Мы начинаем и выигрываем - Ирина Калюжнова

– Перестаньте плакать, теперь нужно, чтобы вы были спокойны.

– Хорошо, – она улыбнулась.

Улыбка не преображала ее лицо, но делала еще более милым. Это улыбается ее душа, думал Алексей Тимофеевич, – можно быть уверенным, что она никогда не репетирует улыбку перед зеркалом.

Он слегка отвел глаза, боясь, что она заметит его взгляд, потом протянул ей руки ладонями наружу.

– А сейчас положите свои ладони на мои.

Она послушно исполнила его просьбу. И когда ее небольшие круглые руки легли на его ладони, он не почувствовал волнения или пронизывающего трепета, он почувствовал себя дома, наконец-то дома. Он сощурился, сосредоточенно глядя как бы сквозь нее, а потом сказал твердо и уверенно:

– Нет, у вас не черный глаз.

И он действительно был в этом уверен. Она снова доверчиво улыбнулась, и он продолжал:

– Все, о чем вы говорили, просто совпадения, поверьте мне. И если в прошлом с людьми, которые вас обижали, что-то случалось, то вы к этому никак не причастны. Вы вообще мало думаете о других.

– Как это?

– Вам ведь безразлично, что подумает или скажет о вас что-то.

– В общем, да.

– Поэтому вам просто лень тратить на кого-то свою энергетику.

– Пожалуй, так, – и она снова улыбнулась.

– Но случай ваш, – он изобразил мрачное раздумье, и раздумывать было о чем, – очень серьезный и опасный, – он не сомневался, что так оно и есть. – Это черная энергетика тонкого мира охватывает многих, сейчас трудно сказать, кого именно, и, если не принять мер, последствия могут быть самыми плачевными. Я вас не пугаю, поверьте мне.

Она слушала его как зачарованная. Потом спросила:

– Что же делать?

– Не знаю.

И он действительно не знал. То есть знал совершенно точно. Это какая-то разборка, от которой лучше быть подальше. Ноги в руки и бежать. Но сказать ей это, значит больше никогда ее не увидеть. Да она ведь и без него знает, что опять искать работу, опять оказаться на мели – это пострашнее разборки. Но в мире ничего не происходит просто так, и эта разборка не случайна. Он сказал:

– Сейчас не знаю, мне нужно поработатьи посмотреть по карме всех, кто в этом задействован. Вы ни о чем не беспокойтесь, но будьте осторожны. Если заметите какие-то изменения, позвоните мне и приходите, – он на минуту задумался, – в четверг. Теперь скажите мне данные, все известное вам про фирму.

Под ее диктовку он записал адрес фирмы, офиса Пятака, офиса Птицы, поставщиков, заказчиков, тех, через кого, по мнению Елены Ивановны, шла обналичка, все имена, которые она помнила.

– Все, – сказал он, вставая, – впрочем, я веду учет клиентов, если хотите, можете не называть свой адрес и фамилию, дайте контактный телефон, номер абонентского ящика или что-нибудь в этом роде.

– Нет, почему же? – Она продиктовала фамилию, свой адрес и телефон.

После ее ухода Алексей Тимофеевич долго смотрел на магический шар.

Как часто встречал он женщин с лучезарной улыбкой и с глазами злых цепных собак. Он никогда не осуждал их. Жизнь тяжела и порой непосильна. Обладатель добрых глаз силен и мудр, он знает, что победит зло и весь мир придет ему на помощь. Она пришла к нему, значит, он достоин этого. Не важно, что она работает на фирме, где идут пока непонятные ему разборки, и озабочена заработком. В сказке все также, если глубже копнуть. Она не так уж сильно отличается от жизни, как принято думать.

Он зашел за ширмы, снял с полки Евангелие, открыл наугад и отсчитал строчки сверху по собственной методе, и вышло: от Иоанна глава 20(25):

«И вот другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Фома же ответил им: пока я сам не увижу на руках его раны от гвоздей и не дотронусь пальцем своим до ран от гвоздей, и пока не дотронусь рукой до раны меж ребер Его, – до тех пор не поверю».

Он захлопнул книгу, это было как раз подтверждение его решения. Недаром из всех апостолов он больше всех симпатизировал Фоме.

Алексей Тимофеевич не знал, что такое дисконт и что такое индоссамент, и не считал, что этот пробел так уж необходимо восполнить, но он знал, что такое крыша и что такое пахан, и не сомневался, что эти знания ему придется совершенствовать.

Итак, следует прежде всего дотронуться до ран от гвоздей, дотронуться собственноручно. Он раскрыл свой журнал, в котором записывал данные клиентов, начал внимательно изучать список.

