Затишье (ЛП) - Диксон Руби

— Я должна пойти поприветствовать их, — говорю я с улыбкой и начинаю трудный процесс приведения своего неуклюжего тела в вертикальное положение. Хар-лоу — это та, у кого кхай должен работать намного усерднее — у нее в голове опухоль, которую кхай держит под контролем. Ее кхай силен, но когда она была с комплектом, ее тело подвергалось серьезным нагрузкам. Возможно ли, что она снова беременна? И на этот раз у нее все будет не так хорошо? Я думаю о Рухе, таком диком и неукротимом, и об их маленьком сыне. Я должна навестить их и убедиться, что с ними все в порядке.

— Составить тебе компанию? — Джо-си вскакивает на ноги.

— О, нет, оставайся с остальными. Я в порядке. — Я улыбаюсь, чтобы смягчить боль своего отказа. — Я собираюсь поздороваться, а потом я должна помочь моему мужу со шкурами. — Я выпрямляюсь и выхожу из тесного круга женщин.

— Подожди, — зовет Джо-си.

Я оборачиваюсь.

Она берет мою тарелку, вся улыбаясь.

— Ты забыла свой торт.

— Как глупо с моей стороны, — бормочу я, беря его в руки. — Спасибо, Джо-си. Ты очень заботлива. — Возможно, Хар-лоу понравится торт, и меня не заставят съесть еще кусочек. Я сжимаю маленькую тарелку и брожу по пещере, направляясь к личной пещере Хар-лоу и Руха.

Глава 2

Когда я устремляюсь в дальнюю часть дома племени, звук рвоты заставляет мои чувства целителя обостриться. Я поворачиваюсь, направляясь к пещере, которую Лиз делит с Рáхошем. Экран конфиденциальности не находится перед входом в их пещеру, но я слышу, как Рáхош бормочет что-то своей паре изнутри. Это может быть приватный момент. Я медлю на входе, держа в руках свой торт, и отвожу взгляд, чтобы быть вежливой.

— Могу я войти?

— О, хорошо, — слышу я, как говорит Лиз. — Целитель. Теперь я знаю, что умираю.

Я знаю достаточно об этом человеке, чтобы понять, что она преувеличивает, но ее слова вызывают у меня укол страха. Является ли Лиз источником моего беспокойства?

Я слышу, как Рáхош фыркает, а затем он появляется, приглашая меня войти.

— У нее утренняя тошнота, вот и все.

С того места на полу, где она скорчилась, Лиз указывает пальцем на своего партнера, а затем снова наклоняется над миской, и ее рвет.

— Член, — выдыхает она между сухими вздохами.

Он возвращается к ней, нежно убирая волосы с ее лица, пока ее рвет.

— С тобой все будет в порядке, моя пара, — бормочет он и гладит ее по спине. — Это достаточно скоро пройдет.

— Не торопитесь, — говорю я им, ставя тарелку с тортом у входа, а затем направляясь к корзине с мехом рядом с их кроватью, где Рáшель машет своими крошечными кулачками. Я опускаюсь на пол рядом с ней — задача не из легких — и предлагаю ей ухватиться за мой палец. Она берет его, и ее кхай поет с моим, сильный. Я улыбаюсь, потому что я всегда больше всего беспокоюсь о малышах, особенно после смерти маленькой девочки Айши. Я ничего не могла сделать, чтобы спасти ее, потому что у нее не было кхая, и это до сих пор преследует меня.

Пока Лиз выпрямляется и пьет воду, я протягиваю руку и касаюсь плеча Рáхоша. Он здоров.

Он вопросительно смотрит на меня, нахмурившись.

— Должна ли я помочь твоей паре? Может быть, мой кхай сможет успокоить ее.

— Мой кхай в порядке, — заявляет Лиз, откидываясь на стену и на мгновение отдыхая. — Это мой желудок ненавидит меня.

Я хихикаю и похлопываю по земле рядом с собой.

— Возможно, тебе было бы легче прийти ко мне, чем мне прийти к тебе.

Лиз кивает и подползает, чтобы плюхнуться на землю рядом со мной. Она выглядит усталой и измученной, и я кладу на нее руку. Ношение комплекта для некоторых тяжелее, чем для других, и Лиз пришлось нелегко. Тем не менее, она сильна, и в ее теле нет беспокойства, только кислый желудок. Я посылаю исцеляющие мысли от моего кхая к ней, чтобы успокоить гнев в ее нутре и облегчить часть болезни.

— Ты должна пить больше воды, — упрекаю я ее, а затем добавляю: — И больше чая. У Кемли есть хороший способ позаботиться о сердитых животах.

