Семь дней уходящего года (СИ) - Ночь Ева

— Добрый вечер, Нина Степановна, — учтиво кланяется как лорд Чёрное Пальто и Великий Пришиватель Свиных Ушей.

— Заза передаёт вам привет, спаситель вы наш золотой!

— Кланяйтесь Зазе, — говорит этот мужчина на полном серьёзе и головой так — тыгыдык — поклон учтивый отвешивает.

У меня мозги в карусель сели. Такое впечатление, что не в тот век случайно нырнула. Пока тётка что-то рассказывает да расшаркивается, я пытаюсь свой пакет забрать и ускользнуть незаметно, но Швец и Жнец и на Дуде Игрец держит его так крепко, что я рискую остаться с пакетом без ручек, как свинья — без уха. Цепкость нового знакомого я уже испытала. Рисковать не хочется, поэтому я притоптываю, пытаясь согреться: ноги на морозе окоченели основательно.

Видимо, тётка хочет подпихнуть под Чёрное Пальто свою Зазу — дочь или племянницу, — фантазирую я, — а ему это явно не по душе. Не зря же он не хочет, чтобы я по-тихому свалила. Интересно, та Белая Шубка не Заза случайно? В таком случае, она ещё и ничего — колоритная.

— Вы простите, Нина Степановна, — раскланивается этот джентльмен, — нам пора. Моя девушка замёрзла.

Девушка?! Моя?! Да что он себе позволяет?! Не-е-т, мы так не договаривались!

Я ловлю на себе цепкий взгляд Шара на Ножках. Меня обмеряли с ног до головы и обратно, причмокнули толстыми губами в помаде и расплылись в подобострастной улыбке. Не мне, конечно, а поклоннику Зазиных талантов.

— Конечно-конечно, Сергей Валентинович, само собой, угу, понимаю!

Чёрное Пальто решительно и твёрдо берёт меня под руку и ведёт вперёд. Тётка ещё что-то кричит нам вслед и кланяется. У Сергея болезненно кривится лицо. Страдальчески. Усталость проступает в уголках губ, но он глубоко дышит, и через несколько шагов лицо его проясняется.

Удивительная метаморфоза! Хочу научиться! Вот это и я понимаю: умело прятать плохое настроение, разбитость после тяжёлого рабочего дня. Тянуть тяжёлые сумки незнакомой девушке, кланяться привязчивой старушке и находить для неё вежливые учтивые слова… Это, знаете ли, уметь нужно. Талантом обладать. У Чёрного Пальто, кажется, всего хватало в организме.

— Давайте прощаться! — я всё же решительно забираю пакет из его рук. В этот раз он не сопротивляется. — Вот мой дом и подъезд. Спасибо, что помогли!

— Всегда к вашим услугам, — лучатся искристой улыбкой его глаза. — Но вы не назвали своё имя, о, прекрасная незнакомка, обладательница Одноухой Свиньи, законодательница новых модных направлений и брендов.

— Обойдётесь, Чёрное Пальто, — фыркаю я весело. — Я даже до свидания вам говорить не буду.

— Это ещё почему? — поднимает он удивлённо брови и задумчиво скребёт пальцами по почти гладкой щеке. Всё, как я люблю: никаких тебе бород, усов, трёхдневных щетин.

— Потому что мы больше с вами не встретимся. Погрешность новой встречи равна нулю.

— Как знать? — кричит он мне вслед, но я уже закрываю за собой дверь подъезда. У нас тихо и спокойно. Тепло. Я поднимаюсь на седьмой этаж. Пети по-прежнему нет. Наверное, нужно перестать ждать. Однажды такое случается. И никто не виноват. Но вместо того, чтобы плакать и расстраиваться, хоронить мысленно своего любимого кота, я иду на сделку с… ну, скажем, с кем-то повыше.

Если Чёрное Пальто встретится мне ещё раз, мой Петя обязательно вернётся. Возьмёт — и появится. Вынырнет, вопреки всем доводам и невозможным обстоятельствам.

Дурацкая, почти детская игра. Я только что сама отказалась прощаться, потому что не верила в очередную встречу, но сила внушения — штука непредсказуемая. Можно сказать, мистическая. То, во что не верит моя научная подруга Соня. То, во что иногда верю я.

Вопреки всем доводам рассудка. Наперекор тем, кто не верит в чудеса.

День третий. Драматический

— Ты платье надела? — допрашивает меня Соня. С пристрастием пытает. — А чулки? Причёску сделала?

