Девочка с крыльями – дело обычное - Ирина Рослова

Это было что-то не моё. Точнее, я сначала так подумала: «Это что-то не моё». Но потом я подумала ещё и передумала. Потому что: во-первых, если за это потянуть, то мне получалось больно. Во-вторых, если не тянуть, а трогать потихоньку, то мне получалось щекотно. Тогда я решила, это что-то моё, но я к нему совсем не привыкла. И тут же мне вспомнился весь вчерашний день, потом вечер, потом площадка, Юлькино окно, пчёлоптицепёс. Я вдруг спокойно-спокойно так себе и говорю:

– Это же мои крылья! – и только моя улыбка, такая, что, правда, хоть завязочки пришей, и выдаёт, что я волнуюсь. А так, я даже и не удивилась. – Чего такого-то? Девочка с крыльями? Обычное дело!

Я села на кровати и попробовала ими помахать. Крыльями. Точнее я подумала: «Надо помахать». И чувствую – машу. И немножко так поднялась над кроватью.

– Класс! – счастливо прошептала я. Шептала я потому, что ещё пока не решила, что правильно – шептать или орать на весь дом, что у меня есть крылья. Решила пока не орать. И полетела на самую верхнюю перекладину спортивной лестницы. Как и мечтала. Поболталась и проверила то, что мне давно ещё в голову приходило. С крыльями можно болтаться, а руками при этом и не держаться. Просто немножко крыльями подмахивать.

Я подлетела к шкафу. Всегда я его видела снизу. А теперь – сверху. Там стояли всякие игры. И в дальнем углу, у стены, я увидела много всего, о чём давно забыла. Конструктор – кукуруктор, лото, большую мозаику и рыбалку. Был бы обычный бескрылый день, я бы обязательно это всё стащила и стала играть. Но сейчас мне было не до этого. Я подлетела к выходу из комнаты и тихонечко выглянула. Было тихо. И никого.

– Папа на работе, мама с Машей спят, – пришла к выводу я. И смело вылетела в зал. Хотела уже полететь дальше – в коридор, но вдруг вспомнила важное дело. Вернулась и плюхнулась на стул. Сразу по-турецки. Получилось просто блеск! Улыбка так и не покидала моё лицо, потому щеки ближе к ушам уже начали немного ныть.

Я взяла коричневый фломастер. И нарисовала пчёлоптицепсу четыре коротенькие лапки. Не из вредности, – нет. Просто в моей голове лапы у него были именно такими. Как у длинной собачки таксы. А потом я нарисовала ему розовым фломастером павлиний хвост.

– Ну как? Нравится? – спросила я у пчёлоптицепса. Он молчал. Но зато заметно так кивнул своей собачьей головой. И стал, наконец, весёлым пчёлоптицепсом.

А я, сделав важное дело, вспорхнула над стулом и полетела дальше. Выглянув в коридор, я увидела зеркало.

– Вот это да! – удивилась я. – Как это я забыла посмотреть на свои новые крылышки! – и я подлетела к зеркалу.

Крылышки были что надо. Именно такие, как я и представляла. Серебристые, блестящие. Как у настоящей феи. Я включила в коридоре свет, свет падал на крылышки, и они слегка переливались. Это была та ещё красота! Я долго не могла отлепиться от зеркала. Крутилась, взлетала, строила всякие рожицы: смешные, красивые, строгие, и смотрела, как это всё смотрится с крыльями. Потом, когда мне, наконец, надоело этим заниматься, я решила, что пора уже обрадовать Машу и маму. И я тихонечко открыла дверь в спальню и вошла.

Глава 3. Мама не верит!

Я именно вошла. Я подумала, что влетать пока не стоит. Мама говорит, что это называется интуиция. Когда что-то тебе подсказывает, как правильно.

Мама и Маша спали на большой кровати. Маша часто к утру попадала в кровать к родителям. Вообще у неё есть своя кроватка рядом. Но мама говорит, что ближе к утру Маша просыпается и просится к маме. Мама берёт Машу и машину подушку и кладёт их посередине кровати. Машу и подушку. Точнее, сначала подушку, а потом, сверху Машу. И они спят дальше. Вот и сегодня так случилось. Потому Маша спала рядом с мамой и держала маму за палец.

Я тихонечко забралась на кровать и села рядом. Маша сразу проснулась, вскочила и стала сонно оглядываться по сторонам. Она почти сразу увидела мои крылья, показала на них пальцем и сказала:

– О!

Подошла ко мне и стала меня за крылья трогать. Получилось щекотно, и я стала смеяться. Мама открыла один глаз и закрыла заново. Улыбнулась и говорит так тихо-тихо и сонно:

– Марин, ты здесь?

– Здесь! – говорю. А сама смотрю на маму внимательно и улыбаюсь.

А мама тоже улыбается и говорит мне:

– А я ещё сплю! И мне сон снится. Про то, как у тебя появились серебряные крылья, а Маша их тебе щекочет.

