ТоскА. Основано на вполне реальных событиях - Александр Большешальский

Георгий Степанович больше не женился. Растил Зину один. Зина одна растила Сергея и больше не выходила замуж.

Как это часто и бывает, в детстве Сергей недоумевал, почему ему не может достаться вкусное, красивое, лучшее. Мама была строгой, но она много работала. Сергей был занят в различных кружках, с семи лет стал самостоятельно передвигаться по городу. Школа – кружки – дом – домашние задания – книги.

Семейной традицией Тоски было читать. Любую плюс-минус годную литературу. Сергей очень много читал – взахлеб, судорожно, окунаясь, проживая, бешено. И ещё множество подчеркивающих слов через запятую.

Обожал прозу Артема Груздева.

Литература тем хороша, что вкладывает в наши головы идеи «на подумать». Мы как бы получаем личный опыт, переживая вместе с героем. И чем выше качество читаемого, тем больше новых горизонтов может увидеть читатель.

Чтение – это ведь очень хорошо. Ты как бы и грамотный, и мыслей в голове много, и все что хочешь. Чтение развивает.

Но для Сергея чтение обернулось пагубной страстью. Потому что ему уже под окончание школы стало очень скучно жить. Был прочитан такой пласт литературы, что перспективы просто не представлялись интересными – он прожил столько жизней, что своя собственная изначально не слишком занимательная, просто не могла быть лучше. Кто же знал, что ей будет затем посвящена целая книга.

Какая ирония.

Вспомните или представьте себя в 17 лет. Планы, планы.

Планы масштабные и не очень. Горечь и радость бытия. Начало того самого, ну вот самого этого – молодости.

Сергею не обломилось.

Вот ему 17 – а что делать, не имеет понятия. Ноль желаний. Друзья и близкие… Об этом ниже.

Как только Сергею исполнилось 18, он пошел в военкомат проситься в армию поскорее. Диалог с врачом был примерно такой:

– На что жалуетесь?

– Да ни на что.

– Ой, бросьте.

– В самом деле! Все прекрасно! В армию хочу.

– Ого. Ну это уже похоже на симптом.

– В каком это смысле?

– Ой, батенька, а в медкарте тут такого про вас понаписано.

– Какого «такого»?

– Сердечко-то у вас не в порядке.

– Ну… Да, были проблемы. Но это в прошлом! Бегаю нормально, ничего не беспокоит.

– Послушайте… э-э-э… Сергей. Вы чувствовать себя можете превосходно, но с такими вот диагнозами мы при всем желании.

– Нет, это вы послушайте! Давайте, мы закроем глаза на все эти диагнозы, вы напишите, что я совершенно здоров, и я пойду в армию!

– Вы мне тут условия, Сергей, не ставьте! У нас и так полный добор! И всякие хиляки нам не нужны. У нас престижное место. Так что забирайте свою медкарту, идите в районную поликлинику к кардиологу, сдавайте анализы, и если вы хоть с малейшими отклонениями, то не серчайте.

– Да как же это так!

– Идите, идите. Следующий!

Сергей сходил в поликлинику. Умолял, предлагал взятку, угрожал. Не помогло. В армию не взяли.

Вы скажите, может оно и слава всем богам. Но Сергею 18, а он ни в одном глазу не представляет, что ему делать дальше.

Зинаида Степановна, будучи уже сорока пяти лет, вынудила его пойти работать.

Сама она в то время была кассиром в супермаркете. Неблагодарная работа. Адовая.

Клик-клик. Пакет нужен? Клик-клик-клик-клик. Мелочь не посмотрите? Наклейки собираете? Товар по акции не желаете? Клик-клик. Помельче купюры не будет? Клик-клик-клик. Скажите, чтобы за вами не занимали. Клик-клик-клик. Не занимайте! Клик-клик-клик-клик! Да черт возьми, не занимать же просили! Клик! Что вы говорите? По акции с другой этикеткой. Клик-клик-клик. Мужчина, это надо было взвесить. Клик. Молодой человек, могу ваш паспорт посмотреть? Нет, распечатку нельзя. Нет, студенческий не подойдет. Не документ, нет. Клик-клик-клик. Нина! Я на перерыве! Кто-нибудь видел мою кружку?

И такая дребедень целый день. Это ещё Чуковский написал. А актуально вовек.

Зинаида Степановна звала Сергея работать в магазин. Он конечно не хотел. Работа матери представлялась чудовищным убийством мозга – все машинально, машинально, машинально. И хотя Сергея вряд ли взяли бы кассиром, скорее так называемым мерчендайзером – работником зала, магазины уже прочно осели в голове синонимом вселенского зла. Или как минимум скучнейшего способа заработать деньги.

Сергей пошел работать в общепит.

Но пока немного о детстве.