— О нет, я уже пробовала это. Чай, который на вкус как обувная кожа? — Она корчит гримасу. — Думаю, что лучше бы меня просто стошнило. — Ее лицо бледнеет, а затем она снова тянется к своей миске. — На самом деле, может быть, и нет.

Какое-то время я сижу с Лиз и Рáхошем. Я ничего не могу сделать для желудка Лиз, что не исправят больше воды и времени. Мы болтаем об охоте, товарищах и Рáшель, одной из комплектов, которая выглядит более человечно, чем ша-кхаи. Я хвастаюсь своей маленькой Эшей, которая уже учится работать с кожей вместе со своим отцом. И мы обсуждаем больше беременностей.

— Думаю, я единственная, кто нашел отклик второй раз, — говорит Лиз. — Это слишком быстро?

— Ммм. — Я думаю о Шорши и ее секрете. — Не всегда. Если мать достаточно здорова, чтобы носить еще один комплект, это может произойти еще быстрее.

Рáхош прикасается к плоскому животу своей пары.

— Можешь ли ты сказать нам, мальчик это или девочка?

Лиз ухмыляется мне.

— Мы уже спорим из-за имен. Я сказала ему, что если это мальчик, он может назвать его, но если это девочка, то имя выберу я. Я хочу назвать ее Эйлой.

— Эй-ла?

— Да, в честь Эйлы Секуры. Из приквелов «Звездных войн» (прим. Эйла Секура — персонаж франшизы «Звёздные войны», рыцарь-джедай из расы тви’леков). Я имею в виду, они были довольно дерьмовыми, но Эйла была крутым джедаем. И синяя! Это как беспроигрышный вариант. — Лиз радостно потирает живот. — Не то, чтобы мой ребенок будет джедаем, но можно с уверенностью сказать, что она будет синей и крутой, так что я думаю, это сработает.

— Ах.

— Она не понимает твоих слов, моя пара, — говорит Рáхош. — И единственная причина, по которой я это делаю, заключается в том, что я слышал это уже много раз.

— Я уверена, что Дже-дай — хорошее имя, — говорю я Лиз.

— Эйла. Не джедай. — Она вздыхает и качает головой, глядя на нас. — Где мои ботаники из «Звездных войн», когда они мне нужны? — Рáхош только фыркает и встает на ноги, направляясь за Рáшель. При этом Лиз бросает на меня любопытный взгляд. — Я не хочу показаться странной, но это… торт у двери?

Ой. Я совсем забыла о еде, которую приготовила Стейси. Я надеялась тихо выкинуть это.

— Да.

Глаза Лиз загораются.

— Есть еще кусочек?

— Думаю, что торт закончился, — говорю я, а затем быстро добавляю: — Но ты можешь съесть мой кусок.

Она потрясает кулаком в воздухе.

— Я могла бы расцеловать тебя, Мэйлак.

Я не указываю на то, что мне хотелось бы этого примерно так же сильно, как хотелось бы еще торта.

***

У Хар-лоу грязное пятно на лице, в руке инструмент, а во взгляде сосредоточенность.

— Это что? — спрашиваю я, хмуро глядя на странное квадратное творение, над которым она работает.

— Обогреватель, — говорит она мне. — Для жестокого сезона. Он вырабатывает свое собственное тепло. Ну, в теории. Мне нужно выяснить, как сделать так, чтобы он стал достаточно горячим без перегрева. — Она вставляет блестящий инструмент в обогреватель и отрывает его кусочек спереди. — Прямо сейчас он немного расплавляется, но я близка к финишу. Я думаю. Верно, детка?

Рух хмыкает в знак согласия, вручая маленькому Рухару резную костяную погремушку.

— Тепло.

На одеяле рядом с отцом комплект размахивает ручками, подергивая хвостом. Он бросает погремушку, а затем начинает ползти за ней. Легкая, неохотная улыбка искривляет мрачное лицо Руха, и это радует меня.

Хар-лоу смотрит на меня так, словно ожидает ответа, поэтому я киваю.

— Я понимаю.

— Я не хочу замерзнуть, когда станет холодно. — Она делает паузу, а затем наклоняет голову. — Ну, холоднее. И с маленьким Рухаром здесь, я хочу убедиться, что нам уютно.

— Так вы останетесь на жестокий сезон? — Я знаю, что и Хар-лоу, и ее пара любят ходить в Пещеру Старейшин, чтобы отвлечься. Рух все еще не привык к такому количеству людей вокруг. Жестокий сезон будет трудным для него.