Дерьмовый меч - Инесса Ципоркина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Откуда-откуда… — проворчал кот. — Я твой фамилиар, дура!
Действительно, это животное всегда было фамильярным — чего стоили его пристрастия к отправлению естественных потребностей в самых непотребных местах. А теперь он еще и обзывается.
— Будешь мне хамить — кастрирую! — пригрозила я. Лассаль надулся и умолк. Умный фамилиарчик. А зачем мне фаллоими… фамилиар, кстати? — Что ты умеешь делать, пушистик? На крышах орать?
— То, чего ты не умеешь, — не удержался кот. — Еду готовить. Магию колдовать. Переговоры переговаривать.
— Переговоры вести буду я, — снова влез меч. — Это моя миссия!
— Твоя миссия?!! — у Лассаля аж хвост встал дыбом. — Твоя миссия! Ах ты миссионер дерьмовый! — кот метнулся к мечу, хотел было схватить его зубами, но скривился и отпрянул. После чего взял меч передними лапами и, переступая задними, отнес меч в ванну и швырнул мое заколдованное оружие в еще теплую воду.
— А-а-а-а-а-а!!! — заорал меч. — Вода-а-а-а!!! Не хочу мыться, а-а-а-а!!! Выньте меня-а-а-а-а!!!
— Правильно, правильно, — кивнула я. — Полежишь, освежишься. А то тебя в руки брать противно, даже не зная, из чего ты сделан.
Меч забулькал под водой, как гейзер. В воздухе остро запахло сероводородом. Мы с Лассалем дружно рванули вон из ванной, хохоча во все горло. В первый раз за много лет мне было так весело.
Потуга четвертая
Но делу — время, потехе — час, а мне пора было короноваться. Иначе в стаде моих подданных последуют разброд, шатание и демократические мечтания о мощении дорог дураками.
Я взяла Лассаля под мышку, и, в чем была, сияя царственной неземной красотой проследовала в свою комнату. А меч пусть отмокает, нефиг ему!
Я шла ко коридору, любуясь на гобелены Третьей эпохи, изображающие битву под предводительством Великой Кузькиной Матери, и вдруг услышала характерный звук, как будто что-то бздякнулось, большое такое и насквозь железное. Через пару шагов звук повторился. Я оглянулась вокруг себя и сразу поняла, в чем тут дело — рыцари, которые несли стражу в коридоре, падали в обморок, сраженные моей красотой. И уже в бессознательном состоянии норовили сползтись и уложиться в штабеля. Я легко пожала плечами, перешагнула эти железные бесчувственные тела и пошла дальше.
Миновав семь переходов, нафаршированных смертельно опасными ловушками и волчьими ямами, я поднялась в свои королевские апартаменты, выходящие окнами на восток, где как раз заходило солнце. Там меня уже ждали придворные дамы, приготовившие в качестве коронационного одеяния муаровый пеньюар, расшитый страусиными перьями и усыпанный бриллиантами, стоившими по триста карат.
Я возмутилась:
— За кого вы меня принимаете? Я — королева и героиня, и я эти ваши тряпки не надену! Где мои парадный бронелифчик???? Головы посрубаю!
Одна из дам метнулась в кладовку и принесла драгоценные гидроперитовые доспехи, украшенные ортоклазами и рубинами размером с голову пионера. Лассаль закатил глаза, ослепленный сиянием и блеском ортоклазов, и шмыгнул за дверь. Вернулся он уже с Дерьмовым мечом под мышкой. Мокрый меч тихо обтекал и в разговоры вступать не хотел. Ну не больно-то и просили.
— Ваше величество! — В дверь, не спрося на то разрешения, ввалился какой-то хмырь в придворной одежде. — Ваше величество! Войско Галоперидола уже под стенами! Они осадили город!
В этот момент хмырь забулькал, захрипел и повалился на пол.
— Мертв! — сказала я, глядя на торчащую из его афедрона черную стрелу. — Мы в осаде. Нам срочно нужен дракон. Лассаль!
Лассаль оторвался от сосредоточенного вылизывания хвоста и крепко задумался.
— Что ты думаешь? — возмутилась я. — Все просто, как ситцевые трусы. Берем лошадь, выезжаем из города, огнем и мечом прорубаем дорогу, находим дракона, скармливаем ему лошадь, летим обратно, выжигаем войско сверху драконьим огнем — и дело в шлеме!
— Я одобряю! — подорвался Дерьмовый меч.
Лассаль махнул лапой, что тоже согласен. Я щелкнула пальцами в знак своего главенства, и по воздуху неторопливо поплыл файербол. Мы зачарованно следили за ним до тех пор, пока не вспыхнула занавеска.
— Бежим! — крикнул Лассаль и мы рванули на конюшню на четыре метра впереди собственного визга.
