Изумительное­ ­дело - Наталья Нальянова

— Конечно, приходилось. В нынешних производственных условиях случаи причинения ущерба здоровью часты и практически неизбежны.

— Ну, вот и отличненько. У нас есть для вас одно совершенно изумительное дело о возмещении вреда здоровью. Им и займётесь. На время работы с ним мы вас направим в управление по спорту. Там есть для вас небольшой кабинетик, компьютер, обеспеченный электронной справочно-правовой системой. И все материалы дела хранятся там. Сейчас я напишу письмо руководителю управления, и с завтрашнего дня можете приступать, — говоря это, он довольно потирал свои белые и мягкие руки.

— И на сколько же вы меня туда отправляете? Насовсем? — поинтересовалась я.

— Пока не выиграете дело, — пояснил он и, увидев мои удивлённые глаза, добавил:

— Да вы не волнуйтесь и не переживайте. У вас там будет одно-единственное занятие — ведение именно этого дела. Можете сами планировать свою работу, но обо всех процессуальных действиях и их результатах докладывайте мне. Денежное содержание будет вам перечисляться на банковскую карточку. Кстати, денежное содержание у вас будет отнюдь не маленьким с учётом того, что юристам, работающим по доверенности администрации города в судах, мы платим хорошие надбавки, а за каждое выигранное дело даём премии в размере процента от выигранной суммы. Рабочий день будет у вас ненормированным. Выходных дней два — суббота и воскресенье. Ну, остальные условия вы узнаете, когда посмотрите законодательство о муниципальной службе и трудовой договор. — Он испытующе смотрел на меня.

Я не задавала вопросов. Этот человек и его обещания вызывали у меня явное недоверие.

Однако любопытство по поводу этого «изумительного» судебного дела уже загорелось внутри. В его синем пламени с треском рассыпались мои благие намерения, напускная предусмотрительность, осторожность и недоверие к этому человеку. Я сразу приняла предложение о работе и не стала затягивать собеседование, чтобы побыстрее получить доступ к делу.

В отделе кадров я быстро написала заявление о приёме на работу, ознакомилась с трудовым договором и подписала его. С завтрашнего дня мне надлежит приступить к работе.

Вернувшись в приёмную Шалуна, я получила у референта письмо на имя начальника управления по физической культуре и спорту администрации города, узнала адрес управления и как туда добраться.

Оказалось, что это структурное подразделение администрации города расположено в том же районе, где и мой дом.

Это расценивалось мной как отдельное удобство, потому что ежедневная езда на гору уже сейчас казалась мне карой небесной.

Мне очень хотелось приступить к работе сегодня же, но я не стала торопить события и поехала домой.

Оставшуюся часть дня я потратила на детальное изучение Гражданского кодекса, и законодательства о возмещении вреда здоровью. Ознакомилась я и судебной практикой по таким делам. Столь любимая мной электронная справочная правовая система, как и прежде, вполне отвечала моим потребностям.

За ужином я сообщила Михаилу, что нашла работу и рассказала в какой организации.

— Ты совсем не считаешься с моим мнением, — заобижался он. — А может быть, я не хочу работать в одиночестве. Мне требуется твоё внимание, присутствие. Ты совсем не любишь меня.

— Ну и логика у тебя! Я же объяснила, что для меня жизненно необходимо сменить сферу деятельности. Тебе ведь не безразлично моё душевное состояние? Ты-то ведь любишь меня?

— Я-то люблю. Поэтому и нуждаюсь в том, чтобы быть вместе с тобой.

— Мы и так будем вместе. Я тебе буду после работы рассказывать о своих успехах, а ты мне о своих. Представляешь, как нам будет интересно общаться?

— Представляю. Ладно уж, иди, работай. Тебя ведь всё равно не удержишь. Но у меня отчётливое предчувствие, что ты в очередной раз вляпываешься в какую-то дрянь. Бразильский сериал продолжается.

— У меня тоже такое предчувствие. Но остановиться я уже не имею возможности. Мне так интересно! — восторженно восклицала я.

Михаил обнял меня и, поцеловав, прижал к себе. «Маска скорби» проступила на его лице.

— Хороший мой, самый лучший на свете, топтыжка, славный Винни, — шептала я, слушая его тяжкие вздохи. — Я так люблю тебя! Наверно, это уж в последний раз я позволяю себе делать то, что мне хочется. Отпусти меня с лёгким сердцем, а?

— Отпускаю, — милостиво улыбнулся он.

