Легенда о святом пропойце - Йозеф Рот

Итак, наш Андреас сел и, в сознании своего обновления, твердым голосом, который когда-то был ему свойствен и теперь, казалось, к нему вернулся, как старый добрый друг, заказал cafй, arrosй rhum. Что и было ему подано, притом, как он вроде бы заметил, со всей подобающей почтительностью, которую официанты обычно выказывают гостям, достойным уважения. Это особенно польстило нашему Андреасу, возвысило его в собственных глазах и подтвердило его догадку, что день рождения у него именно сегодня.

Какой-то господин, сидевший в одиночестве поблизости от бездомного, долго присматривался к нему, потом повернулся и сказал:

Хотите заработать немного денег? Можете нанятьс ко мне. Я, видите ли, завтра переезжаю. Вы могли бы помочь моей жене, а заодно и грузчикам. Мне кажется, человек вы довольно сильный. Ведь вы можете? Ведь вы хотите?

Конечно хочу, ответил Андреас.

И сколько вы возьмете, спросил незнакомый господин, за два дня работы? Завтра и в субботу? У меня, должен вам сказать, довольно большая квартира, а переезжаю я в еще большую. И мебели у меня тоже порядочно. А сам я буду занят у себ в магазине.

Пожалуйста, я помогу! сказал бездомный.

Выпьете со мной? спросил незнакомый господин.

Он заказал два перно, и они чокнулись, этот господин и Андреас, и о плате за работу они сговорились тоже она составляла двести франков.

Еще по стаканчику? спросил новый знакомый, выпив первую порцию перно.

Но только платить теперь буду я, сказал бездомный Андреас. Ведь вы меня не знаете: я человек чести. Честный рабочий. Взгляните на мои руки! И он показал их. Грязные, мозолистые, но честные рабочие руки.

Вот это я люблю! заявил его собеседник. У него были сверкающие глаза, розовое детское лицо, и в аккурат посредине лица черные усики. В общем, это был довольно симпатичный человек, и Андреасу он понравился.

Итак, они вместе выпивали, и за вторую порцию заплатил Андреас. А когда тот господин встал, Андреас увидел, что он очень толстый. Он достал из бумажника визитную карточку и написал на ней свой адрес. И вдобавок вынул из того же бумажника билет в сто франков и вручил то и другое Андреасу со словами:

Это чтобы вы завтра наверняка пришли! Завтра в восемь утра! Не забудьте! Остальное вы получите потом! А по окончании работы мы опять с вами выпьем. До свидания, дорогой друг! Сказав это, толстяк с детским лицом ушел, и Андреаса больше всего удивило, что и визитную карточку, и деньги тот достал из одного и того же бумажника.

Теперь, когда у Андреаса были деньги и перспектива заработать еще, он решил тоже обзавестись бумажником. С этой целью он пустился на поиски магазина кожаных изделий. В первом же, который попался ему на пути, за прилавком стояла молодая продавщица. В строгом черном платье с белыми отворотами, с локончиками на голове и тяжелым золотым браслетом на правом запястье, она показалась ему очень красивой. Андреас снял перед ней шляпу и весело сказал:

Мне нужен бумажник.

Девушка бросила беглый взгляд на его изношенную одежду, но взгляд отнюдь не злой она просто хотела оценить клиента. Ведь у нее в магазине имелись дорогие, не столь дорогие и совсем дешевые бумажники. Чтобы не задавать лишних вопросов, она сразу взобралась на лесенку и с самой верхней полки сняла коробку. Там лежали подержанные бумажники иногда их приносили клиенты, чтобы обменять на новые. При этом Андреас увидел, что у девушки очень красивые ноги и очень изящные туфли, и ему вспомнились те полузабытые времена, когда он гладил такие икры, целовал такие ступни, но лиц лиц тех женщин он уже не помнил, за исключением одного-единственного лица той, из-за которой он угодил в тюрьму.

Девушка тем временем слезла с лестницы, открыла коробку, и Андреас выбрал один из бумажников, лежавших сверху, не рассмотрев его как следует. Он заплатил, снова надел шляпу и улыбнулся девушке, а девушка улыбнулась в ответ. Рассеянно сунул он в карман новый бумажник, а деньги оставил лежать, где лежали. Покупка бумажника вдруг показалась ему бессмысленной, зато лесенка и ноги девушки не шли у него из головы. Поэтому он взял курс на Монмартр, чтобы найти места, где он когда-то предавался утехам. В одном узком переулке, круто шедшем вверх, он обнаружил знакомую таверну с девицами. Он сел с ними за столик, взял выпивку на всю компанию и выбрал одну из девушек, ту, что сидела ближе всех к нему. Затем он пошел к ней. И хотя вечер только начинался, он проспал там до рассвета хозяева, люди добродушные, его не будили.

