Любовь и другие мысленные эксперименты - Софи Уорд

— Нет, не будет. Не будет. У меня глаз болит, мне в голову муравей заполз, а ты считаешь… Ты считаешь, что я не способна вырастить ребенка.

Элиза, отпрянув, заглянула Рейчел в лицо.

— Это еще откуда взялось?

— Сама знаешь, что это правда. Каждый раз, когда речь об этом заходит, ты говоришь, что согласна и что Хэл клевый. Твоя яйцеклетка, моя матка, его сперма — звучит прямо как рецепт какой-то или стихи. Но ничего не происходит. А потом ты вдруг берешь и будто бы невзначай вставляешь что-нибудь про то, как ужасно иметь детей. Вот и сегодня… — торопливо добавила Рейчел, заметив, что у Элизы с языка уже рвутся вопросы. — И сегодня ты не просто так сказала про вшей.

— О, бога ради! У детей бывают вши. Это не отмазка, чтобы не заводить ребенка. Это просто факт.

— Но ты не потому это сказала. Ты так сказала, поскольку считаешь, что я ни на что не способна; что я ничего не знаю о реальной жизни и о реальном мире. И, может, так оно и есть. — Рейчел выпрямилась и всхлипнула. Плечи ее тряслись, из груди вырывались судорожные рыдания.

Элиза с минуту разглядывала ее. И видела эту расстроенную испуганную женщину словно со стороны. Будто бы не сама сидела рядом с Рейчел на полу их уютной квартиры в три часа ночи, а, пробегая мимо по каким-то очень-очень важным делам, случайно заглянула к ним в окно. За четыре года, которые они провели вместе, ее часто посещало это чувство — что она одновременно здесь и не здесь, рядом и в стороне, как бы на всякий случай. И до сих пор Рейчел все устраивало. Проблема была только в ребенке. Не в Рейчел, взбалмошной, вечно все терявшей и не желавшей строить карьеру. Это для Элизы не имело значения. Рейчел она любила, но боялась, что на ребенка у нее просто не хватит сил.

— Неправда.

Рейчел перевела дух.

— Что неправда?

— Я не считаю, что ты станешь плохой матерью.

— Честно?

Элиза покачала головой.

— Ты станешь отличной матерью. Просто чудесной. Тут скорее на мой счет стоит волноваться.

Рейчел рассмеялась и вытерла мокрые нос и губы.

— Ты! Да тебе все по плечу. Ты бы миром могла править, если б захотела. С такими-то ногами.

Обе они покосились на длинные ноги Элизы, и та, подобрав их под себя, села на пятки. У Рейчел ноги были короче, а кожа на них нежнее. Иногда вечерами Элиза пальцами чертила у нее на бедрах записки. «Невербальная коммуникация», — писала она. Или: «Сенсорное удовольствие».

Теперь они обе стояли на коленях, держась за руки.

— Видок у нас сейчас, наверное, как будто мы какой-то древний свадебный ритуал совершаем, — сказала Рейчел охрипшим от рыданий голосом.

— Точно.

— Мы же это сделаем, правда? Поженимся и заведем ребенка? Не обязательно в таком порядке. — Каждая морщинка на ее лице сияла в свете лампы.

— Да, моя дорогая.

Они подались друг к другу и стукнулись лбами.

— Кстати, вот так вшами и заражаются. — Элиза боднула Рейчел головой.

— А разве не так? — Рейчел неожиданно толкнула Элизу, повалила на пол и забралась на нее верхом.

— Эй!

Они еще немного полежали на полу. «Вот она, жизнь, — думала Элиза. — Моя жизнь».

— У меня глаз болит.

Элиза так и видела их ближайшее будущее. Рейчел с ребенком в обнимку бьются в истерике на полу. И, кроме нее самой, некому о них позаботиться. Вся ответственность за двух абсолютно неразумных существ ляжет на ее плечи. Но вдруг она не права? Не может же Рейчел и в самом деле считать, что ей в глаз заполз муравей. Но почему тогда она так яростно на этом настаивает? Элиза сделала глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.

— Давай посмотрю.

Рейчел сама как ребенок. Раз уж у них все равно будут дети, придется завести минимум двоих. Если бы Элиза свою сестру посреди ночи разбудила и принялась донимать баснями про насекомых, та огрела бы ее по голове томом отцовской энциклопедии. Поднявшись на ноги, Элиза оттянула нижнее веко Рейчел и снова заглянула той в глаз.

— Покраснел. Тебе бы завтра врачу показаться.

Рейчел икнула.

— Давай я сегодня посплю на твоей стороне, — предложила Элиза.

Они вернулись в постель, и она выключила свет. Рейчел прижала холодные ступни к ее икрам.

— Спасибо, — сказала она.

— Пожалуйста. А за что?

— За то, что поверила мне. Насчет муравья.

(*Here the main program block starts*)

Элиза накрывала на стол, стараясь не смотреть на маленькую коробочку из аптеки, лежавшую тут со вчерашнего вечера.

— Так что тебе врач сказала про глаз?

— Она меня вообще слушать не стала. Ей ты нравишься.

— Да я только раз ее видела.

— Наверно, как раз поэтому. Меня она считает странной. И пялится. Прямо как тот мужик из магазина теликов и убийств. — Рейчел, вытаращив глаза, продемонстрировала Элизе, что имеет в виду, и стянула из миски салатный лист. — Дала мне какие-то капли и велела заглянуть к ней еще раз, если не пройдет. Хотя я и сказала, что мне уже не больно.

— Прямо как дезинсектор?

— Ага. Как он.

— Но глаз-то она посмотрела?

— Ну так, чуть-чуть. Может, мне лучше к специалисту сходить?

— К специалисту по глазам?

— Ну да, к какому-нибудь глазнику. Или обратиться в больницу, где лечат тропические инфекции. — Казалось, эта идея Рейчел очень приободрила. — Может, у нас такой вид муравьев вообще не известен.

Элиза поставила на стол миску со спагетти и села. В голове крутились воспоминания о вчерашней ночи. Она пообещала Рейчел, что они поженятся и заведут детей. Но совместная жизнь по-прежнему представлялась чем-то неопределенным, вечно маячащим где-то впереди и ускользающим из рук миражом.

— Сомневаюсь, что мы найдем врача, который в таком разбирается.

— Но разве не для этого нужны специалисты? — спросила Рейчел. — Чтобы копать глубже?

— Но зачем, если с глазом уже все в порядке?

— Ну да, на вид в порядке. Но после всего, что случилось…

— А что именно случилось?

— Ты же сама все видела.

Будущее мерцало на столе. Уйма возможностей — стоит только Элизе в них поверить.

— Ладно, ешь. — Элиза разложила пасту по тарелкам и плеснула вина в бокалы. — Давай откроем тест и всласть позабавимся.

— Я и сама хочу. Очень хочу. Всегда хотела. Но мне нужно, чтобы ты была со мной.

— Так я с тобой, — нахмурилась Элиза. — Дождаться не могу. И вообще…

— Не так. Мне нужно, чтобы ты знала то, что знаю я. Чтобы ты в меня верила.

— В каком смысле?