ГЛАВА 2

Он, конечно, говорил, как и все, что его советами пользуются представители большого бизнеса, но это было, мягко говоря, преувеличением. Бизнес, связанный с госструктурами, отлично обходился без него и таких, как он. К нему ходили колеблемые на всех ветрах мелкие предприниматели, причем тогда, когда их уже достали. Итак, Кондаков, Кондаков Петр Григорьевич, Петя. В прошлом школьный учитель, он организовал ремонт сельхозтехники, и вначале дела его шли очень успешно. Потом начались неприятности, налоговые инспектора озверели, и договориться не было никакой возможности, все и всяческие проверки сыпались как из рога изобилия, и, наконец, последовали прямые угрозы. Близкий к полному отчаянию, Петя пришел к нему, стыдясь сам себя. Приходить к нему многие стыдились. Это, по их мнению, свидетельствовало о слабости. Ну, а найм охраны и телохранителей о чем свидетельствует? Проблема Пети была ясна, как день, на него наехала более сильная конкурирующая структура, но он, уйдя из учительства в бизнес и, в общем, преуспев, возгордился, как индюк, и был совершенно не готов считаться с реальностью. Зачем было из школы уходить, если и здесь достает начальство. Он высказал такого рода сентенции Алексею довольно раздраженно, и было понятно, что ему куда легче поверить в черную энергетику, чем в то, что мафия бессмертна. Ему тоже был вынесен магический шар. Алексей осторожно спросил про семью и выяснил, что Петина жена всегда мечтала стать модельером, участвовала в каких-то конкурсах, но там, разумеется, все по блату. Петиной жене не присуждали престижных премий. О ней не писали модные журналы, короче, ей не давали пробиться.

Пете ее модели очень нравились, он даже начал демонстрировать пошитую женой куртку, подробно объясняя ее достоинства. Вполне согласившись с достоинствами куртки, Алексей после глубокого раздумья изрек:

– Все ясно, профессиональный эгрегор жены вступил в противоречие с вашим эгрегором. Чем она сейчас занимается?

– Хозяйством.

– И ей это нравится?

– Нет, она, знаете, не так воспитана, чтоб пыль вытирать, мы однажды шили с ней на одну фирму, но там массовка шла по их лекалам.

– Вот видите, отсюда и проблемы.

– Как это? – спросил Петя.

– А вот так – ваше восприятие тонкого мира связано с восприятием жены, а от нее исходит отрицательная энергия.

– Вы хотите сказать, что это она виновата?

– Нет, конечно, просто это надо было предвидеть с самого начала.

Петя задумался, полностью отключить логику было все-таки трудно. Он спросил:

– Но ведь бывает, что муж и жена имеют разные профессии, занимаются разным бизнесом?

– Разве ваша жена занимается профессией или бизнесом? Она сидит дома и страдает от своей нереализованности.

Петя молчал, и Алексей Тимофеевич решил рискнуть:

– Сколько вам предложили отступного?

Петя назвал сумму, и Алексей Тимофеевич понял, что это мало, но все же лучше, чем ничего. Кроме того, что-то дадут за сам бизнес, вернее, вынудят продать по дешевке. Но другого выхода у Пети нет. Он сказал;

– Вас направляют на перемену деятельности – это ведь ясно…

– Кто направляет?

– Высшие силы, – изрек Алексеи Тимофеевич и понял, что больше говорить не нужно. Услышанное вполне соответствовало ходу мыслей Пети.

– Я знаю, где можно снять помещение дешево, – сказал он, – и машины знаю, где купить вполцены, мы займемся шитьем, это очень перспективно, у моей Люси такие модели, а дешевый импорт уже всем надоел.

Дальше можно было не продолжать. Петя сам все решил с его помощью, и та вполне приличная сумма, которую он вручил Алексею Тимофеевичу за психологический сеанс, не была для него потерянными деньгами. Насколько было известно Алексею, дела у Пети шли хорошо.

Но сейчас важно было другое. Те, кто вынудили Петю переменить бизнес, сейчас захватили весь ремонт сельхозтехники в городе, а это значит, что они и есть хозяева Елены Ивановны. О них и нужно узнать поподробнее, положить пальцы на рану. Он снял трубку и набрал номер.

– Петр Григорьевич? Здравствуйте. Это Алексей Тимофеевич, вы помните меня? Нет, ничего не случилось, просто я контролирую своих клиентов. Хочу посмотреть, как у вас дела. Нет, это ничего не стоит. У моих клиентов должно быть все благополучно – это реклама моей работы.

Петя объяснил, как найти мастерскую, и менее чем через час Алексей Тимофеевич был там. Судя по всему, Петя процветал. У него в цехе, который находился в полуподвале старого кирпичного дома, стоял даже компьютер для моделирования. Швей было четыре, Петя кроил. Алексей Тимофеевич молча обошел всю мастерскую.