Мальчик Джим - Тони Эрли

не останется никакой травы и сорняков, и ничего не будет мешать росту кукурузы. И в конце лета будет что продавать, и что размолоть в муку, и чем накормить мулов.

Дядя Зино встал на борозду Джима. Щеки мальчика вспыхнули. Он почувствовал, что все работники смотрят сейчас на него.

– Вот так делай, старик, – сказал дядя Зино. Лезвие мотыги пускаешь под стебель, а потом тянешь на себя. Так ты кукурузу не повредишь.

– Я знаю, как мотыжить, – сказал Джим.

– Покажи! – отозвался дядя Зино.

Джим разрубил мотыгой маленький кустик травы. Лезвие ударило прямо по стеблю кукурузы. Кукуруза стала медленно падать, почти как дерево. Джим услышал, как засмеялись рабочие.

– Вот тебе и одна галка, – проговорил дядя Зино.

Дядя Зино никогда не порол Джима, но мальчик всегда опасался, что такое может случиться. Дядя Зино вел счет галочкам, которые касались Джима, и говорил, что заносит их в специальную книгу. Когда Джим совершал какой-нибудь хороший поступок, он объявлял, что стер одну галку или две. Как подсчитал Джим, для полного баланса иногда оставалось стереть всего одну или две галочки.

– Все из-за этой мотыги, – сказал Джим. Конец рукоятки сломанной мотыги был как копье острый.

Дядя Зино опустился на колено и посмотрела Джиму в лицо.

– Джим, – сказал он, – у меня нет времени на то, чтобы спорить с тобой по поводу мотыги или выслушивать твои объяснения. Что ты хочешь: помогать мне или отправиться домой?

– Я хочу тебе помогать, – ответил Джим.

– Ну хорошо. Тогда смотри.

Дядя Зино резко подрубил мотыгой пучок травы, с которым не справился Джим. Трава свободно поддалась, и он бросил ее в междурядье.

– А теперь ты сделай так же.

Джим поддел маленький росток клевера.

– Вот и хорошо, – заметил дядя Зино. – Оказывается, мотыга здесь ни при чем.

Дядя Зино вернулся на свою полосу. Работники и дядя Эл уже были заняты делом. Дядя Эл – немного впереди остальных. Ни один из дядей не любил, когда его хоть в чем-то обходили. Да и Джим не любил проигрывать. Он решил, что к концу поля обойдет Авраама. Тогда, может быть, дядя Зино после обеда отдаст сломанную мотыгу Аврааму. А может, он отправит Авраама домой.

Не поднимая головы, Джим старательно прополол землю в своем ряду вокруг первых десяти стеблей кукурузы. Сорняки и траву он складывал в аккуратные кучки. На десятом стебле он наткнулся на пучок травы, который не хотел поддаваться мотыге. Джим встал на колени и потянул его вверх обеими руками. Трава не поддавалась. Он воткнул под траву острую часть рукоятки и использовал ее как рычаг. Мальчик проталкивал ее под траву до тех пор, пока корни сами не выскочили с отрывистым звуком. Джим поднял пучок травы в воздух, как трофей. Так поднимают большую рыбу. К корням прицепился кусок земли размером с кошку. Джим огляделся, не наблюдает ли кто за ним, но никого не было. Он вообще никого не увидел, пока не разогнулся. И дяди, и работники ушли вперед на сотню ярдов и продолжали медленно удаляться. Дядя Эл был впереди всех. За ним по пятам рыхлили полосы дядя Зино и Авраам. Джим обернулся и посмотрел на начало своего ряда. До него можно было доплюнуть. Он посмотрел в другом направлении, вдаль, на конец ряда. До перелесков вдоль реки, казалось, было так же далеко, как до луны. А дяди, хоть и ушли далеко от Джима, обработали менее четвертой части поля. Джим не представлял себе, как он сможет пройти свой ряд до конца, не говоря уж о соседнем. Мальчику стало ясно, что он пустился в путешествие, которое не сможет завершить. Внутри у него сгустились тучи, и он готов был разрыдаться.

Сам факт, что он готов расплакаться, разозлил Джима. Он пошел в атаку на поле, будто рубил мотыгой змей. Джим наносил удары почти вслепую – и по этому сияющему утру, и по траве, и по клеверу, и в ярости своей срубил еще один стебель кукурузы. Рыдание, поджидавшее своей очереди где-то в животе, вырвалось из горла и на секунду повисло в воздухе тихим, бессвязным звуком, который услышал один лишь Джим.

Дяди и работники шли все дальше и дальше, на ходу работая мотыгами. Джим решил, что если дядя увидит еще один срубленный стебель кукурузы, то ему несдобровать. Сама мысль о том, что дядя Зино на него разозлится, была невыносима. Джим встал на колени и вырыл в земле руками небольшую ямку. Он воткнул в нее конец стебелька и прикопал его землей. Потом утрамбовал землю ладонями, чтобы стебель стоял ровно.

Джим поднял мотыгу и почесал нос тыльной стороной ладони, а ладонь вытер о штанину. Ему стало спокойнее. Он решил, что поработает до обеда. Как можно уйти раньше, мальчик себе плохо представлял, зато знал, что после обеда дядя Зино не заставит его идти в поле, если он сам этого не захочет.

Джим бросил камешек на то место, где начал работу. Мальчик часто так делал, чтобы замерять расстояния. Хотелось видеть, как много он прополол. Однако камешек оказался плоским и слишком легким и улетел немного в сторону. Джим поискал вокруг и нашел другой камень. Не так-то просто найти хороший камень для бросания среди этой рыхлой земли в низине у реки. Мальчик бросил три или четыре камня и с удовлетворением отметил, что не может докинуть камень до того места, откуда начал работу. Стало казаться, что он все-таки продвинулся вперед.

Подняв мотыгу, Джим заметил, что она по длине почти как бейсбольная бита. Он схватил ее рукоятку чуть выше лезвия и прокрутил пару раз, практикуясь. Найдя подходящий камень, он подбросил его вверх и ударил по нему рукояткой мотыги. Вот вам и первый страйк[1].

Из-за лезвия удар получился неудачным. Только после двух взмахов Джим попал по камню, и тот улетел вправо за границы поля. Фол-бол[2].

Он бросил еще три камня, прежде чем получил удовлетворительный результат, и вновь вернулся к сорнякам, что росли в поле.

Под ногами Джим увидел камень, похожий на наконечник стрелы. Он выкопал его мотыгой, но обнаружил, что камень утолщен книзу и округлен у основания; он был похож на наконечник стрелы. Джим всего один раз нашел каменный наконечник стрелы, а вот дяди часто их выкапывали и приносили Джиму. Больше всего везло дяде Корэну. Стоило ему выйти в поле, как он обязательно возвращался с находкой. А когда дядя Корэн был мальчиком, он даже нашел каменный нож. Он хранил