Блондин — личность темная - Светлана Алешина

Кажется, я благополучно отвлеклась?..

Искренне поблагодарив Ванцова за посильную помощь, я смело отправилась к этому скопищу порока и разврата, к кафе-бару «Фонарь». Он еще не открылся — было слишком рано для заведения подобного рода. Но вокруг уже сейчас толпились всевозможные представители преступного мира — по их физиономиям это с легкостью читалось. Они собирались кучками, трепались, пили пиво, отчего воздух словно пропитался алкогольными парами.

Присев на ближайшую скамейку, я закурила. Лезть сейчас на рожон было несподручно: увидев чужую в своей тусовке, ребята могли насторожиться. Хотя и не похожа я на мента, как говорит Лариков, и гораздо большее сходство имею с малышом из рекламы шоколадки. Я же искренне считаю, что мои тициановские локоны великолепны, разве что слишком бросаются в глаза.

Итак, я сидела, курила и наблюдала за воровской братией. Никто даже близко не напоминал Губошлепа, Обезьяна, Каланчу или Меченого. Ни один не выделялся высоким ростом или толстыми губами. Шрамы были где угодно, только не на лице. В наколках были многие, но чтобы все руки испещрены синими рисунками — такого я не заметила.

На лавочке, чуть поодаль, в гордом одиночестве сидел рыжий парень и пил пиво. К нему то и дело подходили какие-то личности, стоявшие и сидевшие вблизи, и, перекинувшись парой слов, удалялись. Я задумалась — так подозреваемых можно прождать до конца света. Вероятно, вовсе не их я выбрала из кучи следственных дел в материалах Ванцова. Возможно, ванцовский осведомитель ошибся, и «Фонарь» местом обитания воришек не является. Может быть… И что мне теперь, ждать у моря погоды? Мой характер начал протестовать.

Собравшись с решимостью и сунув в карман джинсов пару не слишком крупных купюр — за все в мире надо платить, — я подошла к одинокому парнишке.

— Здравствуйте, — мило улыбнулась я, сознавая, что впечатления на него не произведу. Не тот контингент. — Можно, я здесь присяду?

— Да садись, — буркнул рыжий, оглядывая меня с ног до головы. — Что надо?

— Узнать, бывают ли здесь некоторые личности, — пояснила я, с трудом сохраняя спокойствие. Мне стало вдруг страшновато.

Рыжий молчал. Он со скукой во взгляде осмотрел меня, даже скорее глянул мимо меня. Я же продолжала:

— Петр Гращенко, Владимир Зельский, Алексей Вареныш, Сергей Логинов, Леонид Ярченко, Георгий Монахов, — перечислила я имена людей, которые раскопала у Ванцова.

Но рыжий все так же не реагировал. Тогда я решила прибегнуть к мерам психологического воздействия — пошуршала купюрой, выглянувшей из кармана джинсов, и сказала:

— Мне очень надо узнать.

Рыжий с заметным интересом взглянул на деньги и хмуро спросил:

— Ты из ментуры?

— Вы с ума сошли! — ахнула я. — Конечно же, нет!

Рыжий демонстративно протянул грязную лапу, и я бросила купюру на его ладонь, тут же зашелестев другой.

— Скоро появятся, всегда здесь зависают, — фыркнул Рыжий и опять демонстративно протянул лапу, в которой уже исчезла первая бумажка. Я не стала скупиться, расплатилась и побрела к прежней лавочке.

Я смолила неизвестно какую по счету сигарету и рассматривала людей, толпившихся у бара. Наконец мое ожидание вроде бы увенчалось успехом. На горизонте появился высоченный мужчина лет тридцати; судя по его телосложению, он только что вышел из анатомического кабинета, бритый почти наголо и в круглых очках «а-ля слепой», только с прозрачными стеклами. Он, по описанию, очень походил на Каланчу.

Скупо поприветствовав кое-кого, он пристроился на дальнюю от бара скамеечку и закурил. Посидел так какое-то время, потом поднялся, дошел до пивного ларька, вернулся с бутылкой пива. К нему вскоре подошел Обезьян — страшненький мужчина с немытым русым хвостиком, стянутым аптечной резинкой. Неужели мне повезет, и я сейчас увижу всех четверых подозреваемых?

Размечтались, Александра Сергеевна! Перекинувшись парой слов, эти двое отправились к проспекту. Я, естественно, поднялась и последовала за ними, стараясь не очень бросаться в глаза.

Личности, с кажущейся бесцельностью пошатавшись по городу, свернули в заброшенный парк. Я — за ними, скрываясь за деревьями и в зарослях кустов и напряженно обдумывая, как же заставить этих молодых людей расколоться. В голове возникло лишь одно соображение — припугнуть их. Это Лариков всегда следует букве закона, я же считаю, что порой цель оправдывает средства — как в данном случае. И теперь усиленно размышляла, где бы раздобыть наркотики. Как известно, за наркотики дают неплохой срок, и воришек можно будет несколько вывести из состояния душевного равновесия, подбросив им парочку пакетиков зелья.

