвечу «да».

— Он уже заказан. Я наблюдал за тобой в окно. Что ты разглядывала?

— Площадь. Я думала, что она станет гораздо лучше, если освободить территорию возле аббатства.

— Похоже, твое желание будет удовлетворено. Посмотри утреннюю газету.

Боб протянул Фреде сложенную в четверть газету, где был опубликован план перестройки площади. Девушка некоторое время изучала его, а потом воскликнула:

— Тогда витрина моего магазина будет выходить прямо на площадь! Как чудесно! Я никогда и не мечтала об этом.

— Да. Ты сможешь считаться памятником старины.

Фреда засмеялась:

— Ты хочешь сказать, что я успею состариться прежде, чем это произойдет, если вообще произойдет?

— Нет. Думаю, есть шансы, что это произойдет скоро. — Он помолчал. — Разве ты не знаешь, что происходит в твоем родном городе? Эта идея обсуждается уже более года.

— Боюсь, я не очень часто читаю газеты.

— А надо бы. Что ты будешь делать, если твой дом пойдет на снос?

— Понятия не имею.

Официант принес херес и меню. Фреда, сделав глоток, начала изучать меню. Вдруг она поняла, что надо думать о чем-нибудь еще, кроме бизнеса. Она любила свой город, но ничего не делала для него и никогда не задумывалась, что делают для него другие люди. В ней не было развито гражданское чувство. Она не знала, как управляют городом. Полагала, что существует какой-то совет, но понятия не имела, есть ли у города мэр. Боб прервал ее мысли:

— Я решил взять ростбиф. Здесь он всегда отменный. А ты?

— То же самое, пожалуйста.

— Может быть, суп? Сейчас еще достаточно холодно.

— Договорились. Похоже, ты очень неплохо зарабатываешь на торгах. У тебя есть все, что тебе хочется?

— А разве так бывает? Кстати, а как насчет таинственного сокровища, которое привлекло твое внимание? Или это секрет бизнеса?

— Нет, по крайней мере, от тебя я не собираюсь ничего скрывать.

Она понимала, что надо сдерживать свои порывы откровенности, ведь они с Бобом, в сущности, были мало знакомы. Что если он заодно с Хескетом и Дейли? Но Фреда тут же устыдилась своих мыслей. Нельзя быть такой подозрительной! Она рассказала Бобу о бухгалтерской книге и человеке, который взвинтил на нее цену.

Боб усмехнулся:

— Я знаю этого типа. Эта книга, если тебе удастся определить, из какой она церкви, сможет принести тебе несколько фунтов.

— И как я могу это выяснить?

— У меня нет ни единой зацепки. Можно составить список имен по записям в похоронном отделе или обойти все надгробия.

— Что? На всех кладбищах Норфолка? И это при условии, что церковь находится именно в этом графстве! Думаю, я буду читать ее на сон грядущий.

— Отличное чтение! «За рытье могилы Джаспера Кеббиджа — один четырехпенсовик». Или два? Какие ставки были в то время?

— Не могу сказать. А вот и суп.

Фреде понравился ленч и легкомысленная беседа с Бобом. Прежде чем расстаться с ним, она согласилась вместе пообедать в небольшом отеле, расположенном в миле от Нориджа. Осторожно, стараясь не задеть соседние машины, она отъехала от тротуара, влилась в медленный поток транспорта и выехала на узкую улицу, на которой располагался ее магазин. Возле магазина не было гаража, а только засыпанная гравием стоянка, и Фреде пришлось некоторое время подождать, пока освободится место. Девушка вошла в магазин через черный ход, внесла свои покупки, отперла дверь и убрала табличку с надписью «Закрыто». Только она успела снять пальто, как в дверь магазина позвонили. Фреда вышла и, к своему удивлению, увидела человека, перебившего ее цену за кресла в стиле хепплуайт.

— Добрый день, мистер Чандлер.

— Мисс Кортни… я не знал, что это ваш магазин!

— И я не ожидала увидеть вас у себя. Теперь, когда наше взаимное удивление прошло, могу я вам что-нибудь показать?

— Можно мне посмотреть гобелен?

— Разумеется. Это один из немногих товаров, чья история мне известна.

— Да что вы?

Его голос прозвучал резко и несколько недоверчиво. Фреда отвернулась, чтобы переставить кое-какие дрезденские безделушки.

— Неужели вам что-нибудь известно об Эстер Траверс? — поинтересовался Морис Чандлер, подходя к гобелену.

— Она умерла в 1920 году в возрасте ста одного года. Это можно понять по дате, которая указана рядом с ее именем, а в момент окончания работы над гобеленом ей было всего двадцать лет!

— Интересно. А как же она выглядела?

— В этом возрасте у нее были длинные вьющиеся черные волосы, голубые глаза, очень маленький подбородок и недовольно скривившийся рот.

Серые глаза Мориса Чандлера расширились от удивления.

— Вы действительно знаете о ней! Откуда?

Фреда улыбнулась:

— Она жила примерно в миле отсюда. Ее портрет висит в местном музее, и мне очень повезло, что я купила гобелен, когда продавалось имущество Милл-Хауса.