Без воздуха - Загорцев Андрей Владимирович

А потом я резко успокоился. На ринг я выходил первым из нашей двойки, выступления других участников не видел. Мы сидели в раздевалке и тихонько переговаривались. Дальше выхода Синий нас не пустил. Я даже не знал, кто мой противник.

— А тебе не по фигу? — сказал мне Синий, схватил за руку и повел в зал, к рингу.

Мое появление в синих флотских трусах, под которые я одел свое старое балетное трико, чудом сохранившееся в моем гражданском вещмешке, лежавшем в баталерке, борцовской куртке и защитном шлеме вызвало бурю эмоций. В зале раздались свист, смех, улюлюканье. Кто-то предложил мне исполнить «Лебединое озеро». Слабые крики поддержки летели только из рядов первой роты молодого пополнения.

Комментатор что-то пробубнил в микрофон, и я с ужасом узрел своего соперника. Это был сержант из постоянного состава, такого же роста, как я, белобрысый, с тугими жгутами мышц. По-моему, боксер. Вот и все. Сейчас он пришлепнет меня как муху. Мой противник был даже без шлема, в одних старых штанах от повседневной формы, с голым торсом. Всем своим видом он пытался выразить полнейшее равнодушие ко мне.

Почему-то я вспомнил, что видел этого сержанта на взвешивании в трусах. У него очень тонкие ноги.

Рефери проговорил все, что положено, ощупал мои перчатки и махнул рукой. Гонг.

Мне тут же прилетело крюком в бороду. Я чуть не вырубился. Слава богу, успел махнуть головой, и удар пришелся вскользь. Трибуны засвистели, заржали. А я, как заяц, начал носиться вдоль канатов от своего соперника. Один раз даже проскользнул у него под рукой и схватил сзади за пояс. Однако мне тут же прилетело с разворота в ухо локтем. Да, больно. А это что такое? Гонг! Ура! Раунд прошел, а я на ногах.

Я не так и не понял, что мне говорили Хромов и Синельников, смотрел на своего соперника. Он полоскал рот и… тяжело дышал. Я прислушался к себе и с удивлением заметил, что дышу как обычно, не напрягаясь и не хватая ртом воздух.

Ага! Да здравствуют наши старшина, взводник и командиры отделений! Вот как отдаются ежедневные пробежки по пять километров и прочая физика. Я абсолютно не запыхался и не устал, чувствовал себя так же, как и перед началом схватки.

Хотите «Лебединое озеро»? Ладно, сейчас исполним!

Второй раунд я начал с того, что встал в первую позицию и сделал поклон сопернику. Зал грохнул со смеху. От первых ударов я ушел, начал вытанцовывать в квадрате ринга как на сцене, в бешеном ритме, не снижал темп. Мой соперник крутился волчком, пару раз срывался за мной в галоп, а зал хохотал. Чтобы меня не засудили за пассивное ведение боя, я пару раз бросался в ноги и на плечи противника, был отброшен как котенок, но ощутимых ударов не получил. Гонг!

Я сидел на табуретке и прислушивался к себе — нормально! Чуть, самую малость запыхался, но мой противник в другом углу ринга дышал как паровоз.

— Ты его что, умотать решил? — заорал мне в ухо Хромов.

— Так точно! — ответил я.

— Ну, ты блин, танцор. Я чуть со смеху не лопнул. Давай, молодцом!..

Третий раунд. Я опять носился по рингу как заведенный, прыгал из стороны в сторону. Сержант уже двигался медленнее и старался держать меня на расстоянии.

На последней минуте я ринулся вперед, чудом уклонился от удара правой и обеими руками вцепился в шею противника. Слева мне прилетело в голову, но не сильно, спасли вовремя поднятые плечи. Сержант не смог удержать меня на себе и постарался упасть сверху, уже абсолютно не напрягаясь. Я чуть довернул, и мы грохнулись на пол. Я оказался на боку, со спины сержанта, обхватил его шею ногами и давил со всей силы. В зале ревели, мой противник сипел и шлепал ладонью по настилу ринга.

«Вот и все. Ему пиздец!», — промелькнуло в мозгах.

Я разжал захват, откатился в сторону и вскочил. Сержант с трудом поднялся, пошатнулся и побрел в свой угол.

Первый поединок мой.

Когда мы вышли на объявление и пожатие рук, мой противник шепнул мне на ухо:

— Жди меня в своей раздевалке.

