Альковные тайны монархов - Василий Веденеев

Фридрих Барбаросса долго был безутешен. Да и утешился ли он вообще, потеряв свою чудесную, бессмертную любовь, дарованную ему небом? Видимо, чтобы забыться, он решил отправиться в крестовый поход – отвоевывать у неверных Гроб Господень, это был уже третий поход рыцарей Европы в Святую землю. 10 июня 1190 г. при переправе через реку Салеф конь императора фыркал и пятился, отказываясь войти в ледяные струи быстро бегущей воды. Барбаросса сначала посмотрел на небо и, словно что-то увидев там, заставил коня войти в воду По крайней мере, так описывали происходившие события очевидцы.

Из воды извлекли бездыханное тело некогда грозного воителя: Фридриха I Барбароссы не стало. Его старший сын Фридрих, сопровождавший отца и командовавший большим отрядом рыцарей, намеревался похоронить отца в Иерусалиме, но крестоносцам не удалось взять город, который защищали мусульмане. По сведениям хронистов, императора похоронили где-то между Акрой и Тарсой – городом, где родился апостол Павел.

Таково завершение истории неземной любви Фридриха и Беатрикс, память о которой пережила уже более восьми веков…

Русская леди Гамильтон

Люди старшего поколения хорошо помнят прекрасный фильм «Леди Гамильтон» с замечательной актрисой Вивьен Ли, блестяще сыгравшей роль прожившей бурную жизнь удивительной красавицы Эмми Лейтон. Она сумела подняться из грязных притонов и трущоб до британского великосветского общества, став женой представителя древнего шотландского дворянского рода Вильяма Гамильтона – посла Великобритании при королевском дворе в Неаполе.

Хитрая и умелая интриганка, Эмми приобрела большое влияние на короля, сделалась поверенной всех тайн неаполитанской королевы и любовницей знаменитого «спасителя Британии» адмирала Горацио Нельсона. Но конец жизни великой куртизанки и прожженной авантюристки оказался весьма печальным – она умерла от водянки в 1815 г., и даже место ее захоронения осталось неизвестным.

В России более чем на сто лет раньше оказалась в фаворе своя леди Гамильтон, о судьбе которой мало кто знает теперь…

Постельный реестр

Предки Марии Даниловны Гамильтон, или, как ее часто называли на русский манер, Марии Гамонтовой, происходили из боковой ветви крупного старинного шотландского дворянского рода. Спасаясь от бесконечных кровопролитных войн между Англией и Шотландией, часть благоразумных и предприимчивых Гамильтонов из многочисленного клана решила покинуть Острова, дабы попытаться избежать гибели в боях либо от неизбежных политических репрессий. В XV–XVI вв. многие шотландские дворяне, в том числе и Гамильтоны, предпочли перебраться на континент.

Большинство вынужденных эмигрантов достаточно быстро рассеялись по разным европейским странам, предложив свою шпагу испанским, итальянским, французским, многочисленным немецким монархам, маркграфам, герцогам и князьям. А некоторые, наиболее отважные, авантюристы решились отправиться еще дальше – в холодную и загадочную Россию. В те времена в Москве сидел на троне Иоанн Васильевич (Грозный), он принял лишившихся родины Гамильтонов ласково и дал им приют. По прошествии длительного времени шотландские Гамильтоны обрусели, породнились с множеством русских дворянских фамилий, и их потомки занимали различные должности на государственной статской службе, в русской армии и при дворе государя.

Точная дата рождения Марии Даниловны Гамильтон – Гамонтовой, к сожалению, неизвестна. Зато мы знаем, что при дворе царя-реформатора Петра I юная Мария появилась в 1709 г. Юный возраст означал в ту эпоху не более 14–16 лет от роду. Красивую «девку» хорошего происхождения приняла в свой штат царица Екатерина Алексеевна и сделала своей фрейлиной.

История беспристрастно свидетельствует: царь Петр I прославился не только широкими преобразованиями государства, громкими военными победами и построением флота, но и совершенно неуемным женолюбием. Как писали в мемуарах его современники – да и не только в мемуарах, но и в частных письмах, – самодержец старался не пропустить ни одной особы женского пола, особенно смазливой, и якобы даже вел специальный «постельный реестр», куда заносил имена тех, кто вскорости непременно должен был оказаться в его постели, и тех, кто там уже успел побывать. Трудно точно назвать число жертв «царского реестра». Почему жертв? Да потому, что судьба большинства из них трагична и весьма печальна. Как, например, у дочери валашского господаря Кантемира, родной сестры поэта Антиоха Кантемира, которую всевластный и буйный в гневе Петр насильно сделал своей любовницей, потом длительное время вообще не позволял ей выйти замуж и фактически заточил в имении Черная Грязь. Вдоволь натешившись, царь забыл прелестную княжну, которая через некоторое время умерла. А уж «побед» над прочими разного звания девицами и дамами у Петра просто не счесть – кто бы осмелился отказать крутому характером царю и прямо в лицо бросить ему твердое:

– Нет!

