Лестница на седьмое небо - Пенни Джордан

- Знаете, деревянные стремянки небезопасны. Лучше купите алюминиевую. Вы только подумайте, что было бы, если б вы на самом деле упали, а меня бы здесь не оказалось!

Если бы тебя здесь не было, то я бы не упала, мысленно ответила Мелани.

Поскольку он отошел довольно далеко, она быстро пришла в себя, сообразив, что этот незнакомый человек без спросу вошел в ее дом и что, хотя женское начало убеждало ее в обратном, он может быть опасен.

- Гм, - промычал он, подойдя поближе к стене. - Вам нужен отвес.

Она удивленно подняла на него глаза.

- У меня дома есть веревка и кусок мела. Я потом покажу, как это делается.

Он с мягкой теплой улыбкой посмотрел на нее, и сердце ее снова забилось учащенно.

- Извините, вы, наверное, удивляетесь, кто я такой и какое имею право вам надоедать. Дело в том, что я только что переехал в соседний коттедж, ниже по улице. А к нему еще не подведены коммуникации. Вот я и подумал: может, вы разрешите мне сделать пару звонков? Кстати, меня зовут Люк.

- Мелани, - ответила она, механически подавая ему руку.

Его пожатие оказалось крепким, но в меру. Ладонь у него была мозолистой, видно, он привык к физическому труду, да и джинсы у него были дешевые.

Несмотря на это, он производил впечатление человека, привыкшего отдавать распоряжения, а не выслушивать их. Хотя что я знаю о мужчинах? - посмеялась над собой Мелани.

- Люк... - повторила она уже тверже, намереваясь показать ему, что она не круглая дура.

- Люк Чалмерс, - почти весело представился он и мягко добавил:

- Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то, что я воспользовался возможностью, великодушно посланной мне судьбой?

Сержусь?! Сердце екнуло. Не самая лучшая характеристика того смятения, в какое он ее привел. Каким-то чудом, однако, ей удалось довольно сухо заметить:

- У вас привычка такая - целовать незнакомых женщин?

- Только таких красивых и соблазнительных, как вы, - серьезно ответил он.

- А это случается крайне редко. Настолько редко, что со мной - впервые.

У нее было такое чувство, что против воли она оказалась вовлеченной в какую-то неизвестную ей игру, которая, с одной стороны, была потрясающе интересной, а с другой - очень опасной.

- Вам нужен телефон? - напомнила она, с трудом переводя дыхание. - Он внизу. Я покажу.

Когда она проходила мимо. Люк нежно скользнул пальцами по ее ладони, и она опять вздрогнула. Его пальцы обвили ее запястье, а другая рука скользнула по лицу.

Уж не хочет ли он опять ее поцеловать? И еще раз довести до умопомрачения? Нет, слава Богу, вроде бы нет. Он просто что-то смахнул у нее с лица, и от неожиданности у нее даже перехватило дыхание. Она удивленно подняла глаза, и он показал ей клочок обоев.

- Если не ошибаюсь, в восемнадцатом веке женщины наклеивали мушки себе на лицо, желая привлечь внимание к глазам и губам. Но чтобы для этой цели использовали обои, такое я вижу впервые. Как жаль, что она прилипла к скуле, а не к губам, - добавил он насмешливо. - А то бы я опять потребовал награды.

Мелани попыталась собраться с духом и должным образом отреагировать на столь откровенные заигрывания, но, к собственному удивлению, смогла только бросить на него немой взгляд, про себя молясь, чтобы он не заметил, как ей хочется именно этого.

Что с ней происходит? Пол уже преподал ей хороший урок, и она поняла, как глупо доверять мужчинам, лелеять детские мечты о внезапном появление принца и любви с первого взгляда.

- Телефон, - напомнила она. - Телефон внизу.

- Ах да, телефон, - серьезно согласился он. Настолько серьезно, что она испугалась: уж не смеется ли он над ней? От этой мысли она смущенно покраснела. Ну что же, она, без сомнения, это заслужила. Зачем было позволять ему так с собой обращаться? Зачем позволила целовать себя?

Зачем... Зачем что?

Сердце болезненно забилось, когда она поняла, что ничего не может ему противопоставить.

Телефон стоял в гостиной. Она провела Люка к аппарату, а сама ушла на кухню. Когда он сюда зайдет, она своим молчанием и холодностью заставит его понять, что, несмотря на тот поцелуй, она не поддастся его дерзким комплиментам и ухаживаниям.

Он явно разбирается в женщинах, в их тщеславии и уязвимости. Поэтому пусть знает: хотя они и близкие соседи, ни к чему не обязывающий роман, в коих он, без сомнения, дока, не входит в ее планы. Пусть лучше оставит свои комплименты и поцелуи для кого-нибудь другого.

