Тебя никто не найдет - Туве Альстердаль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пропавший гражданин проживал в кооперативной квартире в доме за супермаркетом «Ика Розен» в Нюланде. Август и Эйра остановились у группы двухэтажных опрятно выглядевших строений, столь безликих, что они могли находиться в любой части страны. Консьерж, который должен был впустить их в квартиру, опаздывал, но у подъезда их уже поджидала бывшая жена пропавшего: пиджак, модные в этом году очки в белой оправе, коротко подстриженные волосы в идеальном порядке.
– Его уже три недели никто не видел, – сообщила Сесилия Рунне. – Конечно, Хассе тот еще подлец, но работа всегда была для него на первом месте.
– Кем он работал?
– Вообще-то он актер, но, чтобы не помереть с голоду, хватался за все подряд – в наших краях без этого никак. Работал строителем, в патронажной службе обслуживания престарелых… Я не знаю всех подробностей, но, по словам дочери, на прошлой неделе он должен был поехать на съемки фильма в Умео. Хассе безнадежен по части денег, но он всегда трепетно относился к своим ролям, особенно учитывая прошлый год, когда он целых семь месяцев просидел без работы.
Вирус, который так больно ударил по всему миру, по сфере культуры, по старикам. Беда, из-за которой даже пришлось отложить переезд в приют для престарелых, пока обстановка в доме не стала совсем уже невыносимой.
Август записывал показания бывшей супруги.
По словам тех, кто в последнее время общался по телефону с Хансом Рунне, у него наблюдались проблемы с психикой и алкоголем.
– А какая-нибудь новая женщина у него появилась?
– Нет, не думаю, – ответила Сесилия, возможно, чересчур поспешно. – Во всяком случае, я ничего об этом не слышала. – Ее взгляд скользнул по двору и по усыпанной палыми листьями лужайке, на которой стояли чьи-то ходунки.
Дело о взрослом мужчине, который забил на работу и не отвечает на звонки, никак не относилось к разряду приоритетных. Возможно, оно вообще выеденного яйца не стоит. Полицейские приняли заявление, осталось попасть в квартиру, где в худшем случае его обнаружат мертвым.
Это было вероятнее всего. Инсульт, сердечный приступ, да мало ли что. Самоубийство, наконец. Разве что его настиг кризис среднего возраста, и он отправился бродить по горам, но разве это преступление?
– Только бы он не валялся там внутри, – проговорила женщина, и на этот раз в ее голосе отчетливо прозвучал страх. – А то столько похожих случаев в последнее время. Люди, чьи трупы находили лишь спустя недели. Я много о таком читала, а с одним из моих знакомых приключилась та же история. Не представляю, как Палома сможет с этим жить?
– Палома?
– Наша дочь. Она названивала ему каждый день и даже собиралась приехать сюда из Лулео, несмотря на сессию. Я сказала, что улажу этот вопрос. Пообещала ей все выяснить.
Появился консьерж и впустил их в квартиру Ханса Рунне на втором этаже. На полу под ногами валялись невскрытые конверты и рекламные листовки, пахло застарелым мусором или чем-то похожим. Прихожая вела прямиком на кухню. В мойке – несколько чашек и стакан, на столике рядом – пустая винная бутылка. Вонь шла из мешка с мусором, который был засунут под мойку.
– Вообще-то он любил выпить, – произнесла за их спинами бывшая жена. – Может, после развода и запил – не знаю.
В гостиной тоже было пусто. Еще несколько стаканов и пустых бутылок. Гигантский плазменный телевизор на стене. Дверь в спальню оказалась закрытой.
– Пожалуй, будет лучше, если вы подождете в прихожей, – сказала Эйра.
Женщина зажала рот рукой и попятилась из гостиной с круглыми от ужаса глазами. Август толкнул дверь и вместе с Эйрой тут же с облегчением выдохнул.
Постель не была заправлена, подушки и одеяла валялись в беспорядке, но вокруг не было ни души. Эйра и Август как по команде присели на корточки и заглянули под кровать. Ничего настораживающего. Просто обычный мужчина, который не застелил постель. И который читал на ночь дневники Ульфа Лунделла, судя по толстому тому на прикроватной тумбочке, и скрипел во сне зубами, судя по зубной пластинке в открытом пластиковом футляре. Воздух в комнате был таким, каким он бывает после трех недель полной неподвижности – спертым, но все же терпимым.
Когда они вернулись обратно на кухню, Сесилия Рунне опустилась на стул.
– Он не мог просто так взять и исчезнуть, не сказав при этом ни слова своей дочери. И оставить меня разбираться со всем этим. Хассе, конечно, любит трепать языком, что есть, то есть, но когда речь заходит об ответственности перед другими…
– Как давно вы развелись? – спросила Эйра, открывая холодильник. «Три года», – прозвучало в ответ, и это она его бросила, а не он ее.
Молоко, срок годности которого истек еще неделю назад, кусок заветрившейся на срезе ветчины. Если Ханс исчез добровольно, то вряд ли это был запланированный уход.
Сесилия заплакала, молча и сдержанно.
– Я была так зла на него, – проговорила она сквозь слезы, – а теперь уже слишком поздно.
Эйра увидела, что Август изучает даты бесплатных газет на коврике в прихожей.
– Мы еще ничего не знаем, – возразила она. – Сейчас вообще еще слишком рано о чем-то говорить.
Фаном, Скадом, Ундром. В лесах пригорода Соллефтео хватает деревушек с подобными непонятными названиями. Туне Эльвин снизила скорость до тридцати, въезжая в Арлум и Стёндар. Сюда она еще никогда не сворачивала. На карте деревня действительно была обозначена двойным названием, словно две деревеньки поменьше слились в одну. Почему ее так назвали – она не знала, равно как ничего не знала и о людях, проживавших в Арлуме и Стёндаре. Туне просто не спеша проезжала мимо. Несколько домов по обе стороны от узкой дороги выглядели нежилыми, но слишком сильного упадка, который мог заинтересовать ее, нигде не наблюдалось. Она покатила дальше, в сторону старого металлургического завода, и ее сердце забилось чуть быстрее, когда она въехала в Оффе[2].
Какое зловещее и вместе с тем красивое название.
Она искала давно позабытые тропинки. Дороги, которыми люди пользовались лет пятьдесят или сто назад, отправляясь навстречу своей судьбе.
Заприметив заросшую лесную колею, она остановилась и повесила на шею фотоаппарат, старую добрую «Лейку».
Лес сомкнулся вокруг нее, выдыхая сентябрьские запахи земли, природного изобилия и смерти, которая следует за жизнью, раз за разом сменяя ее. Взлетел ворон и закружил высоко над лесом, к нему присоединился еще один. Она читала, что эти птицы часто сопровождают медведей, и ее сердце вновь учащенно забилось. Она забыла, что делать, если
