Застольный этикет - Танит Ли

Выслеживать их дальше в моем блестящем и мерцающем наряде оказалось куда труднее, поскольку темнота остается темнотой, даже если над озером восходит месяц. Но все же и здесь мне удавалось прятаться. У меня был к этому врожденный талант, но Энтони научил меня притворяться бликом лунного света в зарослях кустов, белой ланью, метнувшейся от дерева к дереву, — да попросту обманом зрения. И сейчас все эти навыки мне очень пригодились.

Эти двое оказались довольно-таки неоригинальны в выборе места для отдыха. Но если в вашем распоряжении находится огромное озеро, похожее на полированный серебряный поднос, а со всех сторон окружает темнота, вам неминуемо придется устроиться где-то на их границе. А это, по-видимому, подразумевает, что Вампир Ангел — романтическая натура. Должно быть, избранная легенда впечатляла и его самого.

Некоторое время я наблюдала за парочкой, сидящей на скамье у кромки воды. Они беседовали: он говорил тихо, но она обладала голоском высоким и пронзительным, так что до меня время от времени долетало что-то вроде: «Ух ты!» или «И что ты тогда сделал?» Его слова я тоже могла разобрать — у меня отличный слух, — но все это напоминало диалог из фильма — очень приличного и высокоморального. Он рассказывал ей о своей суровой жизни, о романе, который он хотел бы написать, и время от времени цитировал стихи Байрона или Китса. Большинство парней поступает примерно так, но получается у них довольно жалко, в то время как в его устах весь этот романтический бред производил впечатление, не переставая, однако, быть всего лишь спектаклем для дурочки. Он исполнял роль Вампира в пьесе, которую сам же и написал, не без таланта, надо признать. Я гадала, не простирается ли его увлечение своей ролью до того, что он днем спит в гробу — уютном, комфортном, с хрустальным бокалом питьевой воды под рукой…

А затем — довольно неожиданно, поскольку я почему-то не сумела предсказать, когда именно это произойдет, хотя и знала, что это неизбежно, — он склонился к ней.

«Она что, и правда настолько тупа и полагает, что это окажется всего лишь поцелуем?» — подумала я.

Разумеется, сама идея вампиров очень романтична. Но только до тех пор, пока вы не задумаетесь о том, что они в действительности делают. Они кусают вас, а это, если происходит вопреки вашим желаниям и ожиданиям, является физическим насилием. А затем они крадут вашу кровь, что, в свою очередь, является воровством, опять же если только вы сами искренне не желали их накормить собой. И кем в таком случае предстает совершающий все это вампир? Грабителем, не побоюсь этого слова.

Когда он подался к ней, я тоже сорвалась с места, бросилась вперед и метнулась к ним, белая, словно ванильное мороженое. Я постаралась верещать еще выше и пронзительнее, чем она, хотя это и потребовало некоторых усилий.

— О, привет! Я вам помешала? Простите! Но я заблудилась — это же такое громадное имение, вы не находите? О, вы не возражаете, если я присяду на вашу скамейку? Я блуждаю по округе уже больше часа. Да где же этот замок? Никогда бы не подумала, что можно потерять такую огромную штуковину, но…

И я плюхнулась на сиденье, вздохнув, словно женщина, которая нашла себе местечко и собирается остаться здесь надолго.

Они оба ошарашенно глазели на меня. Она вдобавок выглядела еще и разъяренной, а он — скорее так, словно только что нашел ответ на давно мучивший его вопрос. И несомненно, найденный ответ звучал так: «Да! Именно эта гипсовая особа и преследовала меня!»

Я помолчала несколько мгновений, но ни он, ни она не заговорили. Кто угодно на моем месте уже уловил бы, сколько бы миль в толщину ни была его кожа, что «месье и мадемуазель» желают остаться наедине, — но только не мой персонаж.

— А что вы думаете про бал? — искрясь воодушевлением, осведомилась у них я. — Разве он не божествен?

— Тогда почему бы, — протянул он низким, мрачным, устрашающим тоном, — вам не вернуться туда?

Его терзало искушение выглянуть из-под маски.

— Видите ли, я же только что сказала, — ответила я, — я заблудилась.

— Сомневаюсь, — заметил он. — Если вы подниметесь по этой дорожке, той самой, по которой только что спустились, то, полагаю, увидите дом. Вы не сможете его не заметить.

— О, в самом деле? — Я в удивлении разинула рот.

Златовласая девица тут же вцепилась ему в руку так, что он на миг сердито нахмурился. Но она сама оказалась настолько тупой, что даже не заметила, каким пугающим сделалось выражение его лица.

— Ну же, Анг, — сердито потребовала она, и в ее устах его имя прозвучало похожим на слово «шланг», — давай просто уйдем отсюда.

И тут из леса, примерно в двадцати футах дальше по берегу, горделиво выступил олень. Сперва он двигался бесшумно, но потом раздался оглушительный треск и шелест, когда ветви подались под напором его шикарных рогов, залитых серебром лунного света. Его глаза полыхнули зеленью — и он взревел.

Даже издали этот звук весьма впечатлял, вблизи же мог вызвать совершеннейшую панику. Во всяком случае, я на это надеялась, когда мысленно упрашивала оленя — хоть какого-нибудь — выйти к нам из леса. И на мой зов откликнулось прямо-таки первоклассное животное. Златовласка вскочила на ноги — ее глаза полыхнули безумием, волосы встали дыбом, и она с оглушительным визгом обратилась в бегство. Бросив нас, в том числе и его, она метнулась прочь по берегу, а затем скрылась в лесу.

Он, разумеется, не шелохнулся.

Я тоже.

Олень фыркнул шикарным римским носом, разок ударил копытом по траве, будто намекая: «За тобой должок, Лел», затем развернулся и неторопливо скрылся в тенях.

— Значит, вы и на это способны, — заговорил он.

— Прошу прощения?

Он глубоко вздохнул, встал и повернулся ко мне элегантной черной бархатной спиной. Его темные волосы взметнулись.

— Значит, это предрешено, — заключил он. — Вам суждено принести мне гибель.

— Э, — присвистнула я, — меня зовут Лел.

— Давайте оставим эти игры. Я знаю, что вы приговорили меня сразу же, еще там, в доме. Итак, Лел. Когда же прибудет тяжелая артиллерия?

Он снова уставился на меня зловещим взглядом, а я, к собственной досаде, обнаружила, что не была к этому готова. А стоило бы, на самом деле. Я же не полная дура вроде той Златовласки.

— Почему бы вам не сесть? — предложила я.

— И давайте все обсудим? Что ж, хорошо.

Но он остался стоять. Совсем рядом со мной. Еще я отметила, что слишком много на него смотрю, и смутилась. Но с этим я должна бы справиться, поскольку мне уже известно, какой силой он обладает, и я подготовлена, а в таком случае сила не может подействовать.