Заслуженный гамаковод России - Алексей Иванников

После такой находки я почувствовал себя по-настоящему гениальной лягушкой: ну куда всем прочим лупоглазым и кривоногим было до моей изобретательности и ловкости ума? Только куда им было понять даже это: собственные убожество и отсталость, воспринимаемые как верность традициям и правила хорошего тона, они никогда не посчитали бы чем-то постыдным, моё же превосходство над всеми для них просто бельмо на глазу. Чтоб таким что-то доказать: это же болото должно зацвести зимой, а комары дорасти до размеров жабы, и тогда уже неизвестно: кто на кого станет охотиться. И чтобы они просто заметили мои открытия и обратили на них внимание, оторвавшись от ловли мошек и комаров: должно случиться что-то необыкновенное. Значит, я должен им это внушить!

Ведь каждая лягушка, нажравшись насекомых, должна твёрдо знать: зачем она живёт на свете. Она должна повторять это про себя днём и ночью, и первая мысль, возникающая с пробуждением ото сна, должна устремляться не к мошкам и комарам, а к возвышенному. А уж идеями-то я вполне в состоянии обеспечить все близлежащие болота: на все случаи жизни и для всех возрастов и пристрастий. Но должны быть, разумеется, и глобальные идеи, связывающие всех и объединяющие. И самое первое и очевидное: лягушки всех стран, объединяйтесь!

Данный проект настолько увлёк меня, что целый месяц я выквакивал, собирая буквально по буквам, те идеи и лозунги, которым должны следовать все полноценные земноводные. Это ж какая работа: всё предвидеть и предусмотреть, и не забыть на первый взгляд не самых важных и стоящих положений. И надо ж было ещё позаботиться о главной цели моей жизни – о великом полёте – который всё ещё маячил где-то на горизонте и не давался пока в лапы. Идея о нём должна была исподволь появиться в общем скоплении всех идей, и потом, постепенно набирая обороты, ввинтиться в самую гущу и занять центральное место. Начинать же следовало с нашего жизненного ареала, дающего кров и пищу: для его защиты вполне годился девиз: не позволим осушить наши болота! – переходящий потом в наступление: покроем болотами всю землю! Разумеется, кто бы смог сделать такое, но главное здесь было обозначить ориентиры, присматриваясь к которым любая лягушка могла бы прожить достойную жизнь. И здесь очевидно вылезал лозунг: каждой лягушке – по кочке! – переводивший вопрос с ареалом в индивидуальную плоскость. Ведь даже самый больной и хилый имел право на реализацию личности, но вот чтобы такая цель находилась в пределах досягаемости, надо ж было предусмотреть и время на работу над собой. Вечножрущие и заплывшие жиром по самую макушку от обильного питания никак не могли являться идеалом: поэтому девиз комарам – минута, идеям – час! просто идеально ложился в общую концепцию, расставляя нужные акценты. Сразу два лозунга – на выбор – должны были поддержать квакшу, достигшую реальных успехов в её желании проявить себя: пусть весь мир услышит наше кваканье! и скажи миру своё ква-а! Но кроме успехов встречались ещё и неудачи, и наших врагов следовало встречать достойно: даже в брюхе у цапли есть ещё надежда! призывал не сдаваться ни при каких обстоятельствах, а мир гадюкам и аистам! побуждал наших злейших недругов перейти на другой рацион. Кто бы ещё заставил их сделать это? – можно задаться таким вопросом, но подобные частности уже находились за пределами моей компетенции: мои небесные скрижали – надиктованные свыше – не разъясняли подобных мелочей, заставляя лишь внушить полученное знание всем прочим. Я так увлёкся составлением свода правил, что иногда просто забывал выходить на ловлю комаров и мошек, но занятие стоило того. Дополнительно для молодняка годился лозунг плох тот головастик, который не мечтает стать лягушкой!, демонстрируя верное направление развития, девиз же пожилые квакши – наша гордость и слава! доказывал преемственность поколений и необходимость соблюдать должную иерархию. Закалённые бойцы, прошедшие сквозь все набеги енотов и лисиц и облавы многочисленных пернатых агрессоров заслуживали уважения уже за одно это: их покрытая шрамами и рубцами шкура сразу указывала на самых сильных и опытных, заслуживающих самые вместительные кочки под солнцем и самых жирных самок весной, чему посвящался следующий лозунг: повысим яйценоскость наших самок!, гарантируя тем самым дальнейшее процветание нашего рода. И наконец: список завершал девиз, который подводил к тому, ради чего я целый месяц мучительно размышлял, стараясь хоть как-то приблизить свою главную мечту: лягушки и утки – братья навек!