На другое утро, то есть в пятницу, он пошел на работу на квартиру к толстяку. Требовалось помочь хозяйке дома паковать вещи, и хотя грузчики уже занимались перевозкой мебели, на долю Андреаса выпала кое-какая тяжелая работа и услуги полегче. Зато в течение дня он почувствовал, как его мускулы вновь наливаютс силой, и порадовался тому, что работает. Ибо с работой он сжился с малолетства, был углекопом, как отец, и к тому же еще крестьянином, как дед. Если бы еще только ему не трепала нервы хозяйка! А она отдавала ему нелепые приказани и заставляла без передыху хвататься то за одно дело, то за другое, так что у него голова шла кругом. Но она и сама нервничала, и Андреас это понимал. Ей тоже было нелегко вот так, ни с того ни с сего, взять и переехать, и, возможно, она даже боялась нового дома. Она стояла одетая, в пальто, в шляпе и в перчатках, с сумочкой и зонтиком, хотя должна была понимать, что ей придется еще целый день и целую ночь да еще завтрашнее утро провести в этом доме. Время от времени она машинально подкрашивала губы, и Андреас прекрасно ее понимал. Это же была дама.

Андреас проработал целый день. Когда он закончил, хозяйка сказала ему:

Приходите завтра ровно в семь утра.

Она достала из сумочки кошелечек с серебряными монетами. Долго в нем копалась, взяла было монету в десять франков, но опустила обратно, потом решилась вынуть пять франков.

Это чаевые! сообщила она. Только не пропейте их все до последнего гроша и завтра приходите вовремя!

Андреас поблагодарил и ушел, чаевые-то он пропил, но ими и ограничился. Эту ночь он провел в маленькой гостинице.

Его разбудили в шесть часов утра. И он бодро отправился на работу.

IV

Таким образом, на следующее утро он пришел даже раньше грузчиков. И так же, как вчера, хозяйка уже стояла одетая, в шляпе и в перчатках, словно вообще не ложилась спать. Она приветливо сказала Андреасу:

Ну вот, я вижу, что вчера вы вняли моему предостережению и действительно пропили не все деньги.

Андреас взялся за работу. И вдобавок потом еще проводил хозяйку в новый дом, куда эти люди переезжали, там он дождался, пока не пришел симпатичный толстяк и не выдал ему обещанную плату.

А кроме того, я приглашаю вас со мной выпить, сказал толстяк. Пойдемте.

Однако вмешалась хозяйка и этому намерению воспрепятствовала, она прямо-таки преградила мужу дорогу и сказала:

Нам пора ужинать.

Так что Андреас ушел один, и в этот вечер он пил один и ел один, потом заглянул еще в две таверны, чтобы выпить у стойки. Пил он много, но не напивался и следил за тем, чтобы не тратить лишнего, ведь завтра, памятуя о своем обещании, он собирался пойти в часовню Св. Марии Батиньольской и принести маленькой Святой Терезе хот бы часть своего долга. И все-таки выпил он ровно столько, что уже не смог зорким глазом и верным чутьем, какое дарует только бедность, отыскать в том районе самую дешевую гостиницу.

Стало быть, он нашел отель чуть подороже, к тому же здесь с него спросили плату вперед, потому что он был в оборванной одежде и без багажа. Но ему это было нипочем, спал он крепко, до позднего утра. Разбудил его гул колоколов ближней церкви, и он сразу понял, какой нынче важный день: воскресенье, а значит, ему надо идти к маленькой Святой Терезе, чтобы возвратить ей долг. Андреас мигом оделс и быстрым шагом пустился к площади, на которой находилась часовня. Однако к десятичасовой мессе он не поспел когда он подошел, люди уже толпой выходили из церкви. Он спросил, когда начнется следующая служба, и ему ответили: она состоится в двенадцать часов. В растерянности стоял он перед церковным порталом. У него оставался еще час времени, но ему совсем не улыбалось весь этот час болтаться на улице. Он стал озираться, где бы уютно посидеть, и увидел справа, наискосок от церкви, какое-то бистро. Туда-то он и направился, решив там и провести оставшийся час.

С уверенностью человека, знающего, что у него есть деньги, он заказал себе стакан перно и выпил его тоже с уверенностью человека, выпившего за свою жизнь немало таких стаканов. Выпил еще второй и третий, с каждым разом подливая все меньше воды. А когда ему подали четвертый, то он уже не соображал, сколько стаканов он выпил два, пять или шесть. Не помнил он и того, почему оказался в этом кафе и в этом месте. Он знал единственно, что сюда призвал его долг, долг чести, так что он расплатился, встал, все-таки еще достаточно твердым шагом вышел на улицу, увидел слева наискосок часовню и мгновенно осознал, где он, почему и ради чего здесь находится. И только он было собрался сделать первый шаг в сторону церкви, как вдруг услышал свое имя.