Орудие судьбы - Евгений Бенилов

Олег откинул одеяло и сел, спустив ноги на пол. Его одежда, аккуратно сложенная, лежала на стуле.

А звонок в этом случае смолкнет — если Олегу удастся изменить Настину судьбу. Если он сможет обезопасить девушку от угроз. Кто сказал, что колокольчик не может перестать звенеть? Обстоятельства изменятся, вот он и замолчит.

Почему эта простая мысль никогда не приходила Олегу в голову?.. Он вскочил с постели и стал торопливо одеваться.

Прошло три недели, в течение которых доллары лежали в ящике стола, а Олег продолжал, как ни в чем не бывало, ходить на работу. Он просто не считал эти деньги своими: ясное дело, не сегодня-завтра обман вскроется, и Гришка потребует их обратно. Штейн, однако, не объявлялся, и в конце концов Олег не удержался — купил себе часы «Ролекс». И еще подарки для матери — кухонный комбайн и посудомойку. А потом съездил со своей тогдашней подружкой — той еще расточительницей — в Ялту… В общем, через месяц от десяти тысяч остались две…

Штейн опять пришел без звонка, опять утром и опять без Коли и Славы; с ужасом соображая, как восполнить растраченные доллары, Олег провел его в гостиную. Однако вернуть деньги Гришка не потребовал; наоборот — предложил еще. Не просто так, конечно.

Выражаясь точным и сухим языком, он попросил Олега «убрать» Петренко Алексея Ильича (Гришка выложил на стол фотографию), 47-го года рождения, проживающего по адресу… Ситуация была настолько абсурдна, что Олег, не выдержав нервного напряжения, рассмеялся. Тут на лице бывшего одноклассника появилось недоумение: что здесь смешного? Если Олега не устраивает оплата — Штейн может добавить… ну, скажем, пятьдесят процентов. «Не в этом дело…» — начал было Олег… Однако, что он мог сказать? Что Аббасов умер сам и что Олег готов вернуть деньги? Но ведь он не готов!..

В результате, он понес какую-то совсем уже дикую ахинею насчет потери связи со своим «снабженцем» и отсутствия «необходимого снаряжения»… Потому как с ядом он решил больше не работать, а огнестрельное оружие для такого дела нужно самое лучшее…

Начиная с этого момента, разговор принял весьма неприятный оборот: оправдания и увертки Олега звучали все менее убедительно, а голос Штейна все более напоминал шипение змеи; так, мол, серьезные люди не поступают… А если Олег несерьезный человек, тогда и разговор у них будет другой: в их кругах с фраерами не церемонятся Гришка также (как бы невзначай) заметил, что смертью Аббасова серьезно заинтересовались менты — и, если их подтолкнуть в нужную сторону, кому-то светят ба-альшие неприятности!.. А ежели ввести в курс дела Аббасовских дружков — тут уж не поздоровится не только виновнику, но и его семье… При этих словах Олег почувствовал ТАКОЙ ужас, что его физически начало мутить.

Они расстались на том, что Олег подумает, ХОРОШО подумает. А Штейн тем временем раздобудет «необходимое снаряжение»… «Что там тебе надо? Винтовка с оптическим прицелом? Глушитель? Патроны?.. Хорошо, сделаем».

И точно: вечером того же дня бесцветная личность в серой кепке принесла Олегу плоский футляр с десятком блестящих железок в подогнанных по форме пазах. Инструкции приложено не было, в результате винтовку удалось собрать лишь к часу ночи. На следующий день Олег съездил за город, нашел безлюдную рощу и сделал несколько пробных выстрелов: пули ложились на удивление точно… Впрочем, он всегда хорошо стрелял — даже занял первое место на университетских военных сборах.

Разобрав винтовку и спрятав детали в футляр, он вернулся домой.

Пятна солнечных лучей лежали на стенах кухни. На столе стояла тарелка с горкой дымящихся гренок. Одетая а уютный фланелевый халатик, Настя хлопотала у плиты.

— Доброе утро… Кофе хочешь?

— Хочу. — Олег сел и придвинул к себе тарелку с гренками. — Ты что сегодня собираешься делать?

— Днем — быть с тобой. — Настя поставила перед ним чашку с кофе и села рядом. — А вечером у меня опять подработка,

— Ты можешь ее пропустить?

— Могу. — Настя улыбнулась. — А что?

— Давай проведем день вместе, — предложил Олег. — Сначала я тебя по Москве повожу… Ты ведь здесь недавно? А на вечер еще что-нибудь придумаем.

— Давай, — обрадовалась Настя.

Она обняла его за шею и, наклонившись, благодарно поцеловала в щеку.

