Легенда о святом пропойце - Йозеф Рот

Андреас! звал его чей-то голос, женский голос.

Голос этот доносился из времен, канувших в небытие. Андреас остановился и повернул голову направо, откуда звучал зов. И сразу узнал лицо той, из-за которой сидел в тюрьме. Это была Каролина.

Каролина! Правда, этой шляпы и этого платья он у нее не помнил, но лицо-то было ее, и Андреас без раздумий бросился к этой женщине, мгновенно раскрывшей ему объятья.

Вот это встреча, сказала она.

Это и в самом деле был ее голос, голос Каролины.

Ты один?

Да, ответил он, я один.

Пойдем, нам надо выговориться, сказала она.

Но... но, возразил он, у меня свидание.

С женщиной? спросила она.

Да, боязливо отвечал он.

С кем это?

С маленькой Терезой, ответил он.

О ней и говорить не стоит, заявила Каролина.

В эту минуту мимо проезжало такси, и Каролина зонтиком остановила его. И вот она уже назвала шоферу адрес, и не успел Андреас опомниться, как сидел в авто рядом с Каролиной, и они уже катили, уже неслись вперед Андреасу показалось, что едут они то по знакомым, то по незнакомым улицам, Бог весть в какие края!

Приехали они куда-то за город. Нежная предвесенняя зелень окрашивала местность там, где они остановились, сад, за редкими деревьями которого прятался тихий ресторан.

Каролина вышла первой: перелезла через его колени и с хорошо знакомой ему стремительностью выскочила из машины. Расплатившись, она зашагала вперед, он последовал за ней. Они вошли в ресторан и сели рядышком на зеленый плюшевый диван, как сиживали когда-то в молодости, до тюрьмы. Каролина, как всегда, заказала еду, и теперь сидела и смотрела на него, а он не решалс на нее посмотреть.

Где ты пропадал все это время? спросила она.

Везде и нигде, сказал он. Я только два дня как начал опять работать. Все это время, что мы с тобой не виделись, я пил, спал под мостами, как водится у нашего брата. Ты небось жила получше. С мужчинами, добавил он после некоторой паузы.

А ты? спросила она. Не просыхал, околачивалс без дела, спал под мостами и все же ухитрился подцепить какую-то Терезу. И не попадись я случайно тебе навстречу, ты и впрямь пошел бы к ней.

Андреас ничего не ответил, он молчал, пока они не доели мясо и не взялись за сыр и фрукты. А после того как он допил последний глоток вина из своего бокала, на него снова напал тот внезапный страх, который он так часто испытывал в прежние годы, когда жил с Каролиной. И ему опять захотелось от нее убежать, и он крикнул:

Официант, счет!

Это моя забота, официант! вмешалась Каролина.

Официант, человек с наметанным глазом, видавший виды, сказал:

Господин позвал меня раньше.

Андреас в итоге и расплатился. Для этого он вытащил из левого внутреннего кармана все свои деньги, а заплатив, с некоторым ужасом, который, правда, немного смягчало выпитое вино, увидел, что у него уже не наберется той суммы, какую он должен маленькой святой. Но в последние дни, подумал он втихомолку, со мной происходит столько чудес подряд, что на той неделе мне, верно, перепадут недостающие деньги, и отдам долг.

Выходит, ты у нас богатый, сказала Каролина на улице. Ты что же, на содержании у этой маленькой Терезы?

Он не стал возражать, и Каролина уверилась в своей правоте. Она потребовала, чтобы он сводил ее в кино. И Андреас пошел с ней в кино. Впервые после долгого перерыва он снова смотрел фильм. Но столько воды утекло с тех пор, как он в последний раз смотрел кино, что этот фильм он понимал с трудом и в конце концов заснул на плече у Каролины. Потом они пошли в кафе с танцами под гармошку. Но столько воды утекло с тех пор, как он в последний раз танцевал, что сейчас, когда он пытался танцевать с Каролиной, у него мало что получалось. Так что ее увели у него другие танцоры, женщина она была еще вполне свежа и желанная. Андреас сидел один за столиком, пил опять перно и чувствовал себя как в прежние времена, когда Каролина тоже танцевала с другими, а он одиноко сидел за столом. Поэтому он вдруг вырвал ее из объятий очередного партнера и заявил:

Пошли домой!

Обхватив ее сзади за шею, он ее больше не отпускал и, расплатившись, пошел с ней домой. Жила она поблизости.

И все повторилось, как в прежние времена, времена до тюрьмы.

