Страшные сказки Disney - Ридли Пирсон

золото в пещере тигрового зева. На Аззу словно что-то находит. В её взоре сквозит жадность, и она испускает ликующий возглас.

В тот же миг Азза бросается на Маху и Хаатима. На солнце снова зловеще блестит лезвие её ятагана.

Махе и Хаатиму некуда бежать.

– В пещеру! – кричит Хаатим.

Но стоит ему ринуться внутрь, как колени у обоих подгибаются, и они плюхаются на спины.

На ковёр!

Ковёр-самолёт вносит их в раскрытую пасть Тигра и ныряет вниз, вдоль ступеней.

За ними бросается внутрь и Азза и сбегает следом по лестнице. Над ними грохочет голос Тигра:

– АХ ТЫ... ВОРЮГА! Убирайся немедленно! Только посмей хоть пальцем что-нибудь тронуть, и ты пожалеешь! – Вход в виде пасти закрывается.

Азза замирает на мгновение перед внушительной кучей золотых монет. Вид у неё словно у голодной собаки, ждущей подачки.

– Не трогай ничего! – кричит ей Хаатим, когда ковёр пролетает над её головой.

– На неё что-то нашло! – восклицает Маха.

– Жадность, вот что на неё нашло, – отвечает ей муж. – При виде этого добра она уже ничего не слышит, один стук в ушах.

Кажется, будто Азза и думать забыла о Махе и её скарабее. Она тянет руки к куче и набирает пригоршню монет. Последствия незамедлительны: пещера начинает трястись и грохотать. По полу, стенам, своду расползаются громадные трещины. Горы сокровищ дрожат, с них обрушиваются вниз потоки золота, лавины драгоценных камней. Из раскрывшихся трещин ползут тучи змей, они же падают сверху дождём. Их так много кишит повсюду, что кажется, будто стены пришли в движение. Под весом набитых золотом карманов Азза едва может идти, не то что бежать. Она начинает взбираться по ступеням, но еле-еле продвигается вперёд. На глазах супругов она опустошает карманы и карабкается ещё выше, чтобы только не достали подползающие змеи. Каскад золотых монет грохочет вниз по ступеням и превращается в самый настоящий водопад.

– Это ещё что за дела? – кричит Хаатим жене и указывает вперёд. Золотой тоннель, уходящий вглубь пещеры, был освещён, но вдруг меркнет. Они думали, что там будет другой выход, но нет. Он тоже заперт. – Путь через тоннель отрезан. Больше выхода нет...

– Не хочу тебя расстраивать, милый, но, по-моему, тоннель живой.

Темнота в конце тоннеля приходит в движение. Из сплошной тьмы вырисовывается что-то пушистое. Наконец из центра на свет вылезает паук. Он расправляет одну за другой все восемь ног, и вот он уже высотой с дом. Маха заходится в крике ужаса и торопит ковёр повернуть назад. Тем временем паук успевает натянуть паутину между стенами пещеры. Выходит это у него очень проворно – не иначе как посредством злого чародейства. Липкая сеть сплетена, точь-в-точь как мишень лучника: в середине расходящихся кругов плотный центр, и в этом центре – сам паук.

Маха замечает, что в её сторону летит золотой кубок.

– Пригнись! – кричит она мужу. – Нельзя ничего касаться!

Хаатим следует её примеру и прижимается лицом к ковру.

Тот попросту отмахивается от кубка кисточкой.

Маха благодарно поглаживает ковёр.

– Этот ковёр – моё единственное спасение! – слышится снизу вопль Аззы. При этих словах она отправляет им вслед ещё одну побрякушку. Ковёр отбивается и от неё. – А ну сейчас же летите ко мне!

И тут происходит что-то неладное. Маха выпускает край ковра, и он сбивается с курса. До сих пор он наматывал круги по пещере, а теперь забывает свернуть и метит прямиком в паутину. Нити её крепки, как канаты, и липки, как гретый дёготь. Ковёр попадается в сети и застывает на месте. Оба супруга повисают на краю, ноги болтаются над пропастью.

– Смотри не тронь паутину! – бросает Хаатим жене. – Прильни к ковру. Только дотронемся – сразу застрянем.

В отличие от Махи Азза не слышит его. А слышала бы – не послушалась. Вместо этого она достаёт ятаган и начинает прорубать себе в паутине путь к обездвиженному ковру. Паутина липнет к её ногам. Обрывает рукава. Пристаёт к коленям. Азза, не задумываясь, просто обрубает завязшую ткань. В тёмной пещере только и знай поблёскивает лезвие её ятагана.

– Она нас надвое разрубит и глазом не моргнёт, – понимает Хаатим. – Думает только о себе. На что угодно пойдёт, лишь бы отобрать ковёр. Нам конец.

– Но мы же ничего такого не сделали, чтобы разозлить Тигра Песков! Она одна виновата. Боюсь, с ней и случится самое страшное.

– Верно. Но я скорее опасаюсь, что она-то поступать по совести не намерена.

– Ну, зато мы тут не одни, – замечает Маха и боязливо поднимает глаза.

Азза тем временем вовсю орудует ятаганом, обрывая всё новые и новые куски паутины. Она до того поглощена своим занятием, что на хозяина паутины не обращает никакого внимания. Вот и вокруг ковра уже почти всё расчищено. Один его край вырывается на свободу, заставляя Маху с Хаатимом ухнуть вниз на добрый метр. И только когда на Аззу ложится жуткая тень, она поднимает голову.

Паук.

– Нет! – кричит она, взмахивая ятаганом над последним куском паутины, держащим ковёр. Но паук уже готовит свою добычу: обматывает орущую злодейку паутиной и запихивает в укромное местечко под одной из восьми ног. Азза извивается, кричит. Из её карманов то и дело сыпятся последние золотые монетки. Они застревают в паутине и оттуда желтовато подмигивают Махе и Хаатиму.

Ковёр свободен. Пара взбирается на него и берёт управление на себя. Они намерены вылететь обратно через пасть Тигра. Однако пасть по-прежнему плотно закрыта, и ковёр тормозит прямо перед сжатыми клыками.

– Выхода нет! – кричит Хаатим.

Вдруг передний край ковра складывается в губы. Губы улыбаются супругам, потом хмурятся и показывают кисточкой, точно пальцем, сначала в себя, а затем в противоположную сторону. Вглубь Пещеры Чудес.

– О нет, только не туда! – восклицает Хаатим.

– Думаю, наш тканый друг советует нам уходить, а его оставить здесь. Как и предлагал Тигр Песков, забыл?

– Но мы не можем его оставить! – возражает Хаатим. – Он же нас спас! Мы не можем отплатить ему чёрной неблагодарностью.

– Ты говорил, что ковёр волен сам определять свою судьбу. Думаю, он намерен совершить благородный поступок, принести себя в жертву. Чтобы мы могли выйти на волю. – Маха поглаживает ковёр. Тот по-своему отвечает ей лаской – оборачивается вокруг её плеч и сжимает покрепче.

Теперь он переворачивается вверх