Я не выдержала и прыснула.

– Мама! – говорю так понимающе. – Это ты не спишь! Это, правда, крылья!

Я поняла, что мама имеет в виду. Так часто бывает. Когда тебя разбудили. Ты вроде бы проснулась наполовину. Но не до конца. И ещё можешь видеть сон. Можешь, какой-то новый увидеть. А можешь, лечь на другой бок и досмотреть тот, что тебе снился до того, как тебя разбудили. Вот и мама так решила, что мои крылья – это её сон. Но ведь это были мои крылья! А не её сон. Потому я ещё раз повторила:

– Это не сон! Это мои новые крылышки!

И тут мама как-то очень резко подскочила. Так, как будто бы она решила покачать пресс. Это так называется упражнение. Когда ложишься и поднимаешь всё, кроме ног и попы вверх, а потом опускаешь вниз. Мама так и сделала. Подняла всё вверх. Выпучила глаза так, что больше на лице почти ничего и не помещалось, а потом опустила всё обратно – вниз. Но глаза не закрыла. Так и лежала, с выпученными.

– Мама, ты чего, не рада?! – подозрительно спросила я.

Мама опять поднялась. И стала на меня смотреть. Точнее за меня. Как-то она даже и не улыбалась. Я заволновалась. Думаю: «Может ей цвет не нравится?!». А мама говорит каким-то безразличным голосом:

– Потрогать можно?

– Ну конечно! – удивилась я. – Чего это, думаю, мама меня вдруг спрашивает про такое? Никогда она не спрашивает, можно ли, например, потрогать мою руку, или косичку, или синяк какой. Всегда берёт и трогает, если хочется. А тут на тебе!

И мама потрогала. А точнее, она вытянула на руке один палец вперед и потянулась им до меня, дотянулась до крыльев и сразу же убрала его обратно. Так, будто бы она тронула колючего-преколючего ежа.

– Мама! – нахмурилась я. – Тебе что, мои крылья не нравятся?!

– Нравятся, – сказала мама без выражения. И я ей не поверила.

– Нет! Тебе не нравятся! Я же вижу! – начала паниковать я.

– Да дело не в этом, – вздохнула мама.

– А в чём тогда?! – не сдавалась я.

– Дело в том, что я очень… Очень… Удивлена, – вспомнила, наконец, мама нужное слово.

– Удивлена?! – удивилась я. – Почему это?!

– Да потому, что это удивительно! – как-то очень громко сказала или, даже, скорее, прокричала мама.

И тут я, наконец, поняла, что мама, которая сама же всё это вчера и придумала, со мной всё исправляла и мне помогла поверить. Эта вот самая мама не верит в то, что у меня правда выросли крылья!

– Да почему удивительно! – в отчаянии прокричала я в ответ. – Ты же сама вчера…

– Да! Сама! – громко согласилась мама. – Так я и до этого сама! Только до этого никаких крыльев не появлялось!

– Правильно! Потому что до этого мы неправильно всё делали! – не унималась я. – А вчера сделали всё правильно!

– Всё правильно, – эхом повторила мама.

– И вот теперь моя мечта сбылась! – сказала я неуверенным голосом и посмотрела на маму вопросительно.

– Действительно. Сбылась! – согласилась мама.

– Так ведь надо же радоваться! – с сомнением посмотрела я на маму, ожидая, что вот она сейчас, наконец, начнёт радоваться.

– Получается, что надо, – сказала мама, – но у меня почему-то пока что не получается, – честно призналась она.

– Почему? – растерялась я.

И тут мы вспомнили про Машу. Она всё это время бегала то ко мне, то к маме и обеспокоенно показывала на свою спинку и на мои крылья. И это означало, что и Маше тоже нужны крылья.

– Я мигом! – сказала я и сбегала в свою комнату за игрушечными крыльями на резиночках. Мы надели их Маше, и она сразу очень обрадовалась.

– Так. Ладно, – постаралась взять себя в руки мама. – Как известно, что ни делается – всё к лучшему! Давайте сейчас пойдём завтракать, а заодно всё и обсудим, – предложила мама и на её лице, наконец, появилась улыбка.

– Ура! Идём! – обрадовалась я. Вдруг оказалось, что я очень голодная. Маша тоже закивала в подтверждение того, что она тоже согласна позавтракать.

Глава 4. Как жить дальше?

Мы сидели за столом – я, Маша и мама и ели кукурузную кашу. Мама сказала, что сегодня ничего сложнее кукурузной каши у неё почему-то не получится. А мы и не возражали. Во-первых, мы с Машей любим кукурузную кашу. А во-вторых, мне было всё равно сегодня, чего есть. Я только и думала, что о своих новых крыльях. А Маша обычно вообще не очень возражала, когда ей предлагали поесть.

Сидели мы, ели и ждали, кто из нас первый начнёт этот серьёзный разговор. Я решила взять это дело на себя.