Чингисхан как полководец и его наследие - Эренджен Хара-Даван

в) «Насировы таблицы» Джузджани, написанные на персидском языке в Индии 1260 г.;

г) персидская «История завоевателя мира» Джувейни, написанная в 1260 г. в эпоху единства Монгольской империи после посещения автором Туркестана и Монголии, где пользовался монгольскими источниками.

Богатый материал в этом отношении, в том числе и о древней истории монголов и их предков, дают большие китайские государственные хроники, еще далеко не исчерпанные западными писателями. Записки китайских путешественников, современников Чингисхана: генерала Мэнхуна и даосского монаха Чан-Чуня; затем имеется монгольская летопись «Монголун нигуча тобчиянь» («Сокровенное сказание монголов». — Ред.). Собственно из монгольских первоисточников до нас дошло только «Сокровенное монгольское сказание о Чингисхане», написанное неизвестным автором в 1240 году. Не дошли до нас столь ценные книги на монгольском языке, как «Алтан дэбтэр», т. е. «Золотая книга царствования Чингисхана», «Джасак»[6] — кодекс Чингисхана, т. е. сборник постановлений, представляющих кодификацию монгольского обычного права, народных обычаев и воззрений (он сохранился в виде отрывков у чужих писателей). «Билик» — изречения Чингисхана. Они известны лишь по ссылкам на них у восточных писателей. Были у монголов и свои историки, написавшие ряд исторических работ («Алтан-тобчи», «Хухо-дебтер» и др.).

В XVII веке у монголов появился свой историк — Санан-Сецен Хунтайджи. Написанная им книга носит название «История Восточной Монголии и ее правящей династии». Переведена на немецкий язык Я. Шмидтом и издана в СПб. в 1829 году. Она местами описывает деяния Чингисхана («Суту Богдо Чингисхан») в духе богатырского эпоса, но, сличенная с другими историческими свидетельствами, выясняет и дает исторические истины, не схваченные другими, чужими историками Востока.

На европейских языках исторические труды о монголах начали появляться главным образом лишь в последнее время в связи с пробуждающимся интересом к Востоку. Из старых европейских источников по Монголии особенно заслуживают быть отмеченными описания путешествий миссионеров Плано Карпини, Рубрука и известное сочинение венецианского бриллиантщика Марко Поло, написанное в XIII веке. Вот что говорит по поводу этого труда И. Я. Коростовец:

«Интересным документом, подтверждающим[7] европейско-азиатские отношения, является описание путешествия в Китай, оставленное… Марко Поло. Вопреки прежним суждениям, по которым его книга приравнивалась к роману… критика позднейшего времени установила полную достоверность этого труда во многих отношениях»[8].

И. Я. Коростовец справедливо полагает, что своим сочинением Марко Поло дал толчок европейским исследователям в направлении ознакомления с неведомой дотоле Азией.

Впрочем, это ознакомление первоначально преследовало главным образом утилитарные, т. е. коммерческие цели; только много времени спустя развился в Европе и научный интерес к Азии и азиатским народам. Но именно монгольский народ, который в лице своего вождя Чингисхана проложил прочные пути для этой связи между двумя главными частями Старого Света, долгое время оставался в тени, и можно сказать, что Чингисхан получил в европейской науке как фактор огромного исторического значения должную оценку лишь в последние десятилетия, чему, между прочим, немало способствовали оригинальные и переводные труды русских ученых XIX века. Как-то: архимандритов Иакинфа (Бичурина) и Палладия, И. Н. Березина, В. П. Васильева, Ф. Эрдмана, А. М. Позднеева, В. Бартольда и др.

В 1922 году вышел небольшой, но талантливо написанный труд профессора-монголоведа Б. Я. Владимирцова под заглавием «Чингисхан», который инспирировал автора предлагаемой книги составить доклад на тему «Чингисхан и нашествие монголов в Европу», прочитанный 8 января 1928 года в Белградском университете. Последний, в свою очередь, был использован как материал для настоящего труда.

Чтобы судить о том, какова оценка Чингисхана в современной европейской литературе, приводим в русском переводе нижеследующие, наиболее характерные из имеющихся немногочисленных отзывов о нем на европейских языках:

«В Европе, равно как и в Западной Азии, должен был[9] установиться новый порядок вещей, и та и другая должны были получить сильную встряску, чтобы пробудиться от тяжелого сна, в который они уже начали погружаться. Такой могучий пробудитель… явился в лице Темучина Непреклонного[10] и его преемников, и они же сошли с исторической сцены, указанной им Верховной, правящей миром Волей, как только последняя достигла целей, ради которых она их вызвала. Можно с полным убеждением сказать, что благодаря им и импульсу, данному их завоеваниями, русские и немцы, — одновременно с ними в результате благотворной реакции и прочие западноевропейские нации, — достигли той высокой ступени могущества и просвещения, на которой они стоят в настоящее время»[11].

«История монгольского народа начинается… с Чингисхана… Слияние многочисленных и непрочных групп кочевников… непрестанно между собою враждовавших, в единое военное и политическое целое, внезапно возникшее и оказавшееся способным подчинить себе всю Азию, — было делом рук мощной личности Чингисхана. Монгольская эпоха имела глубоко проникающее влияние на историю и культуру азиатского материка[12]. Она не только сопровождалась гигантскими военными походами и политическими переворотами, но и дала выход многим культурным течениям, открывшим новые возможности для Востока и Запада. Но так как все созданные монголами и объединенные ими национальности распались[13], в то время как на Востоке китайская культура, а на Западе ислам сохранили свои позиции, то значение, приходящееся в XIII и XIV веках на долю монголов, впало незаслуженно в забвение… Чингисхан указал цель своим подданным. Вместо гибельных усобиц мелких племен между собою он внушил объединенному им народу идею всемирного владычества. Его жизнь была неизменно посвящена этой одной цели. По проторенным им путям продолжали неуклонно следовать его сыновья и преемники. Дух великого Чингисхана продолжал жить в членах его многочисленной семьи, и именно он вдохнул в свое потомство способность… властвовать не только над их собственным степным царством, но и над завоеванными культурными странами азиатского Востока и Запада. Таким образом, Чингисхан, несомненно, должен быть причислен к величайшим личностям Всемирной Истории»[14].

«Семьсот лет тому назад один человек завоевал почти весь известный мир… Он исполнил человечество ужасом, продолжавшимся в течение многих поколений… Чингисхан был завоевателем более крупного масштаба, чем все известные деятели на европейской арене. Его нельзя мерить общим аршином. Переходы его армии измеряются не верстами, а градусами широты и долготы; на его пути города нередко исчезали без следа, реки отклонялись от своих русл; пустыни наполнялись беглецами и умирающими, и там, где ступала его нога, волки и вороны часто оставались единственными живыми существами в некогда цветущих странах… Тогдашние мусульмане были убеждены, что такое нагромождение ошеломляющих событий могло быть делом рук только сверхъестественного существа. Им казалось, что доподлинно наступил конец света. Неописуемый ужас охватил и христианский мир… когда страшные монгольские владыки после смерти Чингисхана вихрем пронеслись над Западной Европой… В церквах пели молебны об избавлении от ярости монголов. Кочевник, круг занятий которого исчерпывался охотой и пастьбой скота, сокрушил могущество трех империй; варвар, никогда не видавший городской