— Со-о-ня! — стону я и закатываю глаза. — Ну сколько можно-то? Не такая уж я у тебя бестолочь беспросветная. И платье у меня есть, и колготы. Я даже туфли взяла — буду блистать, причём в партере, где гнездятся лучшие женихи всех эпох и народов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если вы не поняли, то небольшая ремарка: Соня меня провожает в театр, как на войну. Инструктаж ведётся по телефону. Встречаться нам среди недели некогда, живём в разных районах города, а вот по телефону доставать — это пожалуйста. Тем более, что билет в театр мне тоже от Сони достался. Подруга следит за моим уровнем культуры. Как только ей кажется, что взгляд у меня по скайпу не такой благородный, а речь беднеет, она тут же придумывает культурное мероприятие, куда мы отправляемся либо вдвоём, либо вдвоём плюс её Стасик и Максимка, либо есть ещё некоторые вариации, когда Соня пытается познакомить меня с «очень приличными молодыми людьми из хороших семейств».

К слову, вкусы у нас с Соней на мужчин разные. Не то, чтобы кардинально отличаются, но некоторые нюансы «мальчиков из хороших семей» меня не устраивают категорически. Но что сейчас об этом? Соня свято верит в театр и партер. Ну, в крайнем случае, серединка зала тоже ничего.

Мне кажется, она убеждена, что я повторю её подвиг — найду мужчину своей мечты именно в культурном заведении. Лучше, если это был бы театр, но библиотека или концерт классической музыки — тоже неплохо. Естественно, это Сонины мечты.

— Главное — не теряйся. Веди себя расковано и благородно, и по сторонам смотри. Театр, конечно, святое, но есть дела и посвятее, поверь мне.

Я Соне верю. И огорчать не хочу. Поэтому лучше сделать вид, что разделяю её взгляды на театр и всё, что с ним связано. Ну, хочется ей, чтобы я там встретила кого-нибудь, зачем возражать? Мне ничего не стоит, а ей приятно питать розовые иллюзии.

Наверное, под Новый год немного желающих будет посетить театр. Праздники приближаются, суматоха, корпоративы и так далее и тому подобное. Меня вот не смущает. Мне нужно забыться. Театр не худший вариант. А если ещё хорошая игра

— вообще можно отрешиться от жестокого мира.

Как известно, театр начинается с вешалки. Я не подкачала. И платье у меня — отпад. И туфли на каблуке — улёт. И причёска не растрепалась, и макияж не размазался. И не жаль денег на такси — оно того стоило.

Настроение — отличное (если не считать лёгкой грусти и тоски по Пете), предвкушение зашкаливает. Программка, бархатные портьеры, атмосфера — м-м-м-

м…

Людей, конечно же, не аншлаг, но и не так мало, как я думала. По сторонам смотрю не только потому, что так подруга велела. Мне интересно. Много семейных пар. И мне это нравится.

К своему месту иду, как королева. Не спеша. С достоинством. Соня расстаралась: сегодня это тот самый пресловутый партер. Третий ряд, почти середина. Мечта! Я даже вздрагиваю от счастья.

Но есть от чего и без того вздрагивать: рядом со мной — вот не вру! — шикарный, просто отпадный мужчина. Всё при нём: плечи, талия, ноги, внешность. Костюм, галстук, часы. Жгучий брюнет, волосы густые и ухоженные. Глаза, нос, губы, скулы

— хорош, зараза! Подбородок мужественный.

Кажется, я засмотрелась, хоть и пыталась не пялиться. На своё место садилась, как во сне. Права Соня: партер — это сила. Осматриваю украдкой безымянный палец на обеих руках. Без кольца. Может, это тот самый случай?.. Та самая удача?..

— Кто бы мог подумать? — выводит меня из транса глухой низкий голос. Я оборачиваюсь вправо. Медленно. Очень медленно. Какая жалость, что нет рядом режиссёра и оператора: кто-то на мне мог бы заработать кучу денег. Сорвать премию «Оскар» за… скажем, за роль второго плана. Или за самый медленный и сногсшибающий поворот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он. Чёрное Пальто. Сергей, кажется. И сердце понеслось вскачь: вот так, не на улице, и не подкараулил, а совершенно в другом месте. Так не бывает, скажете вы, но это случилось, и я улыбалась, как самая распоследняя дурочка — глупо-глупо и счастливо.

«Петя! Найдётся!» — ликует моё сердце.

— Это уже не смешно! — у Белой Шубки злой и противный голос. Собственно, я и не претендовала. У меня вон мачо рядом есть. А улыбка моя — следствие загаданной случайной встречи.