Последняя из рода Гррой. Зелье старика Эдди (СИ) - Делаверн Хельга

Пережитый в море стресс, южная жара и крики старика сделали своё дело: Роман сдался и заплатил за испорченную лодку ещё две серебряных монеты.

—Твоя посудина изначально была дырявая!—сказал Роман, но так, что его услышала одна Амальтея. Она промолчала.

Роман много говорил. В основном жаловался на климат южных земель.

—Не понимаю, как южане обходятся без карет!

Амальтея, в свою очередь, не понимала, почему её спутник возмущается.

У большинства южан, на землях которых круглогодично стояло жаркое лето, кожа была белой, подобной новому мрамору, и Амальтея гадала, как им удаётся скрываться от палящего солнца в полупрозрачных одеждах из тонких, почти невесомых тканей.

Спрашивать у Романа она не хотела. Он не разделял её любопытства, и наверняка даже в таком невинном вопросе нашёл бы повод для жалоб. А сетовал Роман, не переставая. Особенно, его огорчал тот факт, что до границ города им придётся идти пешком.

—Кучер отказался меня ждать. Сказал, что пока я вернусь, он превратится в растаявшее масло. Но, по-моему, в растаявшее масло сейчас превратятся мои ступни. Неужели тебе не жарко?

—Я привыкла. Львиный Глаз не так уж сильно сглаживает жару на Огненных землях.

Амальтея пожалела, вступив в диалог с Романом, потому что к его стенаниям о погоде добавились неприятные воспоминания о недавнем морском приключении.

—Хвала Богам!—воскликнул Роман, когда перед ними остановилась карета.—Боб? Что ты тут делаешь?

—Я здесь подрабатываю, сэр.—ответил кучер, скрывая лицо за чёрным капюшоном.—В столице достаточно карет и без моей телеги. Но что делаете Вы в эпицентре драконьего пекла?

—Это долгая история, Боб.

Роман зале в карету, не спрашивая на то разрешения её владельца, да ещё и постучал в окно, чтобы Амальтея поторапливалась.

—Садитесь, миледи,—прохрипел Боб,—пока мы все здесь не расплавились.

В карете Роман успокоился, некоторое время молчал. Но потом не выдержал и спросил:

—Ты впервые выехала за пределы Огненных Земель?

—Да!—ответила девушка, не отлипая от окон. Она со скоростью дикой кошки перемещалась от одного окна к другому и с жадностью разглядывала в них людей, которые, заметив городскую карету, улыбались и махали рукой. Амальтея улыбалась и махала в ответ.

—Мы сейчас находимся на территории южных земель.

—Я знаю.

—Питер и Джин жили здесь, пока не переехали в столицу. Они не рассказывали тебе?

—Стенли с нежностью вспоминали молодость, но никогда не делились, где они её провели. Питер твердил: есть только Огненные Земли и столица, за их пределами — пустота и выжженные земли.

—Так и было,—Роман сделал короткую паузу.—до недавнего времени. Пустота и выжженные земли,—всё, что досталось людям от войны с драконами. Есть существа, с которыми нельзя шутить.

—И этих существ Боги назвали людьми.—Амальтея посмотрела на Романа.—Люди уничтожили всех драконов, хотя никто не давал им права так поступать с творением небес. Что за пророчество сохранил для тебя Питер? В нём даётся подсказка, как убить оставшихся драконов?

—Откуда ты знаешь про оставшихся драконов?—хитрая улыбка девушки привела Романа в ещё большее замешательство.—Покажи мне левую руку.

Не переставая улыбаться, Амальтея начала поднимать рукав тонкой, голубой блузки, но их карета резко затормозила, и мужчина после крика кучера «стой!», мигом оттолкнул спутницу.

—Сиди здесь!

Девушка, не понимая, кто и почему остановил их карету на въезде в город, высунулась в окно. Роман разговаривал с каким-то мужчиной и активно жестикулировал. Амальтея не слышала, о чём шла речь, но, судя по всему, незнакомца не убедили слова Романа. Он слез с коня, подал окружающим его стражникам знак оставаться на месте, и направился к карете. Грубо открыв дверцу, он уставился на девушку.

—И кого же Роман нам привёз?

Высокий, скорее худощавый, чем стройный, мужчина в бархатном фраке тёмно-малинового цвета поставил ногу на колесо.

—Меня зовут Амальтея.

Он усмехнулся и поправил белые волосы, небрежно собранные в слабый хвостик с двумя жиденькими косичками по бокам. Серебряный кафф с крупным бледным камнем на конце и серебряное кольцо в носу, пожалуй, смущали девушку не меньше, чем лёгкая небритость и густые чёрные брови, которые значительно выделялись на фоне серых глаз и пухлых розовых губ. На вид мужчине было около двадцати пяти лет.

