Песня волка - Ирина Баздырева

-

— Вы позволите снять копии с его медкарты и сделать копию последнего кардиологического снимка.

— Ну разумеется. Мы и сами потрясены смертью Арчибальда. Кто бы мог предположить, что это случиться именно с ним и ведь тут, даже, не какой-то там, упавший с крыши кирпич…

— Как вы думаете, он мог умереть от испуга? Например, испытав сильный шок?

Врач подумал и ответил:

— Чтобы испугать такого, как Стоун нужно очень сильно постараться. Нервная система у этого парня была в полном порядке.

Эшли долго смотрела на снимок, на котором сквозь грудную клетку белым неясным пятном смотрелось сердце, так внезапно отказавшее тридцати двухлетнему Арчибальду Стоун.

Из больницы она поехала домой и напрочь застряла в пробке. Стиснутая со всех сторон машинами, продвигавшимися вперед черепашьим шагом, Эшли размышляя о смерти Стоун, недоумевала. Что произошло такого, что молодой здоровый человек умер неизвестно от чего. Вот так взял и умер? Причем патологоанатом полагает, что причиной смерти мог быть шок. Но его опровергает лечащий врач Стоуна, утверждая, что у его пациента имел довольно крепкие нервы. Весело.

Она еще раз перебрала в уме обстоятельства смерти Стоуна. Они были таковы, что он не вышел на работу, хотя в чем, в чем, а в пренебрежении своими обязанностями его бы никто не упрекнул. И не столько из-за того, что он был обязательным человеком, а потому что любил свою работу. Директор вернисажа, где работал Стоун, мистер Фрискин весь день прождал его, надеясь, что он, наконец, объявится и объяснит свое вопиющее опоздание или хотя бы позвонит.

Когда же Стоун и на следующий день не вышел на работу, мистер Фрискин сам помчался к нему домой, не смущаясь тем, что телефон Арчибальда молчал. Мистер Фрискин упорно барабанил и звонил в дверь квартиры своего сотрудника, пока домовладелец, ворча из-за поднятого шума вокруг исчезнувшего парня, тогда как положенных трех дней еще не прошло, не открыл дверь запасным ключом.

Так домовладельцем и мистером Фрискиным было обнаружено тело Арчибальда Стоуна.

Вызвали полицейских. Освидетельствовали факт смерти. Тело осмотрели, но никаких следов насилия на нем обнаружено не было и причина смерти, произошедшая между тремя — четырьмя часами ночи, так и повисла вопросом, потому что установить ее попросту не удалось.

Припарковавшись у своего дома, Эшли, прижимая локтем свой кожаный плоский портфельчик, заперла машину и вошла в подъезд. Поднявшись на лифте на свой этаж и войдя в квартиру, она расслабилась, словно уже скинула с себя тесную одежду. Сняв, сковывавшие ноги узкие лодочки, она прошла босиком к автоответчику, чувствуя горящими ступнями прохладу паркета.

Пристроив портфель рядом с телефоном, включила автоответчик и прослушала запись поступивших звонков. Их оказалось две: от мамы и Рейчел. Обе жаловались на одно и тоже: Эшли долго не дает о себе знать. Раздевшись и аккуратно развесив свой серый деловой костюм и кремовую блузку, Эшли пошла в ванну.

Нежась в воде с шапкой воздушной ароматной пены, она старалась понять, что же так беспокоит ее в смерти Стоун. В конце концов, ей поручили заурядное дело, всего лишь подтвердить, пусть неожиданную, но ничем не примечательную смерть человека, исправно платящего налоги и ни разу не попадавшего в поле зрения полиции. Она же чувствует в себе такое напряжение, словно ей поручили распутать изощренное убийство. Арчибальд Стоун умер собственной смертью, такое, к сожалению случается. Ну и что, что сердце было здоровым, что на теле не было ран, а в крови следов отравления. Коронера ведь чем-то не устроило обыденное объяснение этой смерти.

