Отвергнутый жених - Сабрина Джеффрис

– Папа´ – упорно продолжала она, – вы действуете так, будто этот человек – наша единственная надежда. Но одна из нас все еще может выйти замуж, к тому же по любви.

– Тебе двадцать три, девочка, а Хелене двадцать шесть. Вы не найдете мужей, не имея солидного приданого или наследства. Пусть Хелена красавица, но она хромая. А ты не из тех девушек, что привлекают мужчин...

– Хотите сказать, что я некрасива. – Его бесстрастное перечисление ранило девушку. – У меня волосы как ржавая проволока, к тому же я толстая.

– Я говорил не о твоей внешности, – возразил отец, – а о манерах. Возможно, если бы ты попыталась быть...

– Менее откровенной? Начитанной? Умной? – бросила она.

– Я хотел сказать: властной и вспыльчивой, – возразил отец.

– Я не властная! – Он вопросительно поднял бровь, Розалинда тряхнула головой: – Ну хорошо, возможно, чуть-чуть. Но будь я другой, не смогла бы вместо вас управлять поместьем. – О, как они подошли к этой ужасной теме? – Кроме того, как же Джульет? Она еще может выйти замуж по любви, нужно только дать ей время.

– Пойми, девочка, времени-то как раз не осталось. – У отца начался приступ кашля, подтвердивший его правоту.

Она старалась не говорить о его болезни.

– Нам не обязательно выходить замуж, вы же знаете. Мы сами можем зарабатывать себе на жизнь.

– Не говори глупостей. Когда мистер Найтон выселит вас...

– Я пойду в актрисы, как маман. – Отец презрительно фыркнул. – Может быть, я недостаточно красива, зато высокая, и голос у меня хороший. Хелена могла бы продавать свои миниатюры. Джульет тоже занялась бы чем-нибудь. Подруга маман, актриса миссис Инчболд, помогла бы нам устроиться в Лондоне. Если бы мы объединили наши доли наследства...

– Нет! – воскликнула Джульет. – Мы не можем покинуть Суон-Парк!

– Почему, черт возьми? – резко бросила Розалинда, оглядывая спальню с ее осыпающейся лепниной и потертыми шелковыми драпировками. – Не вижу здесь ничего ценного, ради чего стоило бы пожертвовать моей дорогой сестрой. Что дала нам эта груда камней, кроме прозвища «старые девы Суонли»? Уж если мне суждено остаться старой девой, то уж лучше я буду жить в столице.

– Вы не сможете выжить в городе! – прорычал отец. – Вспомни, что случилось с Хеленой. Кроме того, твоя мать была гораздо счастливее как жена, чем как актриса. Такая жизнь не для тебя. Да и Джульет заслуживает лучшей участи.

– Да, но брак по принуждению – это не «лучшее», папа´. Особенно когда муж, судя по письмам миссис Инчболд, негодяй и подлец, связан с контрабандистами и сам сбывал их товары.

– Его вынудили обстоятельства. Теперь он вполне уважаемый человек.

– Миссис Инчболд также сказала...

– Минуту, девочка, – прервал ее отец. Он сделал знак Джульет подойти и что-то прошептал ей на ухо. Она кивнула. Затем он посмотрел на Розалинду: – Отдай Джульет ключи от дома. Я попросил ее принести мне из кладовой лекарство.

Было ясно, что отец намеренно отсылает Джульет, но Розалинда не имела ничего против и протянула сестре связку ключей.

Едва Джульет вышла, как Розалинда пошла в атаку на отца.

– Еще миссис Инчболд говорит, что мистер Найтон, что он незаконнорожденный. Вас это не тревожит?

Отец снова зашелся в кашле. Розалинда постучала его по спине, как это обычно делала Джульет. Но видимо, слишком сильно. Отец оттолкнул ее и прорычал:

– Прекрати! Я не ковер, чтобы меня выбивать!

Что-то бормоча, Розалинда отошла. Неблагодарный! И как только Джульет его терпит?

Но стоило Розалинде увидеть, как тяжело дышит отец, как ее негодование мигом исчезло. Бедный папа´! Он прикован к постели. Беспомощен. Это сводит его с ума. Розалинда вернулась к кровати, взбила подушку и подложила ему под спину.

– Миссис Инчболд неверно информирована. Ведь Найтон – наследник моего титула и владений, как же он может быть бастардом?

Розалинда нахмурилась:

– Я не подумала об этом.

– Вот видишь? – пробурчал отец. – Беда с вами, женщинами, – вы раньше говорите, а потом думаете. Никогда не прислушиваетесь к голосу рассудка. Действуете лишь под наплывом чувств. Сегодня любите одного, завтра – другого.

Внезапная суматоха в холле заставила вздрогнуть обоих. Послышались восклицания слуг и топот ног по лестнице. Розалинда бросилась к окну, но подъездной аллеи оттуда не было видно. Снаружи донесся стук копыт и хруст колес по гравию, что свидетельствовало о прибытии кареты.

– При всем желании выслушать ваши рассуждения о женщинах я не могу остаться, – сухо произнесла Розалинда. – Ваш драгоценный мистер Найтон уже здесь.

Она поспешила к двери, но когда повернула ручку, дверь не открылась. Вторая попытка тоже оказалась тщетной. Тут она поняла, в чем дело, и уставилась на отца.

– Папа´... – начала она.

– Дверь заперта. Я приказал Джульет запереть нас.

Розалинду охватила ярость. Проклятие! Она пнула дверь, жалея, что это не зад Джульет, и набросилась на отца:

– Чего вы надеетесь этим достичь, папа´?

– Я знаю тебя, девочка. Ты бы выставила мистера Найтона за дверь еще до того, как Джульет успела бы с ним увидеться. – Даже неровный свет от камина не смог скрыть ма-киавеллиевский блеск в его глазах. – Я велел ей не выпускать тебя, пока наш гость не ляжет спать.

– Если вы рассчитываете, что это хоть на йоту изменит мое поведение по отношению к нему...

– Это не имеет значения. – Отец приподнялся. – Если ты выгонишь его сейчас, я просто договорюсь о браке в письме. Увидев сегодня красоту и мягкий характер Джульет, он, вне всяких сомнений, согласится на брак.

Если мистер Найтон покинет Суон-Парк, решив жениться на Джульет, как сможет Розалинда помешать их браку? Придется каким-то образом убедить Джульет, что этот мужчина ей не подходит.

Торжествующая ухмылка отца исчезла, у него снова начался приступ кашля. Однако Розалинда даже не подошла к нему. Она искренне любила отца, но его слепота сводила ее с ума.

– Еще одно дело, девочка. У меня есть для тебя поручение, которое ты должна выполнить, когда Джульет тебя выпустит.

– Что за поручение? – недовольно протянула она.

– В столе в моем кабинете есть шкатулка. Я хочу, чтобы ты сходила за ней.

– И принесла сюда?

– Нет! – Он торопливо отвел взгляд. – Нет, лучше помести ее там, где ты сможешь присматривать за ней. В твоей туалетной комнате, может быть. Или в письменном столе. Только до того момента, как уедет твой кузен.

Розалинду охватили подозрения:

– Зачем? Что в ней, в этой шкатулке?

– Ничего особенного, бумаги, но я не хочу, чтобы он их видел. – Отец отвел взгляд.

– Что это за бумаги? – не унималась Розалинда.

– Сделай, как я сказал! Никому ничего не говори и не пытайся открыть шкатулку. Иначе спущу с тебя шкуру.