За краем мира - Майкл Муркок

— Видишь землю, Элрик?

— Да.

— Тогда тебе пора.

— Я готов.

Элрик спустился в шлюпку. Она несколько раз качнулась на талях и ударилась о борт корабля. Звук получился, как от большого погребального барабана. Теперь над водой, укрытой туманом, нависла мертвая тишина. Никаких обломков, никаких трупов, лишь тяжело колышущаяся хлябь.

— Удачи, друг! — Блендекер отсалютовал ему на прощание.

— И тебе, мастер Блендекер.

Блоки поскрипывали. Шлюпка коснулась воды, ее тут же сильно качнуло, и Элрик тяжело плюхнулся на банку. Как только он освободил тросы, течение тут же подхватило суденышко и понесло прочь от Черного Корабля. Элрик достал весла и вставил их в уключины.

Уже гребя к берегу, он все еще слышал голос капитана, что-то говорившего ему, но туман съедал слова, и Элрик так и не узнал, предостерегал его капитан или просто напутствовал. Впрочем, это его уже не заботило. Шлюпка легко скользила по воде. Туман начал рассеиваться, но одновременно почему-то становилось темнее.

Внезапно туман исчез, и над головой Элрика раскинулось чистое сумеречное небо. Солнце недавно село, звезды с каждой минутой горели все ярче. Прежде чем он добрался до берега, стемнело. Луна не показывалась. В полной темноте Элрик с трудом причалил к плоским валунам, выбрался на берег и отошел подальше от кромки воды, чтобы его не застиг прилив.

Выбрав на ощупь местечко, он прилег и почти сразу уснул.

2

Элрик грезил.

Он грезил не просто о конце своего мира, но о конце целого цикла в истории Вселенной. Во сне он был не только Элриком из Мелнибонэ, но и множеством других людей, оказавшихся заложниками каких-то непостижимых обстоятельств. Сумеречное сознание почему-то уверилось, что и Черный Корабль, и Танелорн, и Агак с Гагаком лишь снятся Элрику, на самом деле упавшему в изнеможении где-то на границе Пикарайда. Проснувшись, он поздравил себя с богатым воображением. Но полностью отделаться от ощущения двойной реальности, оставленного сном, ему так и не удалось.

Ему показалось, что за ночь берег переменился. У Элрика даже мелькнула мысль, что его, спящего, захватили в плен, перетащили куда-то в другое место и бросили, решив, что добыча не стоит труда. Однако это объяснение никуда не годилось. Надо осмотреться, тогда он скорее поймет, что произошло.

Наверное, он проспал без малого сутки, потому что на берегу опять наступили сумерки. Элрик огляделся.

Он находился на темной, выглаженной морем известняковой поверхности, покрытой сотнями глубоких трещин. Море с каждым вздохом наполняло их, и вечернюю тишину оживлял только звук бегущей меж камней воды.

Помогая себе мечом в ножнах, Элрик поднялся на ноги. Он прикрыл глаза и попытался вспомнить последовательность событий, приведших его сюда: побег из Пикарайда, смятение и чувство безнадежности, охватившее его тогда, не то вещие, не то бредовые сны… Он все еще был жив — значит, преследователи потеряли его…

Открыв глаза и оглядевшись, он отметил странный синий оттенок неба (вероятно, проделки местного солнца, прятавшегося за облаками), отчего ландшафт выглядел призрачным, а море приобретало тусклый металлический отлив.

Высокая терраса, вздымавшаяся из моря, сияла, как полированный свинец. Элрик потрогал камень. Ему нравился странный цвет здешних скал. Элрик улыбнулся и прислушался к своим ощущениям. Усталости не осталось и в помине, он чувствовал бодрость, как будто прекрасно выспался в собственном замке после хорошего пира. Элрик решил подняться наверх, чтобы сообразить, в каком направлении ему двигаться.

Известняк только на первый взгляд выглядел ненадежно, и подъем оказался нетрудным. Элрик радовался, что быстро набирает высоту, но лишь к полудню сумел достичь вершины и встал на краю скалистого плато. Дальше было только небо. Здесь ничего не росло, кроме коричневатой травы, и похоже, нога человека никогда не ступала на эту дикую землю. Элрик впервые подумал, насколько безжизненные места его окружают. Ни одна птица не оживляла воздушный простор, ни одно насекомое не стрекотало в траве. Надо всем плато висела неестественная тишина.

После длительного подъема мышцы, к его удивлению, не просили отдыха, поэтому Элрик не стал тратить времени и направился к противоположному краю плато, надеясь высмотреть сверху какое-нибудь поселение. Пока он не чувствовал ни голода, ни жажды.

Вскоре, однако, выяснилось, что он неверно оценил расстояние.

Солнце уже клонилось к горизонту, а до края плато все еще оставалось довольно далеко. Небо приобрело фиолетово-синий оттенок, и редкие облака окрасились в тот же цвет. Элрик заметил, что само солнце было неестественных размеров и края его диска светились темным пурпуром. Поневоле опять подумалось, не спит ли он до сих пор.

Плато довольно ощутимо поднималось, идти приходилось с некоторым усилием. Но еще до того, как свет окончательно погас, он оказался на крутом откосе, спускавшемся к широкой долине. Склон зарос густым кустарником. Наступала ночь. Элрик позволил себе короткий отдых и решил поискать реку или ручей. Тогда он, по крайней мере, будет избавлен от жажды, да и тропа вернее отыщется возле воды. Луны снова не было, и еще два или три часа он прошел в полной темноте, время от времени поскальзываясь на камнях, пока почва не стала более ровной. Наверное, он достиг дна долины. Путь отнял немало сил, и теперь уже вовсю давали знать о себе и голод, и жажда. Элрик размышлял, продолжать ли ему поиски или отложить их до утра, и тут, к огромному своему изумлению, увидел костер.

Впрочем, поразмыслив, Элрик не нашел ничего особенного в том, что кто-то сидел возле огня. Это вполне мог оказаться торговый караван, и тогда он мог бы наняться охранником и дальше путешествовать вместе с людьми. Ему не впервой зарабатывать на жизнь подобным образом. Однако привычка к осторожности заставила альбиноса неслышной тенью скользнуть между кустами и скалами, и вскоре он стоял в густой тени, разглядывая стоянку.

На небольшой поляне вокруг костра расположилась группа из пятнадцати-шестнадцати человек. Они были увлечены какой-то сложной азартной игрой. То и дело в руках игроков мелькали кости и тонкие пластинки с номерами. Элрик вскоре заметил, что на кон ставились огромные суммы. Золото, бронза и серебро сверкали и буквально ослепляли игроков, иначе кто-нибудь из них давно заметил бы наблюдателя. Возле костра сидели вовсе не купцы. Это были опытные воины, одетые в потрепанные кожаные доспехи и увешанные боевым, истертым в сражениях оружием. Элрик сразу определил их принадлежность к той дикой армии, которая существовала во всех мирах, где ему доводилось странствовать. Он набрел на лагерь разбойников.