Эшли вылезла из ванны, закуталась в махровый халат и не желая влезать в тапочки, босиком прошлепала на кухню. Налив бокал сухого вина, она вернулась с ним в комнату, забралась ногами в кресло и потягивая вино, покосилась на, лежащий у автоответчика, портфель. Кроме заключения патологоанатома, снимка кардиограммы, копии медицинской карты Стоуна и запроса коронера, в нем больше ничего не было. Надежда Бишопа, на то, что сегодня вечером у него на столе будет лежать окончательное и полное заключение смерти Арчибальда Стоун, так и не оправдалась.

Раскрыв папку с делом, она вгляделась в фотографию человека чью смерть ей нужно было, даже не расследовать, а только подтвердить. На ней это был молодой мужчина с умным и приятным лицом, с вдумчивым взглядом, обращенным в себя. Ей нравились такие мужчины, они не довлели над тобой, не подавляли твои мысли и чувства, старались понять твои поступки, а не критиковать их. И именно смерть такого человека стало ее первым делом.

Отпив глоток вина, Эшли подумала и взялась за пульт. Подошло время ее любимого сериала "Коломбо".

С утра она позвонила Карлу Фрискину, представилась и попросила о встрече. На что мистер Фрискин, хоть и с оговорками на страшную занятость, согласился. Эшли прибыла в точно назначенное время. Фрискин, моложавый господин в темном элегантном костюме, с тщательно уложенными волосами, встретил ее в вестибюле.

— Очень рад познакомиться с вами, мисс Кларк, — заулыбался он, взял протянутую девушкой для пожатия руку, и галантно поцеловал.

Эшли подумала, что Фрискин непоследователен: не он ли полчаса назад всячески старался отвертеться от встречи с ней?

— Для меня истинное удовольствие отвечать на вопросы столь очаровательного детектива, — продолжал Фрискин. — Хотя не скрою, что несколько озадачен тем, что вы вновь решили ворошить дело бедняги Арчибальда. Не знаю чем еще я могу вам помочь? Ведь, я в свое время довольно исчерпывающе ответил на все вопросы полиции. Вы могли бы ознакомиться с протоколами допросов.

— Смотрите на нашу встречу, как на простую, но необходимую формальность, мистер Фрискин, — посоветовала Эшли, намеренно не замечая его покровительственного тона.

— Сюда, пожалуйста, — пригласил он, взяв ее под локоток.

Они прошли через три зала с развешанными по стенам картинами и витринами с выставленными в них старинными предметами быта.

— Вы продаете свои экспонаты, мистер Фрискин? — спросила Эшли, останавливаясь перед одной из них и разглядывая фарфоровую пудреницу. Между делом она высвободила свой локоть из цепких пальцев Фрискина.

— Разумеется. Конечно, я больше коллекционер чем бизнесмен, но к моему глубокому сожалению, я не в силах оставить у себя все, что бы мне хотелось. Да и на приобретение новых экспонатов нужны средства. К тому же есть вещи, которые я просто не имею права присваивать в свою собственность, так как это достояние нации, страны, так сказать, ее истории, духовного наследия. Но для меня, сами понимаете, немаловажно чтобы экспонат попал в знающие ему цену руки. Нередко случается так, что какая-нибудь невзрачная безделица, приобретенная буквально за цент, со временем оценивается в миллион долларов. Вы не поверите, но я немало потерял на своем собирательстве. О, я конечно не жалею об этом. Я человек страстный! Во всем… Во мне, знаете ли, больше от коллекционера, чем от бизнесмена. И пусть я потеряю сотню долларов, на розыски бесценной вещицы, но меня будет согревать мысль, что благодаря моему труду и непрестанному поиску, она приобрела вторую жизнь, и люди будут созерцать ее с благоговением, ибо ее коснулась рука какой-нибудь знаменитости! Тогда как, вы не поверите, где мне порой не приходится выискивать некоторые вещи.