Про это - Владимир Маяковский

II

НОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВО

Фантастическая реальность

Бегут берега —                            за видом вид.Подо мной —                         подушка-лед.Ветром ладожским гребень завит.Летит           льдышка-плот.Спасите! — сигналю ракетой слов.Падаю, качкой добитый.Речка кончилась —                                    море росло.Океан —                 большой до обиды.Спасите!                Спасите!..                                  Сто раз подрядреву батареей пушечной.Внизу           подо мной                              растет квадрат,остров растет подушечный.Замирает, замирает,                                     замирает гул.Глуше, глуше, глуше…Никаких морей.                            Я —                                     на снегу.Кругом —                   вёрсты суши.Суша — слово.                           Снегами мокра.Подкинут метельной банде я.Что за земля?                          Какой это край?Грен-          лап-                  люб-ландия?

Боль были

Из облака вызрела лунная дынка,стену́ постепенно в тени оттеня.Парк Петровский.                               Бегу.                                        Ходынказа мной.               Впереди Тверской простыня.А-у-у-у!             К Садовой аж выкинул «у»!Оглоблей                  или машиной,но только                  мордой                                 аршин в снегу.Пулей слова матершины.«От нэпа ослеп?!Для чего глаза впря́жены?!Эй, ты!             Мать твою разнэп!Ряженый!»Ах!       Да ведья медведь.Недоразуменье!                              Надо —                                             прохожим,что я не медведь,                                только вышел похожим.

Спаситель

Вон        от заставы                            идет человечек.За шагом шаг вырастает короткий.Луна         голову вправила в венчик.Я уговорю,                   чтоб сейчас же,                                               чтоб в лодке.Это — спаситель!                                Вид Иисуса.Спокойный и добрый,                                      венчанный в луне.Он ближе.                   Лицо молодое безусо.Совсем не Исус.                              Нежней.                                             Юней.Он ближе стал,                           он стал комсомольцем.Без шапки и шубы.                                 Обмотки и френч.То сложит руки,                            будто молится.То машет,                   будто на митинге речь.Вата снег.                   Мальчишка шел по вате.Вата в золоте —                              чего уж пошловатей?!Но такая грусть,                            что стой                                           и грустью ранься!Расплывайся в процыганенном романсе.

Романс

Мальчик шел, в закат глаза уставя.Был закат непревзойдимо желт.Даже снег желтел к Тверской заставе.Ничего не видя, мальчик шел.Шел,вдругвстал.В шелкруксталь.С час закат смотрел, глаза уставя,за мальчишкой легшую кайму.Снег, хрустя, разламывал суставы.Для чего?                   Зачем?                                 Кому?Был вором-ветром мальчишка обыскан.Попала ветру мальчишки записка.Стал ветер Петровскому парку звонить:— Прощайте…                          Кончаю…                                           Прошу не винить…

Ничего не поделаешь

До чего жна меня похож!Ужас.           Но надо ж!                               Дернулся к луже.Залитую курточку стягивать стал.Ну что ж, товарищ!                                  Тому еще хуже —семь лет он вот в это же смотрит с моста.Напялил еле —                            другого калибра.Никак не намылишься —                                            зубы стучат.Шерстищу с лапищ и с мордищи выбрил.Гляделся в льдину…                                     бритвой луча…Почти,            почти такой же самый.Бегу.         Мозги шевелят адресами.Во-первых,                    на Пресню,                                        туда,                                                 по задворкам.Тянет инстинктом семейная норка.За мной               всероссийские,                                           теряясь точкой,сын за сыном,                          дочка за дочкой.

Всехные родители

— Володя!                    На Рождество!Вот радость!                        Радость-то во!.. —Прихожая тьма.                            Электричество комната.Сразу —                 наискось лица родни.— Володя!                    Господи!                                    Что это?                                                    В чем это?Ты в красном весь.                                   Покажи воротник!— Не важно, мама,                                   дома вымою.Теперь у меня раздолье —                                                  вода.Не в этом дело.                            Родные!                                            Любимые!Ведь вы меня любите?                                          Любите?                                                          Да?Так слушайте ж!                             Тетя!                                       Сестры!                                                      Мама!Туши́те елку!                       Заприте дом!Я вас поведу…                           вы пойдете…                                                   Мы прямо…сейчас же…                      все                             возьмем и пойдем.Не бойтесь —                           это совсем недалёко —600 с небольшим этих крохотных верст.Мы будем там во мгновение ока.Он ждет.                Мы вылезем прямо на мост.— Володя,                   родной,                                  успокойся! —                                                           Но я имна этот семейственный писк голосков:— Так что ж?!                          Любовь заменяете чаем?Любовь заменяете штопкой носков?

Путешествие с мамой

Не вы —                 не мама Альсандра Альсеевна.Вселенная вся семьею засеяна.Смотрите,                   мачт корабельных щетина —в Германию врезался Одера клин.Слезайте, мама,                              уже мы в Штеттине.Сейчас,               мама,                          несемся в Берлин.Сейчас летите, мотором урча, вы:Париж,              Америка,                               Бруклинский мост,Сахара,              и здесь                            с негритоской курчавойлакает семейкой чаи́ негритос.Сомнете периной                                и волю                                             и камень.Коммуна —                      и то завернется комом.Столетия                  жили своими домкамии нынче зажили своим домкомом!Октябрь прогремел,                                    карающий,                                                       судный.Вы       под его огнепёрым крыломрасставились,                          разложили посудины.Паучьих волос не расчешешь колом.Исчезни, дом,                          родимое место!Прощайте! —                         Отбросил ступе́ней последок.— Какое тому поможет семейство?!Любовь цыплячья!                                  Любвишка наседок!

Пресненские миражи