Коридор в бесконечность - Алексей Казовский

— Он тогда совсем пацаном был, как мы с тобой, — продолжал Вовка. — Бегал к рудокопам тайком от матери, картошку с огорода таскал.

Женька во все глаза смотрел на товарища, ожидая продолжения. Вовка присел на корточки под деревом и задумчиво смотрел на речку, беспокойно бурлящую внизу.

— Диверсанта здесь помог однажды поймать. Тот у взрывников украл ящик с толом и заложил несколько зарядов вдоль дороги, а дядя Петя как раз в этом месте его увидал. Вон там, внизу, — Вовка бросил камешек в воду. — Ну, и пока тот копошился, он в деревню сгонял, позвал мужиков. Ему за это горнозаводский начальник часы подарил серебряные, на цепочке. Сам видел. Настоящие, с гравировкой.

Женька с огромным интересом слушал рассказ нового друга, присев рядом, и представлял себе счастливого маленького Казимировича, почему-то с бородой, в бархатной жилетке и с серебряными круглыми часами, болтающимися на цепочке у голого пупа. Картина эта нарисовалась ему так ясно, во всех подробностях, что Женька не выдержал и рассмеялся собственной глупой фантазии. Вовка насупленно глянул на него.

— Чего лыбишься? Сейчас леща отвешаю.

— Прости, Вовка! Я больше не буду, — Женька перестал смеяться и умоляюще посмотрел на товарища. — Расскажи ещё что-нибудь, пожалуйста!

— Ладно, уговорил, но смотри мне, хоть разок загогочешь, схлопочешь по шее. — Вовка сунул под нос Женьке поцарапанный кулак и, успокоившись, продолжил:

— Ещё Казимирыч рассказывал, что в давние времена, при царях ещё, был в здешнем краю один знаменитый разбойник, по прозвищу Орёл. По его имени и гору вон ту назвали, — Вовка указал рукой на далёкую скалистую вершину, вздымавшуюся слева за излучиной реки. — Тогда недалеко отсюда англичане золото добывали, а разбойник, со своей шайкой из беглых каторжников, их грабил помаленьку. Жили они в пещере на берегу реки несколько лет, и там же золотой песок и слитки прятали. Поймать их никак не могли, хотя и выследили до самого логова. Как ни сунутся солдаты в пещеру, буквально на пятки разбойникам наступают, а там и нет никого. Тогда пошёл по деревням слух, что в пещере нечистая сила водится и охраняет Орла и его клад. А через какое-то время пропал он совсем, вместе с дружками и с золотом. Никто их больше никогда не видал.

Вовка замолчал. Женька в нетерпении схватил его за руку, всей душой прося продолжения.

— Ну, Вовка, ну расскажи дальше, что было! Неужели Казимирыч не пробовал эту пещеру найти?!

— Конечно, пробовал, по молодости. Да он говорит, её и искать-то особо не надо было. Знали туда дорогу многие, но ходить не каждый отваживался. Однажды дядя Петя расспросил стариков знающих, хоть и отговаривали его, и отправился в пещеру один. Подошёл к горе, отыскал приметную скалу, а под нею провал. Вошёл внутрь, пятьдесят шагов сделал, и вдруг — выход впереди светится! Пошёл дальше и… вышел там же, где и входил! Несколько раз пробовал войти, всё равно назад возвращался. Как будто разворачивает тебя какая-то сила незаметно на полдороге, говорит. Хоть за стенку держись, хоть верёвку за собой тяни, всё бесполезно. Так и ушёл ни с чем.

Вовка и сам увлёкся, пересказывая историю Казимировича, и искоса наблюдал за реакцией друга. А у того разве что слюнки не потекли от восторга.

— Ну, и где же она?! Ты знаешь? — спросил Женька недоверчиво, не надеясь на желанный ответ.

— Нет, не знаю. И никто не знает, — Вовка вздохнул. — После того случая было на Зайсане землетрясение, отголоски его и сюда докатились. С тех пор пропала пещера. Сколько ни искали её, так и не нашли больше. Завалило, наверно, скалами или речка залила.

Женька чуть не завыл от горя, подскочил на ноги и забегал вприпрыжку туда-сюда. Потом остановился и снова схватил друга за руку.

— Слушай, Вовка, это же здорово интересно! Давай завтра пойдём искать!

— А что на завтра откладывать? Пошли сейчас, — Вовка тоже поднялся. — Тут недалеко.

— Так на обед опоздаем, хватятся нас.

— Ты что, голодный? — Вовка ехидно усмехнулся.

— Нет, не очень, — Женька неловко отвёл глаза.

— Ты в лагере первый раз?

— Ага, а что?

— То-то я смотрю, неотёсанный ты какой-то, домашний сильно, — Вовка примирительно улыбнулся. — Не обижайся.

— Да нет, я ничего.