Когда Сергею было 6 лет, и он уже вовсю читал, он собирался написать пособие для взрослых «Как понимать детей».

Жаль, что не собрался. Тогда все ошибки в воспитании, в отношении, в угадывании желаний и в использовании тех или иных приемов казались очевидными. С возрастом все забылось.

Думаете, детей вам помогут понять специальные книжки или детские психологи? Хренотень собачья.

Ну ладно, тут я резко выразился.

Но чтобы понять ребенка, нужно мыслить как ребенок. И в 6 лет Сергей это понимал. Правда, это знание так ничего ему и не дало – с детьми в дальнейшем он не пересекался и своих не имел.

Из Сергея вышел отвратительный певец, но неплохой музыкант – полное отсутствие голоса, но практически стопроцентный слух. К 15 годам Сергей подыгрывал своим одноклассникам на гитаре, те пели популярные песни, и девушки им симпатизировали. Им, не Сергею.

Сергей не был страшным или страшненьким. Он был страшно нейтральным. Неинтересным человеком. На первый как минимум взгляд. А углубляться в себя не позволял – не то, чтобы закрылся ото всех, но особо не нуждался в друзьях. Был приветлив, но в футбол, например, не играл. Со всеми закурил в девятом классе, но не ходил на шикарные вечеринки «родители уехали, давайте разобьем пару стаканов, насвинячим и насвинячимся, а убираться будут с утра те, у кого совесть есть». Уроки прогуливал иногда, но в целом успевал. Учился без интереса, жил, в основном, в книгах. Серый был Сергей.

Влюбился как-то в школе в десятом классе. Это был интересный опыт – гормональная буря и романтический пополам с фаталистичным склад ума. Это мы про Сергея. Она была на год младше, как раз начала расцветать в свои пятнадцать. Пара свиданий. Поцелуйчики неловкие.

Он её таки завалил. Она его таки бросила. Его не задело. Избавившись от резкости физического влечения, понял, что чувствами и не пахло. Добро пожаловать в двадцать первый век.

Мы живем в эпоху клипового мышления. Знаете, что это такое? Это когда бесконечно поглощаешь информацию, выплевываешь, забываешь и поглощаешь дальше, насыщая тем самым желание узнать новое. Клиповое – как клипы, видяхи на ютубе. Ха, смешной кот. Ха, тупая авария. Ха, флешмоб. Ой, грустная короткометражка, как жалко больных раком детей. Ха, снова кот. Прикинь, какое я видео про кота нашел. А ты новый трейлер? Круто, пойдем в кино.

Отношения в пятнадцать лет – это такая примерка, репетиция взрослой жизни. Наложим сюда клиповое, быстрое мышление, и к двадцати, встречаясь с тем или иным партнером в среднем по три недели плюс неделя на беспросветную грусть, можно иметь более шестидесяти настоящих любовей и тех самых, которые на самом деле.

Утрирую, утрирую понемногу, но это для показательности и масштабности.

Но Сергей в эту примерочную карусель не втянулся – встречался три месяца с вот той на год младше, и ему хватило. Отношения – это тяжелый труд, за который воздается близостью, пониманием, поддержкой и теплом. А Сергею хватало себя. После школы было несколько проституток и любовниц. Последним он доходчиво объяснял свою принципиальную позицию, и взаимных упреков не было. Было пару раз с той стороны намерение перевести все в другую, более чувственную парадигму – Сергей пресекал на корню, связь рвалась.

В пятнадцать желание заняться сексом мы облачаем в красивую обертку почти настоящих чувств. В тридцать – мы охотно соглашаемся переспать и прикидываем, а не получится ли из этого чего-то более серьезного.

Сергей учился в школе с углубленным изучением итальянского языка. А в двадцать два уехал во Францию. Вот такая алогичность.

А сейчас мы вернемся в настоящее, в подсобку Центра изучения мнения общества.

Глава 5

– Тоска, эй! Тоска!

– Я занят.

– Чем?!

– Я думаю.

– Тоска. Тут все ушли, я тебя караулю.

– Да я никуда и не собираюсь. Гена, ты что ли?

– Я. Тоска, ты убил?

– Не я, говорю же.

– А пистолет откуда?

– Женя сунула.

– А ей это зачем?

– А я что, Троцкий что ли?

– Нет, ты Тоска.

– Вот именно.

Пауза. Сергей посмотрел в разбитое окошко. Кажется, дождь начинается.

– Гена!

– Да, да, что?

– А вы полицию вызвали?

– Да вроде да.

– Вроде или вызвали?

– Ну Фёдор Евгеньевич должен был вызвать. Они сейчас Женю увели, успокаивают. У нее истерика.

– Актриса, мать её. А Фёдору Евгеньевичу вы зря звонить доверили. Он же у нас рассеянный. Жену наберет или пиццу закажет.

– Тоска, тебе там как?