Огневой щит Москвы - Даниил Журавлев

В период между первой и второй мировыми войнами бурно развивался новый род войск - авиация. Отсюда и то большое внимание, какое в империалистических государствах уделялось созданию мощной авиационной промышленности.

При этом совершенно четко проявлялась тенденция - отводить главенствующую роль бомбардировочной авиации. Военно-воздушные силы в целом рассматривались как одно из решающих средств в грядущей войне, а воздушный океан - как плацдарм для развертывания главным образом наступательных действий.

Советская военно-теоретическая мысль правильно определила перспективы развития ВВС потенциальных противников нашей страны и связанную с этим угрозу воздушного нападения на тыловые объекты и важные экономические районы государства.

В годы предвоенных пятилеток был заложен фундамент обороноспособности нашего государства. Создание отечественной тяжелой индустрии, коллективизация сельского хозяйства, развитие науки и культуры способствовали росту технической оснащенности, совершенствованию организации всех родов войск, в том числе и Войск противовоздушной обороны.

В 1939 и начале 1941 года создавались новые части и соединения ПВО, устаревшее вооружение и боевая техника заменялись новыми, более совершенными.

Противовоздушной обороне отводилась очень ответственная роль: она должна была в случае войны обеспечить нормальную работу тыла страны, его высокую активность, способность снабжать фронт всем необходимым для ведения напряженных и длительных боевых действий против сильного врага в условиях массового применения авиации. Под прикрытием этого своеобразного щита в начальный период войны должно было проводиться беспрепятственное мобилизационное развертывание Вооруженных Сил и оборонной промышленности. Такие задачи стояли перед противовоздушной обороной Советского Союза.

Естественно, что детально был разработан план противовоздушной обороны Москвы. Он предусматривал, возможность отражения воздушного противника с любого направления, в любое время суток, при разных погодных условиях и разной высоте полета вражеской авиации (от бреющего полета до высоты 10 тыс. метров). В соответствии с этими принципами и были разработаны основные положения плана противовоздушной обороны Москвы.

1. Перед истребителями ПВО ставилась задача уничтожать самолеты противника на расстоянии 150-200 километров от столицы. Для этого вокруг Москвы в радиусе 100-120 километров развертывалась аэродромная сеть.

2. Боевые порядки зенитных артиллерийских частей обеспечивали круговую оборону города. Наибольшая плотность огня предусматривалась в северо-западном, западном и юго-западном направлениях.

3. Боевые действия истребительной авиации и зенитной артиллерии в ночных условиях обеспечивались световыми прожекторными полями. В первую очередь они создавались на наиболее вероятных направлениях нападения авиации противника - к западу и югу от Москвы. Всего было 16 таких полей, каждое глубиной 30-35 километров.

4. Для обороны центра города, его западной и южной окраин от нападения пикирующих и низколетящих самолетов врага предназначались части аэростатов воздушного заграждения.

5. Разведку авиации противника должны были вести части воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС), обеспечивая обнаружение неприятеля с рубежа 200-250 километров от Москвы. Радиолокационные станции обнаружения (РУС-1 и РУС-2) развертывались на рубеже Ржев - Вязьма.

6. Предполагалось создать ложные объекты и произвести маскировку важных объектов Москвы.

Знакомясь с теоретическими проблемами организации противовоздушной обороны, я изучал и особенности родов войск, входивших в состав ПВО.

Лучше других родов войск я, конечно, знал зенитную артиллерию. Но и здесь для меня было много нового.

Прежде всего, характер целей. Если "полевикам" и приходилось стрелять по движущимся объектам, то скорость их не превышала 30-40 километров в час. Между тем воздушный противник уже тогда летал со скоростью до 550 километров в час и находился в зоне обстрела всего 2-3 минуты. Такую цель не возьмешь "в вилку", не проведешь по ней предварительную пристрелку. Каждый залп должен быть рассчитан на поражение! Немало и других особенностей было у зенитной артиллерии в отличие от полевой.

Не мог меня не интересовать в тот период и вопрос о новом помещении для командного пункта и штаба корпуса. В начале июня в сопровождении начальника штаба корпуса полковника Михаила Григорьевича Гиршовича я отправился в новое здание, предназначенное для управления корпуса. К тому времени строительство большого, хорошо спроектированного дома в центре города было уже закончено. Шли внутренние отделочные работы. Осматривая многочисленные помещения, я мысленно благодарил проектировщиков, строителей. С признательностью подумал я и о Маршале Советского Союза С. М. Буденном, который очень много внимания уделил этой стройке, будучи командующим Московским военным округом, а затем - заместителем Наркома обороны СССР.

Большое впечатление на меня произвел командный пункт. Находился он здесь же, под домом, на глубине пятидесяти метров.

По левую сторону длинного, ярко освещенного коридора - многочисленные двери. Гиршович открыл одну из них:

- Здесь пункт управления командира корпуса.

Стены обиты бархатом, чтобы приглушать звук, мягкая мебель, отлично продуманное освещение, хорошая вентиляция. Все это вначале показалось мне излишней роскошью. Однако очень скоро я убедился, как облегчили нам выполнение трудных обязанностей розданные здесь удобства.

В середине зала, куда мы с Гиршовичем вошли, помещался большой стол с пультом управления. Пользуясь им, можно было связаться с любой частью, с каждым из начальников родов войск, с городскими организациями и правительственными учреждениями.

Рассказывая мне о назначении различной аппаратуры, М. Г. Гиршович с какой-то таинственностью показал на один из телефонов:

- Этим аппаратом пользоваться запрещено. Он запломбирован. По нему можно говорить только в крайнем случае...

- Ладно, - ответил я, - тут и без него достаточно различных средств связи.

Проектировщики нашего "подземного замка" предусмотрели все до мелочей. Не выходя на поверхность земли, мы могли принять горячий душ, отдохнуть, поесть. В случае недостатка воздуха можно было включить кислородное оборудование.

Как не походил наш КП на тесные казематы руководителей ПВО Берлина, которые мне довелось осматривать в 1945 году, сразу же после разгрома гарнизона немецкой столицы. Пункты управления противовоздушной обороны Берлина находились в тесных помещениях, не обеспечивающих дежурным расчетам элементарных удобств. Признаться, мы были удивлены. Ведь в гитлеровских войсках штабы и командные пункты всегда оборудовались добротно. Но оказалось, что противовоздушной обороне в Германии вообще не повезло. Хвастливое заявление Геринга о том, что на рейх не упадет ни одной бомбы, принималось всерьез.