Зеркало Вельзевула - Наталья Александрова

Он обошел алтарь по часовой стрелке, одну за другой зажигая свечи в канделябрах. В подвале стало значительно светлее, но свет был какой-то странный и зловещий.

Человек в капюшоне поставил канделябр на алтарь и подошел к большому кованому сундуку, открыл его очередным ключом, откинул крышку и опустился на колени.

Склонившись над сундуком, он извлек из него черную, отделанную серебром хламиду, странный головной убор из птичьих перьев, серебряную маску, два настольных зеркала, огромную книгу в потертом кожаном переплете и шкатулку слоновой кости.

Поднявшись на ноги, человек сбросил неказистую куртку и облачился в бархатную хламиду, надел маску и головной убор. Теперь вид у него был странный – фантастический, пугающий и одновременно величественный.

Он поставил зеркала на противоположные концы черного алтаря, между пылающими канделябрами. Туда же он положил книгу и поставил шкатулку.

Закончив эти приготовления, он открыл шкатулку, достал из нее хрустальный бокал, небольшой серебряный кинжал и флакон рубинового стекла. Отвинтил колпачок флакона и накапал в бокал несколько капель темно-красной жидкости. Затем закатал левый рукав хламиды, порезал запястье серебряным кинжалом. Из раны тонкой струйкой потекла кровь. Он подставил бокал и подождал, пока тот не наполнится на две трети. Затем добавил еще несколько капель из флакона.

Жидкость в бокале начала дымиться. Человек поднял бокал и сделал глоток. Затем снова поставил на алтарь, открыл книгу и начал читать глухим негромким голосом:

– Услышь меня, Аббадон, властитель бездонной, непроглядной тьмы, из которой мы пришли и в которую вернемся в конце времен! Услышь меня!

Словно ветерок пробежал по темному помещению, качнув языки пламени многочисленных свечей.

– Услышь меня, Абигор, черный всадник на черном неутомимом коне из конюшен ада! Всадник, который скачет в ночи, чтобы ни одна живая душа не избежала расплаты! Услышь меня!

И снова порыв ветра пробежал по помещению. Зеркала, стоящие на алтаре, помутнели, словно кто-то невидимый дохнул на них жарким и влажным дыханием.

Человек продолжал читать – и голос его с каждым словом становился все громче и громче, он наполнял подвал, гулко отдаваясь от холодных каменных стен.

– Услышь меня, Азазель, коварный и злокозненный демон преисподней, владыка мрачных, безводных пустынь и безлюдных, бесконечных просторов, повелитель смертельной, предвечной пустоты! Услышь меня!

И снова по комнате пробежал порыв ветра – на этот раз такой сильный, что закачались тяжелые бархатные драпировки на стенах, а свечи едва не погасли.

– Услышь меня, Адромелех, советник владыки тьмы, тот, кто ночами нашептывает в уши людей мысли о кровавых злодеяниях и убийствах! Услышь меня!

Каменный пол комнаты мелко задрожал, как будто под ним зашевелилось какое-то огромное создание, пытающееся вырваться на свободу.

– Услышь меня, Ахерон, злобное чудовище с пылающими, несущими смерть глазами! Чудовище, таящееся во тьме ночи и в пламени костров, пожирающих человеческую плоть!

Пол подвала снова задрожал – на этот раз медленно и ритмично, как от шагов исполина.

– Услышь меня, Бафомет, многоглазый демон, повелитель еретиков и лжецов! Услышь меня и ты, Валофор, покровитель разбойников и душегубов!

По подвалу в очередной раз пронесся порыв ветра, а в запотевших зеркалах проступила какая-то бурлящая тьма, словно в них отразилась бездна преисподней.

Человек читал все громче и громче, все быстрее и быстрее, будто ему не терпелось закончить страшный ритуал.

– Услышь меня, Зекар, лунными ночами доводящий женщин до исступления, до безумия, толкающий их на кровавые, чудовищные преступления! Услышь меня! Услышь меня, Дагон, ненасытный демон, пьющий теплую человеческую кровь и пожирающий живую плоть! Услышь меня!

Новый порыв ветра едва не погасил все свечи. Клубящаяся тьма заполнила зеркала и, казалось, вот-вот выплеснется из них, захлестнет все помещение.

– Услышь меня, Асмодей, владыка похоти, лишающий людей рассудка, застилающий их глаза багровым туманом! Услышь меня, Вельзевул, повелитель кусающих мух и жалящих скорпионов, властитель змей и сколопендр! Услышь меня!

Новый порыв ветра, новое содрогание пола и стен, но человек, казалось, ждал чего-то другого – большего.

– Услышь меня, Велиар, повелитель лжи, делающий белое черным и черное белым, делающий злое благим и благое злым, отводящий взоры и смущающий разум, услышь меня!