По большому счету скрыться от монарших сексуальных домогательств женщине тогда было просто некуда! Даже в именьице не уехать: прикажет царь и вернешься, как миленькая. И замужество не спасет. Не спасали даже монастыри!

Впрочем, многим прелестным особам весьма льстило внимание венценосного любовника, и они даже умудрялись ловко извлечь из неуемной похоти царя немалые выгоды для себя – впрочем, царь отличался крайней скупостью, даже скаредностью. Но с умом и оглядкой, действуя его именем, можно постараться и сколотить немалый капитал. Правда, это было по тем временам достаточно опасное занятие – могли и на дыбу вздернуть! – но традиционно воровали все, а кто не рискует… Естественно, охочий до женского пола Петр просто не мог не заметить во дворце отличавшуюся редкой красотой молодую прелестницу Марию Даниловну и, по отзывам царедворцев, «распознал в юной красавице дарования, на которые невозможно было не воззреть с вожделением».

Конечно же Мария Даниловна Гамильтон немедленно попала в царский «постельный реестр». Вскоре ей передали строгое повеление:

– Сегодня пойдешь постелить государю в его опочивальне!

Что она испытывала, о чем думала в тот момент? Вряд ли могла до конца предвидеть свою судьбу и, вполне вероятно, строила весьма далеко идущие планы – шотландка обладала авантюрным характером и чертовски привлекательной внешностью, способной свести с ума!

По мнению рада историков, Гамильтон вполне сознательно и преднамеренно мозолила глаза русскому самодержцу, стараясь обратить на себя его внимание и надеясь надолго удержать царя возле себя: отчего вдруг ей может не удаться то, что удалось сделать безродной, более старшей по возрасту и менее красивой Екатерине? Она с каждым днем все больше стареет, а фрейлина еще очень молода, хитроумна и чудо как хороша собой! Тем более что брак царя Петра не считается законным и не освящен церковью – тут есть на что поставить и попытаться выиграть! Действительно, игра стоила свеч! Бракосочетание Петра I и Екатерины Алексеевны состоялось только в 1712 г., и лишь тогда обеих их дочерей признали законными. А короновали Екатерину практически перед смертью Петра, в 1724 г., хотя и до этого все звали жену самодержца царицей. Да, Гамильтон могла играть и рисковать по-крупному, надеясь на немыслимый выигрыш! Время было такое, век такой!

И вот желанное свершилось: Мария стала царской фавориткой! Действовала Гамильтон расчетливо и умело: Петр словно обезумел от ее ласк и никак не мог пресытиться сексуальными усладами. Он постоянно не просил, а требовал все новых ласк и наслаждений, беззастенчиво уединяясь с очаровательной фрейлиной своей гражданской супруги в любое время, не оглядываясь ни на окружающих людей, ни на складывающиеся обстоятельства. Петр жаждал любви Марии и постоянно искал наслаждения, а на остальное ему было в тот момент наплевать. Наверное, тогда Гамильтон уже торжествовала, в душе празднуя победу: ей удалось завладеть душой и телом царя! И она не намеревалась упустить свой счастливый шанс, как вдруг… монарх совершенно неожиданно полностью охладел к ней и более не стремился к еще недавно столь желанной близости.

Пресытившись любовью хорошенькой фрейлины, Петр уже зорко осматривался вокруг в поисках новых способных взбудоражить кровь любовных приключений. Бедная Мария не учла одного серьезного фактора – небывалой ветрености русского царя и его просто патологической неверности любой женщине, включая гражданскую жену Екатерину Алексеевну, которую давно называли царицей. И еще, на свою беду, прекрасная шотландка не учла: Петр – по духу своему русский самодержец и ярый, до жути скупой собственник. Во всем!

Это таило погибель…

Царский денщик

Конечно же во дворце сразу нашлось немало желающих утешить молодую прелестную фрейлину, только что выскочившую из постели самодержца. До того перебегать дорогу самолюбивому Петру было просто смертельно опасно, а вот после даже очень лестно для самолюбия многих царедворцев переспать с бывшей еще вчера царской фавориткой чаровницей-красоткой. Тем более – разве она потеряла свою прелесть, побывав в государевой опочивальне?