—Если Амальтея, то, полагаю, что Гррой?

Она не успела ответить на его вопрос. Подбежавший к ним Роман влез в диалог.

—Нет, не Гррой.—затараторил он.—Говорю же тебе: Амальтея моя дальняя родственница, я везу её в столицу, чтобы познакомить с Аланом и Дженифер.

—Конечно,—язвительная улыбка не сходила с лица мужчины,—ведь вы с Аланом давние и близкие друзья, почему бы не представить ему дальнюю родственницу, о существовании которой никто и никогда даже не подозревал, верно? Кстати, из каких земель ты её везёшь? Ничего личного, Роман, но Его Величество просит меня отчитываться обо всех, кто въезжает в столицу или же покидает её.

Роман переглянулся с Амальтеей.

—Моя сестра живёт на восточных землях.

Незнакомец выпрямился.

—Позвольте Вашу руку.

Девушка посмотрела на Романа, и тому ничего не оставалось, как кивнуть. Она вытянула руку, и мужчина, поправив кольцо с кроваво-красным рубином на среднем пальце, задрав рукав её блузки до локтя, больно впился ногтями в запястье. Кожа на её руке покраснела, синие вены выступили тонкой цепочкой, а в глазах Амальтеи заблестели слёзы.

—Думаю, ты увидел всё, что хотел, Валентин.—Роман отдёрнул мужчину.

—Я сообщу Его Величеству, что вы приехали в столицу.—сказал Валентин, отпустив девушку.—А тебе, Роман, не мешало бы подучить географию. На южных землях не водится рыба со столь плотной чешуёй.

—Рыба?—переспросил Роман.—При чём тут рыба?

Валентин улыбнулся и перед тем, как присоединиться к стражникам, постучал по крышке кареты, обращаясь к кучеру.

—В замок сэра Алана Дигеренса, пожалуйста!

Амальтея заметила, как Валентин поклонился, когда они проезжали мимо них.

—Что он о себе возомнил?—возмущался Роман.—Он что, обозвал меня рыбой с плотной чешуёй? Или что он имел в виду? Ты поняла, что он имел в виду? Я рыба с плотной чешуёй? Или ты рыба с плотной чешуёй? Ты хоть слово поняла?

—Нет.—тихо ответила Амальтея, потирая красное пятно, оставшиеся на запястье от ногтей Валентина. Она не просто поняла, что сказал мужчина, она точно знала, что скрывается за выражением «рыба с плотной чешуёй».

Глава 3

ГЛАВА 3

В столице Амальтея вела себя уже спокойно. Не разглядывала дома и не приветствовала жителей, в отличие от Романа, который был готов кричать на всю улицу, что «он не рыба с плотной чешуёй». Поначалу такое поведение спутника забавляло девушку, но чем ближе они подъезжали к замку Алана, тем тревожней становилось у неё на сердце.

—Приехали!— сообщил кучер.

—Поверить не могу, что вернулся домой целым.—с облегчением сказал Роман и помог Амальтее выбраться из кареты. Он набросил на её плечи свою мантию, добавив, что, не смотря на июнь, вечера в столице всё же прохладные. Пока она оглядывалась по сторонам, Роман бежал по лестнице, перескакивая со ступеньки на ступеньку.

Замок казался огромным. Чёрные, потрескавшиеся и местами неровные камни, из которых было построено здание, выглядели устрашающе, словно этому дому не довелось познать радость от балов и официальных приёмов гостей, а на прежде белой лестнице, такой же полуразрушенной, толстым слоем лежали пыль и засохшие, опавшие ещё прошлой осенью листья. Чёрные розы вокруг замка, некогда служившие садом, медленно погибали от недостатка влаги.

Амальтея подняла глаза, и мужской силуэт, разглядывающий девушку из центральной башни, растворился в темноте.

—Будь осторожна, Дитя Света и Тьмы!

Она обернулась. Кучер, вцепившись короткими, толстыми пальцами в поводья, загадочно улыбнулся почти беззубым ртом, если не считать два клыка вверху и внизу. Дёрнувшись, девушка отошла от кареты. Мужчина пугал её. Он наглухо застегнул камзол и мантию, натянув спавший в дороге капюшон до самых глаз. Его глаза, круглые и тёмно-синие, точно искусственные, завораживали окружающих не меньше, чем заставляли вздрагивать. Привыкшие к кучеру люди, обращали внимание лишь на редкий для здешних мест цвет правого глаза, незнакомцы, напротив, видели только левый — без радужки и зрачка.