— А насчёт еды будь спокоен, там за нас Серёга Бегемот всё слопает. Вожатая и внимания не обратит, что двоих не было. А за ужином мы своё наверстаем. — Вовка протянул напарнику руку. — Идёт?

— Идёт, — Женька согласно кивнул и крепко пожал Вовкину пятерню.

— Ну вот, а ты говоришь: завтра. Завтра мы, может быть, вообще из лагеря не сможем выйти, а сейчас — пока обед, потом сон-час, вот тебе и вечер уже. Сколько времени зря пропадёт. — Вовка скинул почти высохшие шорты и повесил на ветку. — Поплыли за одеждой.

Они осторожно спустились вниз, ёжась, вошли в воду и быстрыми саженками пересекли реку. Обратно зашли выше по течению, плыли медленно, подгребая под себя одной рукой, а вторую держа высоко над головой, чтобы не замочить одежду и сандалии.

Наверху Вовка долго прыгал на одной ножке, вытрясая воду из уха, а Женька хохотал над ним, выжимая мокрые трусы. Потом оделись и зашагали по старой заросшей дороге вверх по реке.

— Всё-таки раньше интереснее жить было, — рассуждал на ходу Вовка. — Приключения всякие случались, а нам ничего не осталось, только режим выполнять.

Он состроил рожу:

— Дети, сон укрепляет здоровье!

Женька покатился со смеху: так похоже изобразил Вовка отрядную вожатую.

— Ну и спала бы себе целыми днями, если жить неохота. Вот в том году у нас вожатый был, Олег Борисович. Так мы с ним и в походы ходили, соревнования всякие устраивали, КВН-ы, и спектакль даже ставили. Нас потом по соседним лагерям на гастроли возили. Вот это мужик был! С куревом засечёт — вечером перед сном получай десять горячих мокрым полотенцем! После этого, знаешь, как спать хорошо! И курить не тянет совсем.

Женька недоверчиво посмотрел на него, Вовка подтверждающе кивнул.

— Зато любили его все, а девчонки прямо с ума по нему сходили. Записочки писали, вот цирк был! Сейчас он в армии служит. А тут с мелюзгой ходи, да фантики с дорожек подбирай целый день, — он обречённо махнул рукой, сбил прутиком голубой цветок василька, попавшийся на глаза, и остановился. — Здесь нам сворачивать.

Вовка остановился, глянул вперёд и вдруг столкнул Женьку с насыпи под черёмуховый куст. Следом скатился сам. Женька от неожиданности кувыркнулся через голову и снова вскочил на ноги, потирая макушку.

— Ты чего? С ума спрыгнул?!

— Тише ты, спрячься! — зашипел Вовка и притянул за руку в самую гущу ветвей. — Смотри!

Насыпь в этом месте, вынырнув из лесных зарослей, плавно спускалась с горы, пересекала русло речки и уходила вправо по пологой дуге. От моста, давным-давно провалившегося в воду, остались лишь торчащие из галечника трухлявые обломки деревянных свай. На том берегу, вниз по течению шла светловолосая худенькая девчонка в джинсовом костюмчике, с небольшим чемоданчиком в правой руке. На плечах у неё было наброшено махровое полотенце, а волосы влажными соломенными прядями топорщились во все стороны. Рядом широко вышагивал высокий мужчина в серых брюках и белой рубашке с галстуком. Его чёрные короткие волосы тоже были мокрыми и отливали на солнце лаковым блеском. Он что-то говорил, склоняя голову и пытаясь заглянуть девчонке в лицо, а она сердито отворачивалась и часто проводила рукой по глазам.

— Кто это такая? — шёпотом спросил Женька, наклонившись к Вовкиному уху.

— Не знаю, — так же тихо ответил Вовка. — У нас в лагере такой нет. Может, комаровская.

— Откуда они здесь взялись?

— Кто его знает, — Вовка, прищурившись, наблюдал за скрывающимися за деревьями фигурами. — А, ладно, пошли дальше. Они нас не видели, а мы их.

Ребята выбрались из кустов и огляделись вокруг. Река уходила левее в широкую межгорную долину, разрезав её на несколько островков бурливыми рукавами проток.

— Ты хоть приблизительно знаешь, где? — спросил Женька. — Далеко ещё?

— Примерно знаю, — Вовка почесал в затылке. — Вон она, гора, рядом. Пойдём напрямую к подножью, там снова в ущелье к основному руслу выйдем, потом ещё немного вверх до водопада, и где-то в том районе и нужно искать.

Кажущаяся близость горы, сложенной из гранитных тысячелетних напластований, оказалась обманчивой. Ребята шли долго, продираясь сквозь заросли карагача и шиповника. Ноги мальчишек скоро покрылись красной сеткой царапин от колючек, но путешественники мужественно шли вперёд, с сопением раздвигая корявые ветки. На пути часто попадались огромные каменные валуны, будто разбросанные по долине расшалившимся великаном. Через них приходилось осторожно перебираться на четвереньках или обходить стороной, петляя, словно в гигантском лабиринте.