На конюшне мне сразу приглянулся черный как смоль конь, хрипящий яблоками глаз. Я потрепала его по холке, и он сразу признал во мне королеву. Искать седло было уже некогда, поэтому, схватив меч, я взмыла в седло, а Лассаль уцепился за меня сзади.
— Слышь, ты! Величество! — услышала я скрипящий голос Дерьмового меча. — Ты выбираться-то как думаешь? Головой или чем обычно? Там за воротами войска — как блох на Тузике, ты че думаешь — они при виде твоего бронелифчика все в обморок шмякнутся? Это у нас только рыцари непуганые…
Но ответить ему я не успела. Конь, сделав три круга по конюшне, внезапно развернул черные кожистые крылья, взмахнул ими и вылетел в окно. Я завизжала от восторга.
Пролетая над стенами замка, конь дернул копытом, и огромный кусок стены откололся и рухнул прямо в центр войска Галоперидола. Эти мерзавцы пустились наутек, а я демонически захохотала сверху.
— Мурмундия! Это Мурмундия! Спасайся кто может! — орали внизу.
Увы, их было слишком много, и уничтожить их без помощи дракона я никак не могла. В тот момент, когда мы пролетали над шатром предводителя войска, конь облегченно облегчился и ехидно заржал. Меч и Лассаль зажмурились.
Полет на крылатом коне был невыразимо прекрасен, но на конец мы высадились в лесу.
— Дракон должен быть где-то рядом, — сказал меч.
— С фига ли? — заворчал Лассаль, которому совершенно не хотелось вести переговоры с каким-то огнедышащим гадом.
— Да я тебе говорю! — сказал меч и в качестве аргумента добавил. — Я его чую.
— Жопой, что ли? — Лассаль после полета был гневен и неприветлив.
— Да заткнитесь вы уже! — Мне их ссоры стали порядком надоедать. — Надо искать дракона. Вон и пещера какая-то рядом.
— Это — НЕ ПЕЩЕРА! — раздался вдруг голос с небес. Мы в ужасе присели. — Это — СОВСЕМ не пещера!
Ломая деревья, перед нами опустилась голова огромного дракона.
— Я счастлив служить тебе, моя королева, — сказал он. — Но сначала докажи, что ты — Избранная.
— Я — Мурмундия Ипритская! — сказала я, выставив вперед Дерьмовый меч. — Я пришла победить Зло и Галоперидола.
Дракон закрыл свои мудрые зеленые глаза, покачал головой, украшенной змеиным гребнем… и захрапел…
Потуга пятая
Опа! То есть упс! Или, может, вау? Дракон, который засыпает при виде воина… вояки… воительницы! Воительницы со сверкающим мечом! Я посмотрела на данный мне судьбой артефакт и поморщилась. Не очень-то он сверкал, несмотря на несколько часов отмокания в ванне. Больше всего Дерьмовый меч напоминал ржавый прут, вывороченный из ограды — с поперечным обломком ограды в качестве гарды и со скособоченной шишкой в качестве навершия. Название мечу очень шло.
Не очень уверенно я подняла Дерьмовый меч и собралась ткнуть дракона в нос. Не рассказывать же этой храпящей туше свою историю? В конце концов, я принцесса! Я не привыкла к подобному пренебрежению! Где-то на задворках сознания прошкандыбала мысль: «В прошлой жизни ты и не такое терпела!» — но мое эго замахнулось на мысль пудовым кулаком и та испарилась.
— Не поможет, — заявил меч, выворачиваясь из моей руки. — Ты хоть знаешь, кто перед тобой?
— И кто же? — поинтересовалась я.
— Самый последний и самый выродившийся дракон современности! — гордо сообщил меч. — Когда в древности случилось нашествие избранных на нашу страну, они переловили всех драконов и наделали мечей из чего ни попадя… то есть из всех частей побежденных драконов. В результате выжила только одна семья — пожилая пара драконов с сыном Каином и дочкой Авель. Так что детки вынуждены были пожениться и дать начало новому клану драконов. Естественно, потомство Каина и Авель было не так чтоб очень здоровеньким. Некоторые вообще состояли из одних гнилых зубов и кривой прямой кишки. Большинство драконьих младенцев помирали от ужаса, глянув на собственное отражение в луже. Поэтому драконы с нарколепсией считались здоровяками.
— С нарко-чем? — не поняла я.
— С нарколепсией, — терпеливо объяснил меч. — Болезнью, из-за которой вырубаешься в любой момент в любом месте — на охоте, на работе, в полете… Вот и он, — Дерьмовый меч кивнул в сторону мирно сопящей ноздри, — чуть что брык! — и дрыхнет. Часов десять, а то и дольше. Поэтому и в небесах не летает, и в битвах не участвует, и на зверье не охотится. Твой папаша ему пенсию назначил — по теленку в день. Раритет все-таки. Зоологический раритет. Придворные большие деньги платят за свой портрет в виде победителя дракона. Четверть суммы — живописцу, три четверти — налог в казну. Задохлик спит — процент идет!