Кому-то покажется странным подобное сопоставление, но именно таким образом я надеялся реализовать свой великий замысел: если мы не можем летать сами, то нам помогут другие! Почему же утки? – можно задаться вопросом, но кто же ещё из обычных обитателей болота с одной стороны не представляет угрозы для такой крупной лягушки как я, с другой же стороны способен поднять меня в воздух и довезти до нужного места? Лишь мелким лягушкам и головастикам следует остерегаться встреч со взрослыми сильными утками, на меня же данное предостережение не распространяется: попробовали бы они подступиться ко мне! Живо я отбил бы задними лапами такую охоту заодно с перьями, могущими разлететься во все стороны света! Но главная задача здесь: суметь договориться с ними и заставить их поверить мне и исполнить замысленное. Однако без предварительной подготовки и наставления лягушек на путь истинный все мои усилия грозили кончиться провалом, так что именно с этого конца я решил зайти вначале.

Дождавшись однажды, когда всё болото благоухало после тёплого дождика, а обитатели разморённо готовились к вечерней еде, я пробрался в самый центр заводи и влез на оставленную кем-то кочку. Разумеется я убедился, что владелец находится далеко и не станет выяснять отношения: очень мне нужно было это место, просто для привлечения общего внимания требовалось оказаться в самой гуще. Я долго и протяжно заквакал, что являлось полнейшим нарушением субординации и всех законов: брачный сезон давно уже миновал, и никаких достаточных оснований для такого поведения с точки зрения обычной лягушки не существовало. Однако я не был обычной лягушкой, и наконец я решил сбросить маску и предъявить свои открытия на всеобщее обозрение.

Я квакал о том, что долгие поколения лягушек жили во мраке и невежестве, различая лишь скопища комаров и мошек и быструю тень налетавшей цапли или аиста, не обращая внимание на многообразие окружающего болота мира. Поколения шли одно за другим, а мы лишь перебирались из высыхающих болот в другие водоёмы, становившиеся новой родиной, и так же жрали насекомых, выясняли отношения и переживали бурный брачный сезон, чтобы уйти поздно осенью в очередную спячку, отбрасывавшую нас назад и не позволявшую расти и развиваться. Но теперь у нас есть альтернатива, и благодаря моим героическим усилиям мы ещё можем выйти на светлую дорогу.

Дальше я вкратце обрисовывал ту систему понятий и ценностей, которую так удачно выработал в ходе мозговой атаки: каждый теперь обязан был не просто работать языком и лапами направо и налево – нет! – всем теперь предписывалось заботиться о благе нации, не забывая о великих перспективах, открывающихся наконец на длинном скорбном пути. Светильник разума, который мне удалось возжечь благодаря нашим великим богам и моей врождённой гениальности, осветит теперь самые потаённые уголки и выведет оттуда на общее обозрение самое грязное и тёмное, заменив его великими надеждами и мечтами, безусловно объединяющими всех земноводных. И одну из таких надежд я могу уже назвать: это полёт. Я расписывал те великие преимущества и плюсы, которые будет иметь лягушка летающая перед лягушкой ползающей: оглядевшись вокруг с большой высоты, можно будет сразу определить места наилучших дислокаций для нашего проникновения и захвата новых водоёмов: получивший столь заметное преимущество сразу расселится на максимальных площадях, потеснив всех прочих и заставив их склониться перед нами. При этом возможен и захват чужих территорий: имея преимущество в воздухе, мы теперь сможем десантировать на головы врагов, давя их мощными телами и используя даже и подручные средства: скинув приличный такой булыжник с хорошей высоты, можно сразу же обратить врагов в бегство, ну а спустившийся отборный десант довершит полный разгром, обеспечив нам таким образом расширение ареала.

А пища? Поднявшись в воздух, мы теперь сами будем выбирать себе ту еду, которая покажется нам наиболее достойной уважения: теперь нам не надо будет ждать, пока комар или муха лишится осторожности и окажется в пределах досягаемости наших длинных языков. Теперь мы будем сами преследовать их, выбирая наиболее сочные и представительные экземпляры, обитающие на всех ярусах бесконечной лестницы жизни. А сколько разной экзотики пока миновало наши желудки, и способно благодаря возможности летать найти там в будущем достойное место! Комары, мухи, мошкара и слизняки – это же всё самое обыденное и приземлённое, могущее лишь утолить голод и дать возможность забыться ещё на день. Но теперь мы будем искать в пище наслаждение, порождаемое новыми безграничными возможностями, и не будет странным и необычным, если лягушка найдёт себе завтрак на болоте, пообедает где-нибудь в кронах раскидистых деревьев, а отужинает уже на зелёном лугу, приобщаясь к красотам растительной жизни!