Ивэйн, или рыцарь со львом - Кретьен Труа

Научимся мы побеждать,

Когда вы доблестью блеснете.

А впрочем, скоро вы заснете,

И вам приснится сон плохой,

И предпочтете вы покой".

Сказала королева Кею:

"Наверно, никакому змею

Такого жала не дано.

И как вам, сударь, не грешно!

Такое жало горше смерти.

Почтенный сенешаль, поверьте:

Язык ваш -- враг заклятый ваш,

Коварный раб, неверный страж;

Он ваши тайны расточает,

Сердца друзей ожесточает

Посредством ядовитых фраз,

И ненавидят, сударь, вас.

Когда бы мне язык подобный,

Лукавый, вероломный, злобный,

Он был бы мигом уличен

И, как предатель, заточен.

Наказывают виноватых,

Привязывают бесноватых,

Веревками в церквах святых

Порою связывают их".

"Сударыня,-- Ивэйн ответил,-

Наш праздник слишком свят и светел.

Чтобы веселье омрачать.

Сегодня ссору грех начать.

Я никому не угрожаю

И сенешаля уважаю.

Он при дворе незаменим.

Не стоит ссориться мне с ним.

Предупредить, однако, смею,

Что меч в руках держать умею,

И все придворные подряд

Охотно это подтвердят.

Я никогда не лезу в драку,

И не похож я на собаку,

Которая не промолчит,

Когда другая заворчит".

Подобный разговор тянулся,

Когда король Артур проснулся

И вышел к рыцарям своим.

Все встали молча перед ним.

Монарху не на что сердиться.

Он разрешил гостям садиться

И, внемля разным голосам,

Сел рядом с королевой сам.

Потом замолкли гости снова,

И королева слово в слово

Пересказала без прикрас

Наиправдивейший рассказ,

Не уступающий роману.

Благодаря Калогренану

Узнал король про этот лес,

Где столько кроется чудес.

Внимал король и удивлялся.

Дослушав, он при всех поклялся

В лесу чудесном побывать,

И соизволил он позвать

С собою всех своих баронов,

Любезностью своею тронув

И добрых рыцарей, и злых,

И молодых, и пожилых.

Конечно, каждый согласился.

Весь королевский двор просился

В лесную глушь, где под сосной

Бурлит источник ледяной.

Придворные не замечали,

Что господин Ивэйн в печали.

Хотел он побывать без них

В таинственных местах лесных.

Ивэйну так велело мщенье.

Мессир Ивэйн сидел в смущенье:

Вдруг с незнакомцем вступит в бой

Насмешник дерзкий, Кей лихой?

Вдруг незнакомца покарает

Гавэйн, который сам сгорает

От нетерпения, когда

Свой вызов бросила вражда?

Медлительному нет прощенья.

Откладывать не стоит мщенья!

Мессир Ивэйн в решеньях скор.

Покинуть королевский двор

Без провожатых он старался.

В дорогу рыцарь собирался

И в это т неурочный час

Оруженосцу дал приказ:

"Готовь мое вооруженье!

Все боевое снаряженье

Понадобиться может мне.

В чужой неведомой стране

Мне суждено теперь скитаться.

С кем предстоит мне поквитаться,

Покамест я не знаю сам,

Однако приключенья там

И неприятельские ковы.

Нужны надежные подковы

В дороге моему коню,

Которого я так ценю.

Нам следует без промедленья

Закончить все приготовленья,

Чтобы не знал никто окрест

Про этот спешный мой отъезд".

Оруженосец отвечает:

"Нет, ваш слуга не подкачает!"

Ивеэн отважный рвется в бой.

Он покидает замок свой.

Отмстить задумал непременно

Он за бесчестие кузена.

Оруженосец между тем

Достал кольчугу, щит и шлем.

Хозяйскому послушен слову,

Проверил каждую подкову,

Пересчитал гвоздочки все.

Конь рыцарский во всей красе,

Он всадником своим гордится.

Мессир Ивэйе в седло садится,

Он в путь-дорогу снаряжен,

Он хорошо вооружен.

Не мешкал рыцарь ни мгновенья

И не искал отдохновенья.

Ивэйн скакал во весь опор

Среди лесов, лугов и гор.

Проехал много перепутий

Встречал немало всякой жути

В Броселиандский лес проник

Разыскивая там родник,

Нашел, готовясь к поединку,

Среди терновника тропинку

И знал уже наверняка:

Он в двух шагах от родника.

Неподалеку ключ гремучий

С водой студеною, кипучей,

И камень близко, и сосна,

Которой буря не страшна.

В лесу безлюдно и пустынно.

В уютном замке дворянина

Мессир Ивэйн заночевал,

Трапезовал и почивал.

С почетом рыцаря встречали,

Благославляли, привечали.