К парням подошел мужик лет сорока с небольшим; оглядевшись и даже прислушавшись, он передал моим «подопечным» газетный сверток, после чего развернулся и быстренько исчез.

Развернув газету, ребята достали маленькие прозрачные пакетики с белым порошком и распихали их по карманам. Я поняла — вот он, мой шанс. Если они «увели» документы, то вернут как миленькие. Не они — прекрасно, значит, знают, кто это сделал. Или хотя бы догадываются — раз они были на месте преступления, когда произошло ограбление, то должны были видеть хоть кого-то… И я полагала, что сии личности поделятся известной им информацией.

Конечно, мне было страшно, еще бы! Но судьба-злодейка не давала времени на размышления: пока я кинусь звонить Ванцову или Пенсу и умолять их о помощи, подозрительные личности смоются. Значит, Сашеньке Данич предстоит действовать в одиночестве.

Бесшумно подкравшись сзади, я рявкнула:

— Стоять!

В руке моей был пистолет — игрушка, обычная пластмассовая безделушка. Та самая, стреляющая шариками с краской, но очень похожая на настоящий. К тому же и эффект неожиданности сыграл свою роль. Обезьян и Каланча замерли, изумленно и испуганно вперившись в меня. Я спокойно заявила:

— Надо поговорить. Можете сесть, только не делайте резких движений — нервы могут не выдержать. И не рыпайтесь — я просто хочу пообщаться с вами, но там, — мотнула я головой в сторону проезжей дороги, — меня ждут друзья. И они сюда тотчас явятся, если я закричу. — Последняя фраза нужна была для перестраховки. И мне повезло: со стороны дороги и впрямь послышался шум.

— Вы вообще-то кто? — чуть ошалело, но довольно нагло осведомился Обезьян. Голос у него оказался под стать субтильной внешности — высокий и даже пронзительный, бивший по моим и без того напряженным нервам.

— И что за дела? — гулким басом добавил Каланча.

— Сегодня утром у магазина ночной торговли на Кировской произошло ограбление, и вы там были, — заметила я. — Хочу, чтобы вы вернули похищенные деньги и документы.

— Слушай, чего этой телке надо? — нахально спросил Каланча у приятеля, но с места не тронулся. Только глазки за стеклами очков блеснули испуганно и напряженно.

— В общем, так, — придав голосу больше решимости, которой вовсе не испытывала, расставила я точки над «i». — Вы мне все рассказываете, или я отправляю вас в тюрьму. Там места найдутся, и за наркотики вам дадут неплохой срок. Я пойду свидетелем — вы распространители. Мне поверят, не волнуйтесь. Альтернатива ясна? И милиция, между прочим, недалеко. Поговорим мирно. Если не захотите, что ж, выбор за вами.

Откуда только во мне эти командные замашки? Это я, Александра Данич, уверенно общаюсь с ворами? Нет, такого не может быть! А эти типы изумленно смотрели на меня, пытаясь уловить смысл моих речей. Пожалуй, мой высокий интеллект их подавлял. Воришки попереглядывались, посопротивлялись для порядка. Действовать не решились — видимо, логично рассудили, что просто так хрупкая девушка не станет им угрожать. Сделали выводы, что справятся со мной одной левой, но рисковать не стали — не хотели проблем с милицией. И я была с ними согласна — если бы не моя неожиданная изобретательность, пришлось бы спасаться бегством.

Обезьян буркнул:

— Ну чего тебе надо?

— Что вы делали у ночной торговли? Вас видели там всю неделю подряд. Вы работаете?

— Ну так это наше место, — неуверенно пожал плечами Каланча. — И чего?

— Шульгин Вадим Иванович. Это имя вам о чем-то говорит?

— Нет, — замотав головами, ответили оба типа в один голос.

— Представительный мужчина, темноволосый, в дорогом костюме, — пояснила я. — Сегодня утром его ограбили. Кто это сделал?

— Не мы, не успели, — даже немного обиженно пробурчал Обезьян. Он вообще оказался более разговорчивым, нежели его приятель. — Какой-то чужак его кинул до нас.

— Какой чужак? Вас там было четверо.

— Да трое нас было! — возмутился Каланча. — Я, Вовчик, — кивнул он на Обезьяна, — и Лехер.

— Лехер — это кто? Со шрамом?

— Да нет, — фыркнул Обезьян, несколько успокаиваясь. Видимо, понял-таки, что убивать я их не собираюсь. — Со шрамом — чужой. Отирался всю неделю поблизости. А Лехер — с татушками на лапах.