Пушистик маленький - Генри Пайпер

Это сильно задевало Леонарда. Он отождествлял себя с Компанией. Она была для него чем-то более великим и могущественным, чем он сам, она была для него словно Господь Бог.

Виктор Грего отождествлял Компанию с собой. Она была для него чем-то большим и могущественным, словно летательный аппарат, и он управлял им.

— Леонард, маленькая критика не повредит Компании, — сказал он. — Эти вопросы не повлияют на ее дивиденды. Я боюсь, вы тоже восприимчивы к критике. Во всяком случае, откуда Эммерт получает эти рассказы? От наших людей?

— Нет, конечно, нет, Виктор. Это не они. Их распространяет Рейнсфорд.

— Рейнсфорд?

— Доктор Беннет Рейнсфорд, естествоиспытатель, Институт Ксенобиологии. Я никогда ни на грош не доверял этим людям, они всегда суют свой нос не в свое дело, и Институт всегда передает их донесения Колониальной Службе.

— Я знаю, кого вы сейчас имели в виду: невысокий парень с рыжими бакенбардами, всегда выглядит так, будто он спит в одежде. Ну, конечно, люди из Института Ксенобиологии всегда суют нос не в свое дело, и, конечно, они докладывают о своих открытиях правительству, — он начал терять терпение. — Я не думаю, чтобы все это меняло дело, Леонард. Этот Рейнсфорд великолепно провел наблюдения за метеорологическими эффектами. Я предлагаю вашим метеорологам проверить его выводы, и если они верны, передавать их своим службам вместе с другими нашими открытиями.

— Ник Эммерт считает Рейнсфорда тайным агентом Федерации.

Это рассмешило Виктора. Конечно, на Заратуштре были тайные агенты, сотни агентов. У Компании здесь были люди, наблюдающие за ними. Он знал это и считался с этим. Так же поступали и крупнейшие акционеры, такие, как Межзвездные Исследования, Банковский Картель, Космическая Линия Земля Бальдур — Мэрдок. У Ника Эммерта была своя команда шпионов и провокаторов, а Федерация имеет здесь людей, наблюдавших за ними и за Эммертом тоже. Рейнсфорд может быть агентом Федерации — скитающийся по планете натуралист, это может быть великолепным прикрытием. Но заниматься проектом Большой Черной Воды было совершенно глупым делом. Ник Эммерт взял немало взяток и подношений, и это было плохо, потому что пере-отягощенная совесть может внезапно взорваться.

— Он так предполагает. Что он может донести на нас? Мы основали Компанию, и у нас есть великолепный юридический отдел, который охраняет нас от нападений. К тому же наша Хартия очень либеральна. Это необитаемая планета класса 4; Компания открыто владеет здесь всем. Мы можем делать все, что угодно, пока не нарушим один из общественных законов или Конституцию Федерации. Пока мы не сделаем этого, Нику Эммерту нечего бояться. А теперь отбросим все эти проклятые дела, Леонард! — Виктор начал говорить резко, и Келлог, казалось, обиделся. — Я знаю, вы интересуетесь неблагоприятными для нас донесениями, поступающими на Землю, и это вполне достойно похвалы, но…

Через некоторое время он справился с собой. Келлог тоже казался обрадованным. Виктор выключил экран, откинулся в кресле и засмеялся. В это мгновение зуммер зажужжал снова. Когда экран включился, девушка сказала:

— Мистер Генри Стенсон, мистер Грего.

— Хорошо, соедините меня с ним. — Он прекратил смеяться, прежде чем включился экран; не очень приятная обязанность — говорить что-то с чувством.

Лицо, появившееся на экране, было пожилым и худощавым; рот был плотно сжат, а от уголков глаз расходились косые морщинки.

— Здравствуйте, мистер Стенсон. Хорошо, что связались со мной. Как вы там?

— Спасибо, прекрасно. А вы? — Когда Виктор ответил ему, Стенсон продолжил: — Как двигается наш Шарик? Все еще синхронно?

Виктор взглянул через все помещение на самую большую ценность, которая у него была, огромный глобус Заратуштры, сделанный для него Генри Стенсоном, подвешенный в шести футах над полом на собственном антигравитационном поле, освещенный оранжевым светом, имитирующим оранжевый свет заката солнца, и два спутника, двигающиеся вокруг нет. Сам глобус тоже медленно вращался.

— Сам глобус все время движется нормально, да и с Дариусом все в порядке. Долгота Ксеркса на пять секунд уходит вперед по сравнению с нормальным положением.

— Это же ужасно, мистер Грего! — Стенсон был сильно обеспокоен. Завтра я настрою его в первую очередь. Я давно должен бью заглянуть к вам, чтобы проверить его, но вы же сами знаете, как это все бывает. Так много дел и так мало времени.

— Я немного обеспокоен, мистер Стенсон.

Они немного поболтали, затем Стенсон извинился за то, что отнял у мистера Грего так много ценного времени. Он хотел сказать, что его время, так ценимое им, было растрачено зря. Выключив экран, Грего некоторое время сидел, уставившись на него. Ему хотелось бы иметь в своей организации хоть сотню людей, подобных Генри Стенсону. Людей с мозгами и характером Стенсона, сотню мастеров на все руки, подобных Стенсону и могущих создать любой прибор и инструмент. Это желание могло бы быть и более умеренным, хотя было столько жаждущих. Но был только один Генри Стенсон, как был только один Антонио Страдивари. Почему же человек, подобный ему, работал в маленькой мастерской на пограничной планете, такой, как Заратуштра?

Затем Виктор горделиво посмотрел на глобус. Континент Альфа медленно двигался направо, маленькое пятнышко, изображающее Мэллори-Порт, сверкало оранжевым светом. Дариус, ближайшая к планете луна, на которой космическая линия Земля — Бальдур — Мэрдок арендовала конечную станцию, была видна, а дальняя луна, Ксеркс, уже уплывала из поля его зрения. Ксеркс был единственным небесным телом поблизости от Заратуштры, которое не являлось собственностью Компании; у Федерации на нем была военная база. И это было единственным напоминанием, что существует нечто более великое и могущественное, чем Компания.

Герд ван Рибик увидел Рут Ортерис, сошедшую с эскалатора, шагнувшую в сторону и теперь осматривающую коктейль-бар. Он поставил стакан с тепловатым, налитым на дюйм виски с содовой на стойку Когда Рут повернулась в его сторону, он помахал ей рукой, увидел ее оживление и помахал снова, а затем направился к ней, чтобы встретить. Она быстро поцеловала его в щеку, увернувшись, когда он хотел обнять ее, и взяла за руку.

— Сначала выпьем, а потом поедим? — спросил он.

— О, боже! Конечно, да! Сегодня я заслужила это.

Он повел ее к одному из автоматов, выполняющих функции бармена, вставил в щель свою кредитную карточку и получил кувшинчик на четыре порции, заполненный по самое горлышко — это был коктейль, который они всегда заказывали, когда пили вместе. Сделав это, он заметил, во что она одета: короткая черная куртка, оранжевый шарф, светло-серая юбка. Ее обычные каникулы еще не наступили.