Сознаться можно, не греша:

Была девица хороша,

Благоразумна и красива,

Ничуть при этом не спесива.

Румянец нежный, стройный стан.

Нет, не солгал Калонгенан.

Покинув замок утром рано,

Наш рыцарь повстречал мужлана.

Неописуемый урод

Пред ним стоял, разинув рот.

И как натура сотворила

Такое пакостное рыло?

В чащобе рыцарь - начеку.

Он подъезжает к роднику,

Он видит ковшик на цепочке

И безо всякой проволочки,

Ковш наполняя в свой черед,

На камень смело воду льет.

И сразу налетела буря,

В лесу дремучем бедокуря.

Сто молний вспыхнули подряд.

Холодный ветер, ливень, град.

Но буря быстро миновала,

И солнце восторжествовало.

Лишь под сосною вековой

Бурлил источник роковой,

Пока на ветках птицы пели.

Закончить птицы не успели

Обедни радостной своей,

Когда, грозы ночной слышней,

Раздался топот в отдаленье,

Как будто буйствуют олени,

Самцы, которым что ни год

Покоя похоть не дает.

Из чащи рыцарь выезжает.

Он проклинает, угрожает.

Всепожирающим огнем

Гнев лютый полыхает в нем.

Ивэйн, однако, не смутился,

С врагом неведомым схватился.

Нет, копья не для красоты!

Удар -- и треснули щиты,

Разваливаются кольчуги,

Едва не лопнули подпруги.

Переломились копья вдруг,

Обломки падают из рук.

Но глазом оба не моргнули,

Мечи, как молнии, сверкнули.

Обороняться все трудней.

Щиты остались без ремней,

Почти что вдребезги разбиты.

Телам в сраженье нет защиты.

Удары сыплются опять.

Не отступая ни на пядь,

В бою неистовствуют оба,

Как будто бы взыскуют гроба.

Нет, не вслепую рубит меч,

А чтобы вражий шлем рассечь.

Разят без устали десницы.

Кольчуги, словно власяницы,

Дырявые, свисают с плеч,

И как тут крови не потечь!

Пускай в сражении жестоком

Людская кровь течет потоком,

Тому, кто честью дорожит,

В седле сражаться надлежит.

При мастерстве необходимом

Конь остается невредимым.

Противнику пробей броню,

Не повредив его коню.

Не зря закон гласит исконный:

В бою всегда красивей конный.

Бей всадника, коня не тронь!

И невредимым каждый конь

В кровавом этом поединке

Остался, будто на картинке.

Враг покачнулся, вскрикнул враг.

Ивэйн мечом ударил так,

Что в мозге меч, как будто в тесте.

Лоб рассечен со шлемом вместе.

Мозг на доспехах, словно грязь.

Судьбе враждебной покорясь,

Отступит каждый поневоле,

Когда темно в глазах от боли,

И сердце замерло в груди,

И пропадешь, того гляди.

Коня пришпорил побежденный

И, безнадежно убежденный

В том, что проигран этот бой,

Рванулся прямо в замок свой.

Уже распахнуты ворота,

Но не кончается охота.

Ивэйн за ним во весь опор

Погнался, не жалея шпор.

Судьбе своей беглец перечит.

За журавлем несется кречет,

На пташек нагоняя жуть.

Израненному когти в грудь

Он, кажется, уже вонзает,

Журавль, однако, ускользает.

Так полумертвый был гоним.

Мессир Ивэйн скакал за ним

И слышал тихие стенанья.

Беглец почти что без сознанья.

В плен можно раненого взять.

Но нет! Уходит он опять.

Собою, как всегда, владея,

Насмешки господина Кея

Мессир Ивэйн припомнил тут.

Неужто был напрасным труд?

И домочадцев и соседей

Он убедит в своей победе.

Поверит пусть любой мужлан:

Отмщен кузен Калогренан.

Отстать? Что это за нелепость!

Мессир Ивэйн ворвался в крепость.

Людей не видно у ворот,

Как будто вымер весь народ.

И в незнакомые ворота

Ивэйн врывается с налета.

Теснее не бывает врат.

Вдвоем проедешь в них навряд.

Один сквозь них едва въезжает,

И здесь беглец опережает

Преследователя на миг:

Он первым в замок свой проник.

Ивэйн за ним без остановки.

Вбегая в дверцу крысоловки,

Крысенок в ней не усмотрел

Настороженный самострел.

Однако лезвие стальное

Там наготове, потайное.

Приманку пробовать начнешь,

И беспощадный острый нож

Беднягу сразу разрубает,

Неосторожный погибает.

Такой же смертоносный вход

Вел в замок неприступный тот.

Того, кто не желает мира,

Дверь потайная, дверь-секира,