Как убивали «Спартак» - Рабинер Игорь Яковлевич

Бесков, которого знаменитый журналист Лев Филатов назвал «тренером с хореографическим даром», никогда с первых минут не наблюдал за игрой со скамейки запасных. Один из спартаковских болельщиков в интернете после смерти мастера потрясающе просто и верно объяснил почему. Он написал: «Спасибо вам, что всегда смотрели на игру нашими глазами — с трибуны».

Мы — кто—то оставшись болельщиком, кто—то став репортером — по—прежнему живем с этой философией. И в отношении к тем или иным тренерам и командам руководствуемся ею. Потому, кстати, и поняли капитана «Спартака» Дмитрия Аленичева в недавнем конфликте с бывшим главным тренером Александром Старковым. Людям, которые не выросли на футболе Бескова, невозможно объяснить, что «команда, у которой нет игры», — это оскорбление, хуже которого не придумать. А «Спартак» времен Старкова был именно такой командой.

Когда — то Бесков говорил своему зятю Владимиру Федотову: «Со спартаковскими болельщиками не считаться нельзя. Они ведь и убить могут!»

Насчет «убить» это Константин Иванович, конечно, загнул, но то, что поклонники «Спартака» огромная сила, он подметил верно. Федотов в разговоре со мной вспомнил об этих словах тестя сразу же после того, как был назначен главным тренером красно — белых. Я в ответ — и в подтверждение — привел тренеру публиковавшуюся в печати статистику, согласно которой за «Спартак» болеют 15 миллионов человек…

Чаще всего новые болельщики тянутся к победителям. Так происходило во времена «Спартака» романцевского, болеть за который было беспроигрышно — чемпионом он становился почти каждый год.

А вот в безумной популярности бесковского «Спартака» крылся парадокс. В те годы киевское «Динамо», а отнюдь не «Спартак», было самым успешным советским клубом — за время правления Бескова красно — белые взяли «золото» лишь дважды (хотя установили рекорд, девять раз подряд завершая первенство в тройке призеров), тогда как у киевлян в тот же период было пять медалей высшей пробы. Зато поклоняться «Спартаку» при Бескове стали миллионы людей по всему Советскому Союзу.

Недавно команда спартаковских ветеранов во главе с Черенковым и Дасаевым приехала в Душанбе и собрала 20 тысяч зрителей. После распада СССР и войны в Таджикистане на стадион там столько народу не приходило ни разу. А тут пришли. На ветеранов. Потому что память о футболе Бескова не могут стереть даже войны.

А еще Константин Иванович никогда не решал исход матчей вне поля. И в затхлый футбол 1970-х, когда даже лимит ничьих пришлось вводить, чтобы бороться с повальной «бухгалтерией», его «Спартак» ворвался с какой-то даже наивной, детской чистотой.

«Как о специалисте Бесков всегда отзывался о Валерии Лобановском с уважением, — рассказывала мне Валерия Николаевна. — При этом открыто критиковал Валерия Васильевича за пристрастие к договорным матчам. Очки отсюда, очки оттуда — и на пьедестал. В этом всегда была разница между ними».

Именно эта разница никогда не позволит нам, людям, воспитанным на футболе Бескова, произнести: «Игра забывается, результат остается». Потому что, так сказав, предадим вкус к игре и отношение к ней, которые нам привил Бесков. Предадим то, что и самому Бескову, мне кажется, помогло стать в «Спартаке» своим. Ведь у Старостиных были те же идеалы.

Ринат Дасаев говорил, что как раз расчетливости Бескову и не хватало, чтобы становиться чемпионом чаще. Но прагматик Бесков — это был бы уже не Бесков.

Возможно, какие-то красивые легенды, связанные со «Спартаком», и были приукрашены сначала очевидцами, а потом и теми, кто их интерпретировал. Но суть — то в другом: многие десятилетия «Спартак» учил своих приверженцев быть порядочными людьми. Отсюда, считаю, и берет истоки знаменитое понятие — «спартаковский дух».

В недавнем телевизионном фильме Николая Сванидзе, посвященном братьям Старостиным, один из моих любимых писателей Василий Аксенов говорил примерно так: «Тот, кто болел за „Спартак“, накладывал на себя отпечаток несочувствия к органам НКВД, МГБ…»

Оттого и тянулись всегда к «Спартаку» интеллигентные люди, хотя бы в душе стремившиеся чувствовать себя свободными. Великий артист Олег Табаков рассказывал мне об истоках своей любви к красно — белым: «„Спартак“ начался для меня со школы — студии МХАТ. С дружбы Михал Михалыча Яншина, других великих стариков с братьями Старостиными… Во МХАТе было неприлично не болеть за „Спартак“. И это не было насилием над личностью: любовь к этой команде я впитал всей душой».

Старостины рассказывали, как на базу «Спартака», словно к себе домой, приезжали в 1930-е годы писатели Юрий Олеша и Лев Кассиль, актер Михаил Яншин. Тогда и взяла свое начало цепочка, которая продолжается и сегодня: Олег Табаков, Валентин Гафт, Армен Джигарханян, Александр Калягин… Оперный певец Зураб Соткилава в 2000-м вспоминал: «Когда переехал в Москву, крепко сдружился с Николаем Озеровым. Мы стали вместе ходить на каждый матч „Спартака“, причем в любую погоду. Я люблю умный футбол, и моими любимыми игроками были Черенков, Гаврилов…»

Я всегда гордился тем, что мой дядя Игорь Шаферан занимал в этом списке далеко не последнее место.

Четыре года назад меня пригласили поучаствовать в создании спартаковской энциклопедии. Согласился сразу, даже не спросив о гонораре. Профессиональные журналисты так практически никогда не делают, но я об этом не пожалел ни на секунду. Заплатили — то в итоге сущие копейки, но, глядя на великолепный 860 — страничный фолиант, понимаю, что написал бы в него и бесплатно. То, что мой труд вложен в эту книгу, для меня — настоящая честь.

Недавно, сходив на концерт великолепного барда Тимура Шаова, ироничного и остроумного, но, к сожалению, далеко не так «раскрученного» в нашей попсовой стране, как он того заслуживает, я получил возможность несколько минут с ним потолковать. И, не скрою, с радостью услышал: «Я — старый „спартач“». А один из ведущих классических пианистов современности, победитель Международного конкурса имени Чайковского Денис Мацуев оказался таким болельщиком, что однажды потряс до основания весь чопорный мир симфонической музыки.