V

Проснулс Андреас очень рано. Каролина еще спала. За окном щебетала какая-то одинока пичуга. Несколько минут, не больше, он лежал с открытыми глазами. Эти несколько минут он размышлял. Ему пришло в голову, что с ним за долгие годы не случилось столько удивительных вещей, сколько произошло за эту единственную неделю. Вдруг он повернул голову и увидел справа от себя Каролину. Чего он не видел вчера при встрече с ней, то заметил сейчас: она постарела; бледная, опухшая, тяжело дыша, она спала утренним сном стареющих женщин. Андреас понял, как изменилось время, которое прошло мимо него. Понял, как изменился сам, и решил сразу встать, но Каролину не будить, а уйти так же внезапно, или, лучше сказать, по воле судьбы, как они двое, Каролина и он, встретились вчера. Он украдкой оделся и ушел, шагнул в новый день, в один из привычных уже новых дней.

То есть, в сущности, в один из непривычных. Потому что когда он полез в левый внутренний карман, где привык держать лишь недавно заработанные или найденные деньги, то обнаружил, что у него осталась всего одна бумажка в пятьдесят франков да еще несколько мелких монет. И он, человек, который уже много лет не ведал, что такое деньги, да и не придавал им уже никакого значения, теперь испугался, как пугается тот, кто привык всегда иметь в кармане деньги, а найдя их там донельзя мало, сразу приходит в замешательство. Вдруг Андреасу, шагавшему в сумраке рассвета по пустынной улочке, показалось, что он, месяцами не имевший ни гроша за душой, внезапно обеднел оттого, что больше не нащупывал в кармане столько кредиток, сколько было там в последние дни. И у него возникло такое чувство, будто врем безденежья осталось далеко-далеко позади, а ту сумму, которая должна была поддерживать подобающий ему уровень жизни, он, в сущности, беспутно и легкомысленно потратил на Каролину.

Так что на Каролину он злился. И вдруг он, человек, никогда не заботившийся о наличии денег, начал сознавать их цену. Вдруг он посчитал, что иметь какие-то пятьдесят франков для такого достойного человека, как он, просто смешно и что ему вообще совершенно необходимо, хотя бы для того только, чтобы разобраться в ценности собственной личности, спокойно посидеть и подумать о себе за стаканом перно.

И вот он отыскал среди ближайших ресторанов один, показавшийся ему самым приветливым, сел там за столик и заказал перно. Пока он пил, ему пришло в голову, что он, собственно, живет в Париже без вида на жительство, и он поспешил заглянуть в свои документы. И нашел, что, в сущности, его отсюда выдворили, ведь он приехал во Францию как шахтер, а родом был из Ольшовице в польской Силезии.

VI

Затем, раскладывая перед собой свои полуистертые документы, Андреас вспомнил, как много лет назад в один прекрасный день приехал сюда, узнав из объявлений в газете, что во Франции требуются шахтеры. А он всю жизнь мечтал о дальних странах. И он работал на угольных шахтах Квебека, а жить устроился у земляков, у мужа и жены Шебек. И он полюбил эту женщину, а когда муж однажды чуть не забил ее до смерти, он, Андреас, убил этого человека. За что и отсидел два года в тюрьме.

Этой женщиной и была Каролина.

Все это Андреас передумал, разглядывая свои уже недействительные бумаги. А потом опять заказал перно, так как был очень несчастен.

Когда он наконец поднялся, то почувствовал что-то похожее на голод, однако это был голод того особого рода, какой могут испытывать только пьяницы, алчная потребность в чем-то (не в пище), которая длится всего несколько секунд и утоляется мгновенно, едва лишь тот, кто ее ощущает, представит себе определенный напиток, который в данную минуту кажется ему особенно сладостным.

Андреас давно уже забыл свою фамилию. Но теперь, после того как он снова просмотрел свои просроченные документы, он вспомнил, что его фамилия Картак, Анджей Картак. И у него возникло такое чувство, будто после долгих лет он снова обрел себя.

Все-таки он немного обижался на судьбу за то, что она не послала ему и сюда, в это кафе, как в прошлый раз, толстого усатого человека с детским лицом, который дал бы ему новую возможность заработать деньги. Ибо ни к чему другому люди не привыкают с такой легкостью, как к чудесам, если они раз-другой-третий выпали им на долю. Да! Природа людей такова, что они даже злятся, если им непрерывно не плывет в руки то, что, казалось, сулила случайная и переменчивая судьба. Таковы люди чего же иного ждали мы от Андреаса? Итак, остаток дня он провел в разных других тавернах и уже смирился с тем, что пора чудес, которую он пережил, миновала безвозвратно, и для него снова началась прежняя жизнь. И решив не противиться той медленной гибели, к которой всегда готовы пьяницы трезвенникам этого не понять! Андреас опять отправился на берега Сены, под мосты.