Он поднял бокал с рубиновой жидкостью и выплеснул его на накрытый тканью предмет, который лежал на алтаре.

– Услышьте меня все вы, демоны ада, демоны преисподней, слуги князя тьмы!

Должно быть, он ждал какого-то ответа, какого-то знака – но ничего не последовало, только новый порыв сквозняка пробежал по подвалу, колыхнув тяжелые драпировки на стенах, поколебав пламя свечей в серебряных канделябрах.

Человек в маске сорвал покров с лежащего на алтаре предмета… Нет, это оказался не бездушный предмет, а молодая женщина, еще живая. Грудь ее едва приподнималась, ноздри чуть заметно шевелились, но глаза были закрыты, она была без сознания.

Мужчина поднял серебряный кинжал, сжав его обеими руками, поднес к груди несчастной и с размаху опустил его, вонзив в беззащитную плоть. Женщина ахнула, по ее телу пробежала судорога, из раны брызнула кровь…

Человек в маске заторопился – схватил одно из стоящих на алтаре зеркал, поднес его к лицу умирающей так близко, что зеркало замутилось от ее предсмертного дыхания. Теперь человек в маске застыл, не сводя глаз с зеркала, словно чего-то ожидая.

Кровотечение скоро прекратилось: сердце несчастной перестало биться, перестало гнать кровь по сосудам. Женщина вытянулась, не подавая никаких признаков жизни.

Убийца выглядел явно разочарованным.

Он поставил зеркало на прежнее место, сглотнул и снова заговорил, почти закричал, едва не срывая голос:

– Услышь меня и ты, Марабис, безликий дух, повелитель смертоносных болезней, владыка чумы и лихорадки, владыка черной оспы и тропической язвы! Услышь меня, Мульцибер, обитатель заброшенных домов, вымерших деревень, поросших сорняками полей, караулящий там случайного путника, чтобы затащить его в пустой дом и прокусить ему шею своими острыми зубами! Услышь меня, Сабрах, властитель страшных насекомых, поселяющихся в человеческом мозге и выедающих его изнутри! Услышь меня и ты, Фурнафир, властитель непогоды, насылающий ледяной дождь и пронизывающий ветер, доводящий людей до отчаяния, до безумия и самоубийства!

И снова бархатные драпировки качнулись, потревоженные сквозняком, но не так сильно, как прежде.

– И ты услышь меня, Вольфилла, костлявый призрак, крадущийся в безлунной ночи, кривыми когтями разрывающий свежие могилы в поисках человеческой плоти, чтобы утолить свой бесконечный голод! Услышь меня, ответь на мой призыв! Услышь меня и ты, Бальзегор, демон, чье смрадное дыхание отравляет колодцы и наводит мор на стада! И ты услышь меня, Драгозанд, повелитель ужасных снов, наводящий на юношей и стариков ночные кошмары, от которых невозможно проснуться! Услышь мой призыв, услышь его и ответь, заклинаю тебя твоим тайным именем, каждой его буквой, каждым его тайным знаком, начертанным нечестивой кровью грешников!

И снова ветер в подвале резко усилился, но, кажется, каждый следующий порыв был слабее прежнего, и таинственный стук под полом понемногу затихал.

Человек в серебряной маске вытряхнул на алтарь последние капли из своего бокала и воскликнул:

– Услышьте же меня, слуги и подданные властителя тьмы! Услышьте меня, военачальники и командиры черного воинства! Услышьте мой голос, отзовитесь!

И снова – ничего, кроме нового порыва ветра. Тогда человек в маске схватил одно из стоявших на алтаре зеркал и заглянул в него, словно это было окно в другой мир. В глубине зеркала клубилась первозданная тьма, сквозь которую просвечивало пламя далеких костров, будто там, в этой тьме, разбили лагерь неисчислимые полчища диких кочевников. В какой-то миг ему показалось, что сквозь эту тьму проглянуло чье-то лицо – страшное и бесформенное, но тут же растворилось в клубящемся мраке, утратило даже зачатки формы, как теряют форму разорванные ветром облака.

Человек в ярости сбросил серебряную маску, прижался к зеркалу горячим лбом, словно надеясь охладить его, и забормотал жалким, безнадежным голосом:

– Почему вы не отвечаете мне? Почему не отзываетесь на мой зов? Почему вы остаетесь глухи к нему? Почему мне не удается провести священный ритуал? Почему не удается выделить чудодейственную субстанцию, которую выдыхают умирающие в последний миг своей жизни? Я сделал все, как сказано в этой книге! Я выполнил все в точности, как это делали до меня великие мастера прошлого…

Вдруг его лицо напряглось, словно человек к чему-то прислушивался, на него набежала тень.