Вечером мы играли в кинга, и Михаил, против обыкновения, совсем не жулил. В итоге я выиграла заказную игру, от чего моё настроение ещё улучшилось.

На следующий день, облачившись в офисный костюм с белоснежной блузкой и элегантную короткую шубку, я приехала в управление по физической культуре и спорту.

Начальник управления прочёл письмо, вызвал начальника финансового отдела, представил ей меня и попросил ввести в курс дела.

— Хохрякова Лидия Александровна, — слегка «окая», представилась она, когда мы вышли из кабинета.

Она взяла в своём сейфе ключ, открыла им дверь маленького кабинета в самом конце коридора, и показала мне два шкафа, где хранились судебные документы. Одну папку она принесла из своего кабинета.

— Вот, последнее дело, — пояснила она и удалилась в свой кабинет.

Папка-скоросшиватель содержала всего два документа — повестку в суд и исковое заявление гражданина Г. И. Клеандрова к управлению по физической культуре и спорту администрации города о взыскании в текущем году расходов на санаторно-курортное лечение в Крыму, включая расходы на проезд туда и обратно, а также расходы на сопровождающее лицо.

Истец писал в своём заявлении, что является инвалидом первой группы в результате травмы, полученной на соревнованиях в 1970 году. По решению районного суда от того же года спорткомитет Исполкома городского Совета депутатов трудящихся признан виновным в причинении ущерба его здоровью за грубые нарушения правил проведения соревнований.

«По состоянию здоровья нуждаюсь в ежегодном санаторно-курортном лечении в Крыму в санатории для спинальных больных в течение двух месяцев», — писал далее Клеандров. — «На основании предыдущих судебных решений управление по физической культуре и спорту в течение многих лет осуществляет мне выплаты в возмещение вреда здоровью, в том числе: утраченный заработок, возмещение дополнительно понесенных расходов на специальный медицинский и бытовой уход, дополнительное питание, на лекарства и изделия медицинского назначения, а также на санаторно-курортное лечение в г. Саки (Крым) и др.

Согласно приложенному прейскуранту стоимость путёвки на два месяца лечения составляет 90 тысяч рублей. Расходы на сопровождающее лицо составляют 45 тысяч рублей (проживание, лечение и питание в санатории). Стоимость проезда в спальном вагоне туда и обратно составляет 30 тысяч рублей.

Прошу взыскать с ответчика названные расходы, поскольку добровольно он платить отказывается».

Я закрыла папку, отложила её в сторону и осмотрелась на местности.

Папки, стоящие в шкафах содержали судебные решения и исполнительные листы по искам Г. И. Клеандрова за предыдущие сорок с лишним лет. В общей сложности сорок папок — по одной за каждый год. И практически все иски заявителя, которые я увидела в папках, были удовлетворены судом.

«Ну и что же здесь интересного и изумительного?» — думала я. — «Такое дело выиграть невозможно. Разве что обжаловать самое первое решение, которое создало преюдицию. Но его наверно и без меня уже обжаловали. А сейчас уже и сроки давно прошли».

Поискав в самых старых папках сведения об обжаловании первоначального решения, я их не обнаружила. Не нашла я и самого первого решения по иску Клеандрова. На этот судебный акт ссылались все последующие решения, но найти сам документ мне не удалось.

В папке за 1998 год я обнаружила письменные объяснения юриста администрации города Кокриной М. А., представителя ответчика в суде, о том, что на запрос в районный суд с просьбой о выдаче первоначального решения, она получила официальный ответ, о том, что «данное дело уничтожено в связи с истечением сроков хранения». Самого ответа суда в папке не было.

«Здесь есть нечто необъяснимое, — размышляла я. — Надо во что бы то ни стало найти первоначальное решение суда от 1970 года и официальный ответ из суда об уничтожении дела №2—55».

Я снова «зарылась» в документы. Искомого не обнаружила, зато нашла любопытную справку Главного бюро медико-социальной экспертизы о том, что причиной инвалидности Георгия Ивановича Клеандрова является трудовое увечье.

Включив компьютер, я «полистала» «ГАРАНТ», ещё порылась в папках и утвердилась в своих подозрениях о невероятности фактических обстоятельств: инвалид первой группы по трудовому увечью Клеандров, являвшийся ранее работником моторного завода, а ныне застрахованным лицом в течение сорока с лишним лет получает от управления по физической культуре и спорту денежные средства в сумме более 200 тысяч в год.