На следующий день Олег пошел по указанному Гришкой адресу… Не то чтобы он согласился убить неведомого Петренко — нет, ни в коем случае! Он и винтовку-то с собой не взял! Просто… просто он хотел… Если честно, он и сам не знал, чего хотел.

Петренко жил на Пресне, в тихом переулке рядом с зоопарком. Подъезд выходил в заросший тополями двор; напротив чернело выбитыми окнами пустое здание… В то время в Москве было много заброшенных домов. Минут десять Олег сидел на лавочке возле подъезда, слушая крики бегавших по двору детей. В голове у него раз за разом проигрывался видеоклип: пуля ударяет человека в грудь, из раны фонтаном хлещет кровь — сквозь окуляр оптического прицела все это, наверное, видно в подробностях (говорят, солдата, убившего своего первого врага, всегда тошнит). А сразу после выстрела раздадутся крики женщин, милицейские свистки — при одной мысли об этом у Олега слабели колени и стучало в висках.

Наконец он собрался уходить. Что делать» он не знал… Бегство казалось единственным выходом из положения. Скажем, пойдет он сейчас на вокзал и купит билет… э... до Владивостока.

Но что тогда станет с его матерью?

В этот момент дверь подъезда отворилась. В проеме показался высокий худой человек в темном костюме и белой сорочке с галстуком. Лицо человека показалось знакомым: Олег видел его где-то, совсем недавно — кажется, на фотографии…

Додумать мысль он не успел, ибо у его виска зазвенел колокольчик. Человек, не торопясь, прошагал мимо, потом свернул за угол… Еще несколько секунд, и звонок смолк.

И тогда с громким металлическим щелчком все стало на места: убить Петренко — не есть преступление. Судьба этого человека УЖЕ определена, он все равно что мертв, А Олег — не более, чем… (он зажмурился — и нужные слова сами прыгнули на язык) ОРУДИЕ СУДЬБЫ.

Он вздрогнул и осмотрелся: невидимые трубадуры трубили в сияющие фанфары, возвещая бесповоротный приход нового, смелого, неизведанного мира. Старый мир — с его отжившими моральными ценностями и бессмысленными жалкими запретами — испарился без следа.

Не глядя по сторонам, Олег пересек двор и влез в разбитое окно заброшенного дома: откуда здесь удобнее всего стрелять?.. Он поднялся на второй этаж, выбил прогнившую дверь угловой квартиры — ага, отсюда. И подоконник широкий — есть куда поставить локти. Что еще? Олег спустился вниз и проник в квартиру, расположенную на другой стороне здания, — наметил окно, через которое будет уходить. Все казалось простым и ясным. Можно идти домой.

Когда стемнело, Олег вернулся в заброшенное здание, надел резиновые перчатки, не торопясь собрал винтовку и стал ждать. Он не волновался и не боялся промахнулся, ибо знал наверняка: все будет в порядке. Наконец долговязая фигура Петренко, освещенная тусклым фонарем, появилась в окуляре оптического прицела — и Олег, не раздумывая, спустил курок.

Петренко мешком повалился вперед — так быстро, что разглядеть рану и тем более фонтан крови было невозможно. И никаких тебе милицейских свистков… Вечернюю тишину нарушало лишь щебетанье птиц.

Выбираясь из пустого дома через разбитое окно, Олег прислушался к себе: его не тошнило, сердце билось, как обычно. Превращение законопослушного обывателя в хладнокровного убийцу произошло на удивление легко.

Они доехали на такси до гостиницы «Россия» и немного прошлись до набережной. Речной трамвайчик как раз стоял у причала — Олег купил билеты, и они с Настей поднялись на борт — запахи солярки и речной воды окутали их. Пассажиров было мало, однако буфет работал; Олег взял пиво себе и какао Насте. Они спустились на нижнюю палубу, сели на переднее сиденье перед широким, во всю стену, окном. Наконец мотор застучал громче — трамвайчик отчалил. Не по-осеннему яркое солнце освещало нечистые воды и мокрые набережные Москвы-реки, отражалось в золотом куполе Ивана Великого и рассыпалось мелкими лучами на все четыре стороны.

Они сошли на конечной станции и долго бродили по темным закоулкам Новоспасского монастыря… Замшелые стены и потрескавшаяся штукатурка создавали странное ощущение безвременья. Людей там почти не было, лишь хромой сторож таскался за Олегом и Настей по пятам — видно, боялся, что они что-нибудь украдут.

Потом Олег повез девушку на Арбат. Они поглазели на картины уличных художников, послушали музыкантов и певцов, сходили к странному цилиндрическому дому, расположенному в одном из переулков. Настю он очень заинтересовал — девушка удивленно ахала и всплескивала руками… Впрочем, она была благодарной экскурсанткой и восхищалась всем, что показывал ей Олег.