Сейчас мне реально достанется.

Возле ринга ко мне подскочили Синий и Хромов.

— Что он тебе сказал? Грозил?

— Да нет, сказал — жди.

— Пойдем, не ссы. Мы с ним быстро разберемся. У нас через бой Москва идет.

Соперник пришел в раздевалку через пару минут, с удивлением посмотрел на моих отцов-командиров и спросил:

— Вы думаете, что я разборку с карасем решил устроить?

— Хрен тебя знает, но это наш матрос, и мы тебе за него матку вывернем.

— Да он, по-моему, и сам может. Я по другому вопросу. Нормально все будет, Михалыч, ты же меня знаешь, — обратился он к Хромову. — Дай минуту с моряком перебазарить!

— Базарь. Мы идем второго готовить. Ежели что, я тебя сам здесь уложу, — пообещал мой взводник и утянул за собой Славика и Синельникова. Москвич был в прострации перед боем и мало на что реагировал.

— Садись, — сказал мне мой недавний соперник.

Я с опаской присел на лавочку.

— Не менжуйся, все путем! Ты меня по чесноку отрубил, на дыхалке взял. Тебя, кстати, как зовут?

Я представился.

— Женя, — назвался мой оппонент и протянул мне руку. — Короче, слушай. У тебя следующий спарринг с Климом. С ним я всегда бился, а вот теперь ты будешь. Меня курево подвело, а у тебя дыхалка нормальная. Да и носитесь вы как олени. Вот и умотал ты меня. К тому же ты ведь артист какой-то, да?

— Угу, балет, — ответил я.

— Мощная школа, — совершенно серьезно заметил Женя.

— А Клим-то что? — осведомился я.

— Он борец, да и ногами здорово машет. Я тебе сейчас все его связки расскажу. Ты ни разу не видел, как он бьется?

— Да откуда? Раз пришли посмотреть — нас выперли из спортзала.

— Ну, ясно. Он сразу же после гонга в ноги бьет со всей дури. Лоу-кик называется. Потом идет на захват через бедро. Это у него основная манера. Руками он почти не бьет. Если успеешь от ног уйти, то так же бегай, но на захваты не иди. Он тебя переиграет легко. Ручками его попробуй. Он удары в голову слабо держит. Я его на этом брал.

— Да, постараюсь, — уныло ответил я.

Настроение мое опять резко упало.

Мы еще раз пожали друг другу руки, и мой неожиданный союзник удалился. Я побежал смотреть на бой Славика.

Да, там было на что посмотреть. Москва обрабатывал соперника методично, словно отбойный молоток, и держался на ринге великолепно. Он ловко уклонялся от ударов, шел на сближение, короткими сериями в два-три удара отрабатывал в корпус, отходил и начинал все заново. Во втором раунде Слава взял победу за явным преимуществом.

Хромов ликовал, вся наша рота вопила от восторга.

— Караси, вы по паре увольнений взяли, — орал нам возбужденный Синий.

Вот и подошло время второго спарринга. То, что говорил мне Женя, конечно, было важно, но я придумал совсем другое, решил, что надо опередить Клима. Я выиграл у него буквально доли секунды.

Тот удар в бедро, который мне когда-то поставил матрос Конкин, теперь очень пригодился. Врезал я со всей дури, с достаточно высокого угла. Ох, не зря я не забрасывал это дело.

Боковой вышел просто сказочный. Клим перекосился в лице, запрыгал на одной ноге, выставил руки вперед. Я бросился в атаку, ушел от захвата влево, по инерции крутанулся вокруг своей оси и успел со всей дури влупить в правую ногу противника точно такой же боковой со своей правой.

Теперь Клим не мог пользоваться ногами во всю мощь. Я ему их отсушил. Интересно, сильно я его приложил? Подъем голени у меня чувствительно ныл.

Клим попытался сделать мне подкат в ноги, я отпрыгнул и снова врезал ему в правую. Он упал на колени, уперся руками в настил, попытался встать.

— Добей! — орали из зала наши.

Но я отошел и стал ждать, когда мой соперник поднимется.

Во втором раунде Клим попытался меня таранить и взять в жесткий захват. Этот номер у него не прошел. Двигался он вяловато и уже механично. В третьем, сразу же после гонга, я из первой балетной позиции задрал ногу выше головы и ударом в плечо припечатал соперника к полу.