Но когда Люк появился на кухне, на лице его было столь озабоченное выражение, что она тут же спросила:

- Что-то случилось?

- Да. - Ему было явно уже не до комплиментов. - Боюсь, что телефон мне проведут не раньше чем через несколько недель. Электричество, слава Богу, обещают подключить уже через пару дней. Но телефон мне просто необходим для работы!

- Для работы?

- Ну да, - подтвердил он. - Ведь я частный детектив.

Мелани не могла скрыть удивления.

- К-кто?

- Частный детектив, - повторил он как ни в чем не бывало. - У меня тут одно дело. Подробности я вам рассказывать не буду, естественно. Но коттедж я снял в надежде, что мне удастся спокойно поработать. Он стоит на отшибе, и беспокоить меня тут никто не будет. А это извечная проблема в деревне. Люди слишком любопытны и хотят знать все о своих соседях. В городе мы к этому не привыкли.

- Да, что верно, то верно, - согласилась Мелани. Она тоже заметила это, и поначалу ей даже стало не по себе от любопытства местных жителей, но потом она подумала, что за этим скрывается самое обыкновенное желание помочь.

- А вы не местная? - спросил он, едва скрывая удивление.

- Нет... в общем, нет.

Он подождал, словно приглашая ее к откровенности, но, поскольку она молчала, мягко сказал:

- Это нас объединяет. Два незнакомца в чужой стране.

Почему-то ей стало хорошо от этих слов, словно они давно были близки, но дух противоречия заставил ее чопорно возразить:

- Вряд ли можно назвать Чешир чужой страной...

- Вы так думаете? Деревня для горожанина - как другой континент, заметил он с ухмылкой и добавил, не дав ей ответить:

- Извините, я и так отнял у вас слишком много времени. Пожалуй, мне пора.

К собственному ужасу, Мелани поняла, что едва не пригласила его остаться;

Ей даже пришлось прикусить нижнюю губу.

Она молча проводила его до двери и с трудом заставила себя кивнуть, когда он сказал:

- А о замке нельзя забывать. Меня удивляет, что столь искушенная горожанка оставляет дом открытым.

От того, как он произнес слово "искушенная", Мелани вздрогнула, будто ее ударили, будто в самом слове заключалось оскорбление, насмешка, но, заметив улыбку в его серых глазах и непринужденную позу, она решила, что это плод ее воображения.

Как только он отъехал, она плотно закрыла дверь и заперла ее изнутри. В одном по крайней мере он прав: о замке нельзя забывать.

Мелани поднялась на второй этаж, но клеить обои уже не хотелось, и она принялась бесцельно бродить из комнаты в комнату, думая вовсе не о доме и о том, что с ним делать, а о человеке, который только что из него вышел.

Она прикоснулась пальцами к губам, словно на них еще сохранился отпечаток его губ. Ей даже не надо было закрывать глаза, чтобы пережить вновь все, до последнего, проведенные в его объятиях мгновенья, этот потрясающий и неожиданный поцелуй...

Прекрати! - нетвердо приказала она себе. Прекрати немедленно. Что за глупости? Пора уже повзрослеть, взглянуть действительности в глаза... и принять жизнь такой, как есть.

Глава 2

Легко сказать, да трудно сделать, думала Мелани, весь вечер безуспешно пытаясь сосредоточиться на взятых из библиотеки книгах по садоводству. А ведь она ехала сюда с достойным похвалы желанием навести порядок в заросшем саду за домом.

Душу вдруг наполнила грусть и чувство жалости к человеку, завещавшему ей этот дом. Как он был одинок! Ведь он жил здесь совсем один. Об этом говорило все в доме и за его пределами. И одиночество его не было счастливым, размышляла Мелани. Довольный жизнью отшельник не запустил бы сад и не отказался бы от удобств, которые позволял ему скромный достаток. А Джон Барроус пользовался практически только кухней и спальней, как сказали ей соседи. Такие привычки выдают человека, для которого одиночество - обуза, горечь, страдание, боль. И все же - почему он выбрал для себя такой образ жизни? Почему повернулся спиной к человечеству? Почему оставил свое имение незнакомке? Почему выбрал именно ее? Закрыл глаза и ткнул пальцем в страницу телефонной книги? Ей никогда этого не узнать. Адвокат утверждал, что не знает, как и почему Джон Барроус сделал свой выбор, достаточно того, что все вполне законно и завещание неоспоримо.

- А как же кузен Джона Барроуса? - неуверенно спросила она тогда. - Он наверняка имеет виды на дом и землю.

Но адвокат заверил ее, что Барроус порвал все отношения со своим троюродным братом еще несколько лет назад и что тот вполне обеспеченный человек.